«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»
Джеффри Глейзнер. Выборы в Государственную Думу в 1999 году в Татарстане: заметки наблюдателя
Мы говорим решительное «нет» грязным
избирательным технологиям,
противозаконным методам оказания
давления на избирателей, подтасовке
голосов и фальсификации.
Из манифеста движения «Татарстан -
новый век». Июль, 1999.
Избирательные комиссии
Правовые рамки
Свободные выборы в странах развивающейся демократии требуют создания непредвзятых избирательных комиссий (избиркомов). Непредвзятость означает, что избиркомы: а) независимы от исполнительной власти; б) представляют основные политические силы; в) работают гласно и открыто. По всем этим трем параметрам законодательство по вопросам создания и деятельности избиркомов Татарстана может быть подвергнуто критике:
- избиркомы на республиканском, территориальном и участковом уровнях создаются главами администраций, назначаемыми избираемым президентом, который, в свою очередь, непосредственно назначает председателя Центральной избирательной комиссии республики; окружные избиркомы формируются ЦИК и юридически ей подчиняются;
- назначение состава всех окружных избирательных комиссий утверждается законодательным органом соответствующего уровня, однако эффект данного требования растворяется в фактическом господстве назначаемых президентом глав администраций в законодательных органах Татарстана (существуют специально «нарезанные» избирательные округа для глав администраций, баллотирующихся в Государственный Совет [2]);
- формирование состава избиркомов на республиканском и окружном уровне не в полной мере находится в распоряжении исполнительной власти, так как официально половина членов предлагается соответствующим законодательным органом, но при формировании участковых избиркомов существует лишь смутное требование общественного представительства, а именно: «принять во внимание предложения общественных организаций и трудовых коллективов»; в законодательстве отсутствует упоминание конкретного количества субъектов избирательного процесса и даже избирательных объединений, являющихся этими субъектами в соответствии с федеральным избирательным законом;
- неудовлетворительны правила, направленные на обеспечение общественного контроля за проведением выборов; через институт членов избиркомов с совещательным голосом; вместо этого для «представителей общественных организаций» и «доверенных лиц кандидата или партии» предусмотрено лишь право присутствовать на заседаниях избиркома (однако, не оговорено право принимать участия в их работе). Частично данные недостатки были исправлены в редакции избирательного кодекса Татарстана 1999 года путем установления более или менее полного набора прав представителей и наблюдателей на избирательных участках и при подсчете голосов.
Один член избирательной комиссии прокомментировал различия между федеральным и татарстанским законами о выборах следующим образом: «Наш закон лучше, чем московский; он оставляет больше пространства для толкования». Ключевым вопросом в проведении выборов в Думу в 1999 году в Татарстане, получившим особую остроту в связи с одновременным проведением национальных и местных выборов, был вопрос о том, проводить ли эти выборы в соответствии с республиканским или же федеральным законодательством, в котором в полной мере обеспечены требования беспристрастности.
Фактическая ситуация
Мы столкнулись с различными ситуациями. На республиканском и окружном уровне в избиркомах были широко представлены партии, сражающиеся на выборах в Думу; в них входил полный состав связанных с определенными партиями членов с совещательным голосом, а также, в соответствующих случаях, и представителей кандидатов, самостоятельно выдвинувших свои кандидатуры. Однако встречались и такие отдельные странности, как, например, представитель «Яблока» при ЦИК, назначенный президентом, но, по уверениям местного отделения партии, им неизвестный. Но на этих уровнях и в отношении упомянутых выше проблем Татарстан все же следовал федеральному законодательству, хотя председатели всех указанных комиссий прямо или косвенно были назначены президентом.
Уровнем ниже более наглядно проявлялось доминирование законодательства Татарстана: в территориальных избирательных комиссиях, например, не было членов с совещательным голосом, но неожиданно мы их обнаружили на участковом уровне. Равным образом нас обеспокоил и непредставительный характер многих этих комиссий. Все четыре «партийных» члена Мензелинской территориальной избирательной комиссии, например, принадлежали к республиканской «партии власти» (»Российские регионы»; «Наш дом - Россия» (НДР); движение «Татарстан - новый век»(ТНВ). В комиссии не было представителя КПРФ.
В многонациональных республиках, какой, например, является Татарстан, определенное значение имеет и этнический состав избиркомов. Национальность членов комиссии была указана не во всех, а лишь в некоторых списках, так как по закону это не является обязательным. Но, даже если национальность не была указана, часто из самой фамилии члена комиссии можно было понять, является ли член избиркома русским или татарином. Практически всегда руководящие позиции занимали татары: председатель республиканской комиссии был татарином, как и четверо из пяти председателей в округах. Ситуация с рядовыми членами комиссий была смешанная. В Набережных Челнах членами комиссии были восемь татар и семь русских, что примерно соответствует национальной структуре населения. Однако в Альметьевске, где была русская председатель комиссии, при общем количестве в 15 человек число татар превысило число русских в пропорции три к одному (также все кандидаты в этом округе были татарской национальности). У нас нет полных данных по территориальным комиссиям, но в районах смешанного населения их состав оказался ближе к модели Альметьевска, нежели Набережных Челнов. Многие сельские комиссии целиком состояли из татар. Нет никаких оснований утверждать, что практика формирования избиркомов была этнически предвзятой, но, как представляется, более сбалансированные составы комиссий могли бы послужить полезным инструментом укрепления доверия значительной части русского населения республики. Это может явиться поводом для соответствующего регулирования в сфере федерального законодательства.
Избирательные комиссии и исполнительная власть
Практика деятельности избирательных комиссий, насколько ее можно было наблюдать, продемонстрировала разумную степень непредвзятости на уровне вышестоящих комиссий. Решающая проверка непредвзятости окружных избиркомов наступила с началом кампании. В конце ноября мэр Набережных Челнов Рашит Хамадеев собрал в городской администрации директоров крупнейших городских предприятий. Целью встречи являлось выражение поддержки списку кандидатов от ОВР на предстоящих выборах в Думу и кандидатов от местного отделения ТНВ на выборах в городской совет [3].
Конечно же, мэр допустил вопиющее нарушение федерального законодательства о выборах, которое запрещает органам центральной и местной исполнительной власти вести предвыборную агитацию. Так как подобное правило отсутствует в избирательном законодательстве самого Татарстана, этот случай стал серьезной проверкой не только беспристрастности избирательных комиссий, но и верховенства федерального законодательства над законодательством Татарстана. Комиссия Набережных Челнов сдала оба экзамена. Вслед за получением анонимной жалобы с приложением аудиозаписи упомянутой встречи комиссия в присутствии двух представителей республиканского избиркома вынесла порицание мэру города за нарушение федерального законодательства о выборах. Председатель избиркома оказался верным своему слову, проинформировав наблюдателей ОБСЕ еще в ходе их первой встречи, что он с самого начала предупреждал мэра не рассчитывать на свое послушание. Этим эпизодом председатель избиркома показал, что в осуществлении своих обязанностей он руководствуется федеральным, а не татарстанским законодательством о выборах. Наблюдателю ОБСЕ он заявил, что отвечает только перед Маратом Сираевым, председателем республиканской ЦИК, и федеральным руководителем Сираева - Александром Вешняковым.
Из других мест мы получали менее вдохновляющие свидетельства - не столько о фактах предвзятости избиркомов, сколько о злоупотреблениях со стороны исполнительной власти. В богатом нефтью Альметьевске, на городской площади, прямо напротив статуи Ленина, был водружен деревянный щит, надписанный буквами «ОВР». Это случай представляет собой мошенничество, даже если сам по себе и не является нарушением правил проведения кампании. Ни у кого не осталось никаких сомнений относительно того, какую партию поддерживает местная администрация. Действие мэра легко объяснимо, если вспомнить, что Альметьевск является родным городом одного из самых обласканных судьбою сыновей Татарстана - Фарида Мухаметшина, возглавляющего одновременно и Государственный Совет, и движение «Татарстан - новый век» (ТНВ) - только что созданную «партию власти», несмотря на то, что федеральное законодательство не допускает подобного совмещения должностей. На встрече между долгосрочным наблюдателем ОБСЕ и тремя из пяти кандидатов представитель кандидата от КПРФ (оказавшийся его отцом) снял с избиркома ответственность за бестактную акцию поддержки ОВР, предпринятую городской администрацией. Кандидаты были единогласны в своем убеждении, что избирательная комиссия не сумела обеспечить соблюдение в округе законов о выборах. Члены комиссии, присутствовавшие на встрече, включая секретаря избиркома, не согласились с такой оценкой, но и не представили против нее возражений. Мы покинули Альметьевск с ощущением общего смирения перед несправедливой избирательной практикой в этом уголке Татарстана. «Свой» кандидат в округе, Фандас Сафиуллин, независимо мыслящий депутат Государственного Совета, работавший в той самой команде Татарстана, которая вела переговоры по подписанию революционного двустороннего договора о разграничении компетенции с Москвой в 1994 году, на встречу не пришел.
В Нижнекамске, где баллотировалась другая значимая фигура президентской свиты - Флюра Зиятдинова, избирком выступил против попыток властных сил прикрыть очевидно неправомерные действия, совершенные против одного из ее противников. Комиссия обнаружила и наличие правовых пределов ее способности обеспечить исполнение набора предписаний по проведению честных выборов, изложенных в федеральном законодательстве (мнения по этой проблеме излагаются ниже, в разделе «Избирательные споры»). В действиях комиссии мы не усмотрели ничего, что давало бы основание предположить наличие иных целей, кроме как стремления справедливо поступать со всеми кандидатами и партиями. Но что мы уловили в Нижнекамске и иных городах, так это определенную презумпцию вины избиркома среди (оппозиционных) партий и кандидатов. Мы приписываем это недоверие сочетанию ущербного избирательного законодательства, подозрений в подтасовке голосов в ходе президентских выборов в 1996 году, а также неправдоподобных результатов, в особенности на уровне территориальных избирательных комиссий [4].
Избиркомы Татарстана наработали негативный опыт, которым им стоит попытаться преодолеть. Представляется, что окружные избиркомы, находясь под воздействием совести, повышенного общественного контроля и давления сверху, в какой-то степени реабилитировали себя в ходе думских выборов в 1999 году. Многое зависело от субъективных факторов, таких как личность и положение председателя. Председатель комиссии в Набережных Челнах, например, привнес в исполняемые им функции солидную долю личного авторитета. Он был одним из основателей «нового города» и в лице своей строительной фирмы остался заметной фигурой в экономике Набережных Челнов. Председатель был вполне уверен в себе; данная уверенность была связана с тем, что он является «земляком» Шаймиева. Нижнекамские же председатель и заместитель председателя, напротив, были служащими местной администрации. У нас нет никаких оснований подвергать сомнению их личную честность, однако трудно вообразить их в роли противодействующих городскому мэру. Вопрос о том, возникала ли такая ситуация в тех конфликтах, которые будут рассмотрены ниже, дискуссионен.
Кандидаты и партии
Партия власти
Президент Татарстана, уже будучи влиятельной фигурой в Совете Федерации, стремился расширить свое влияние в нижней палате парламента в результате думских выборов 1999 года, объединяя силы с «Отечеством» Лужкова в рамках блока, известного как ОВР. Создание блока служило двум определенным целям: во-первых, это, как мыслилось, обеспечивало присоединение к ОВР потенциального кандидата в президенты - Примакова; во-вторых, это могло бы дать Казанскому Кремлю свой собственный региональный список из пяти имен, в отличие от выборов 1995 года, когда им было гарантировано наличие лишь трех мест в межрегиональном списке «Нашего дома - России» (НДР). Региональный список ОВР в Татарстане возглавлял Рафаэль Хакимов, один из конструкторов модели суверенного Татарстана в 90-е годы. Тогда Татарстан получил одно место в федеральном списке ОВР и еще одно - в другом региональном списке.
ОВР выдвинуло кандидатов в четырех из пяти республиканских одномандатных округов. Исключение составили Набережные Челны, где победитель на этих выборах - Салимхан Ахметханов, местный алкогольный магнат, самостоятельно сделавший свою карьеру, - на самом деле являлся независимым кандидатом, несмотря на то, что многие воспринимали его как ставленника ОВР. Ахметханов признался долгосрочному наблюдателю ОБСЕ, что он был «человеком Шаймиева», а не ОВР. Он также не принадлежал и к ТНВ и не считал Мухаметшина одним из своих друзей, тем более что его идеологические симпатии были на стороне ЛДПР. Алтухов, являвшийся депутатом фракции НДР от Набережных Челнов, очевидно, был обязан своей позицией патронажу бывшего мэра Алтынбаева, которого в 1998 году, вслед за вызывающей попыткой блокировать избрание Мухаметшина на должность председателя Государственного Совета, Шаймиев отстранил от должности вместе с парой десятков его сторонников. По нашему предположению, избыточная «бдительность» председателя избиркома в Набережных Челнах могла быть связана с «фактором Алтынбаева «.
Не успел Шаймиев добавить «Всю Россию» к лужковскому «Отечеству», как он тут же растворил его в родившемся двумя неделями раньше ОВР местном движении «Татарстан - новый век» - новой республиканской «партии власти». Было бы очень соблазнительно, хотя и неверно, рассматривать ТНВ в качестве местного филиала ОВР, однако, скорее, это был случай, когда «хвост вилял собакой». Именно ТНВ, а не ОВР являлся основной политической силой в Татарстане. Непосредственный мотив Шаймиева в создании ТНВ несложно угадать: это страховало его от возможного провала президентской кампании Примакова. В более отдаленной перспективе ТНВ предполагает выступать в качестве инкубатора постноменклатурной политической элиты; его создание может быть предвестником более публичной формы политики после Шаймиева. Оппозиция Татарстана в целом приветствовала его появление.
В настоящий момент ТНВ объединяет все прошаймиевски настроенные политические группировки Татарстана, включая республиканское подразделение НДР. Тем не менее, НДР выставила свой собственный список по федеральному округу и кандидатов против ОВР в трех избирательных округах. (ТНВ и НДР предложили бороться на выборах в Государственный Совет раздельно, но не вступать в борьбу друг с другом в рамках одного избирательного округа. ) Ничего не осталось от «Всей России» после ее растворения в ТНВ; в то же время «Отечество» существовало лишь как вывеска на двери того помещения, которое примыкало к офису «Союза Труда» в татарстанском отделении Федерации независимых профсоюзов (ФНПС). Председатель ФНПС в Татарстане Фарида Гайнуллина являлась восьмым номером в федеральном списке ОВР.
Таким образом, ТНВ эффективно вел избирательную кампанию ОВР, что выглядело вполне логичным, хотя вряд ли уместным. При этом ТНВ уклонился от ограничений, налагаемых законом, простейшим способом - убрав буквы «ОВР» со всех рекламных плакатов. Достаточно было показать лидера ОВР Примакова и председателя Госсовета Мухаметшина, пожимающих руки под флагом ТНВ. Но примером вопиющего нарушения правил ведения кампании, безусловно, являлось размещение того же самого плаката над перечнем избирательных правил в «уголке избирателя» бугульминского супермаркета. Не нарушающей закон, но, тем не менее, спорной практикой являлась раздача накануне выборов кандидатом от ОВР в ходе своей поездки в Нижнекамск листовок, содержащих указание на поддержку со стороны ТНВ, что сопровождалось стрелкой, указывающей на N19 на плакате, имитирующем бюллетень для голосования.
Нам кажется, что избирательная кампания ОВР в Татарстане, по большей части, велась за пределами права - ТНВ фактически подменило в ней ОВР. Одним из последствий этой скрытой подмены явилось то, что ОВР безнаказанно нарушил временные рамки кампании. Вездесущий щит ТНВ с изображением рукопожатия Примакова и Мухаметшина начал появляться задолго до официального старта избирательной кампании. Справедливости ради надо добавить, что такая форма злоупотребления в рамках кампании была характерной не только для ОВР-ТНВ; «Блок Жириновского» и «Союз правых сил» также повинны в подобных нарушениях. Повторения таких злоупотреблений в будущем можно избежать только путем законодательного регулирования деятельности российских политических партий.
Президент Татарстана был готов парировать любые удары в ходе выборов. Он легко справлялся с вопросами о шансах ОВР в Татарстане, ссылаясь на результаты опросов общественного мнения, которые показывали, что ОВР пользуется поддержкой 50% электората; искусно обошелся с «Единством», напомнив его лидеру Шойгу, в ходе его визита в Казань, о его прежней поддержке «Всей России», а также не пытался препятствовать огромному числу загипнотизированных избирателей Татарстана получать еженедельную дозу анти-ОВРовской пропаганды Доренко на подконтроль ном Березовскому ОРТ. Более всего Шаймиев приблизился к жанру политического заявления, когда посоветовал не упускать из виду предвыборную кампанию республиканских коммунистов. В целом же, как представляется, Шаймиев давал указания республиканской элите предоставить избиратель ной кампании протекать «естественным путем», избегая недопустимого административного вмешательства. Показательно, что в наш третий и последний туда визит щит ОВР исчез с городской площади Альметьевска.
Оппозиционные партии и кандидаты
В Татарстане, что достаточно необычно, существует объединенная оппозиция, пересекающая этнические и политические границы. В Казани она регулярно проводит встречи за «круглым столом» в одной из столичных мечетей. Летом 1999 года «круглый стол» организовал десятидневную голодовку у стен Казанского кремля в знак протеста против ограничивающего их права законодательства о выборах. Одним из объектов критики являлось одновременное проведение общероссийских и республиканских выборов, что, как им представлялось, могло бы помешать координации стратегий местных выборов. Примером объединенной акции во время думской кампании была резолюция, осуждающая блокирование нежелательных телевизионных каналов овээровским руководством соседнего Башкортостана.
Все участники «круглого стола», за исключением «националов», выставили своих кандидатов на думских выборах. Однако одна из «национальных» группировок - общественно-политическое движение «Омет» (»Надежда») - в середине ноября 1999 года помогла в организации казанского отделения «Единства». У самого же «Единства» был только один кандидат в думском списке по Татарстану и ни одного одномандатного кандидата. Впрочем, один самовыдвиженец в Альметьевске - редактор городской газеты «Красное Знамя» и известный здесь татарский поэт - попытался организовать свою кампанию под флагом «Единства» (в отличие от иных альметьевских кандидатов, он заявлял об отсутствии помех со стороны городской администрации).
Среди местных организаций «Яблока» и «Демократического Выбора России» ощущался дух разочарования относительно их федеральных лидеров. В случае с «Яблоком» это чувство, наверное, было взаимным: Иван Грачев, депутат Госдумы, традиционно баллотирующийся по списку «Яблока» и имевший много местных последователей, перешел к ОВР. «Яблоко» вело кампанию двух малоубедительных кандидатов в казанских округах без особого энтузиазма и широкой местной поддержки. Обладавшие наибольшим потенциалом «яблочники» баллотировались в Государственный Совет. ДВР до такой степени отдалился от своего головного избирательного блока «Союз правых сил», что их главный местный представитель - депутат Думы от «Выбора России» в 1993-1995 годах - выступил против официального кандидата СПС в Приволжском избирательном округе Казани. Ни «Яблоко», ни СПС не выставляли кандидатов за пределами Казани, хотя, по слухам, один из кандидатов - предприниматель из Набережных Челнов - являлся неафишируемым представителем СПС.
В то время как организованное мусульманское движение «Омет» осталось в стороне от выборов в Думу, молодой исламский бизнесмен баллотировался в Московском избирательном округе Казани в качестве кандидата от Партии пенсионеров. Его кандидатура, одобренная Правлением мусульман в Москве, была воспринята как попытка прощупать почву для вхождения мусульман в российскую парламентскую элиту. Человек умеренных взглядов, привлекательный для широких нецерковных кругов, этот кандидат многозначительно подчеркнул в своем предвыборном обращении, что «для успеха. . . не нужны пространные рассуждения о «новом веке» и следующем тысячелетии. Мы все знаем, что красивыми словами маскируется бездействие и за ними скрывается разрушение государства». Вероятно, это было уже слишком для Казанского Кремля, который принудил его снять кандидатуру с выборов, испугавшись, что он сможет отнять голоса у кандидата от ОВР, возможно тем самым расчищая путь к победе КПРФ. Это был не единственный случай давления на кандидата, выявленный во время наблюдательной миссии ОБСЕ. Кроме случая с Георгием Гильмутдиновым в Нижнекамске, другой молодой бизнесмен, кандидат «Духовного наследия» в Набережных Челнах, подвергался постоянным проверкам местной налоговой инспекции.
КПРФ является основной оппозиционной партией Татарстана. Республика имела трех депутатов по списку КПРФ, число которых, по итогам выборов-99, сократилось до двух.
Среди всех партий, участвовавших в борьбе в одномандатных округах, КПРФ была единственной, которая выставила кандидатов во всех пяти округах. В 1995 году КПРФ заняла вторые места в четырех округах; близкая ей партия «Коммунисты за СССР» - в пятом округе. В одномандатных округах на выборах-99 не было разделения между партиями коммунистической ориентации. Зато в голосовании по спискам прокоммунистически настроенные избиратели были поставлены перед выбором между КПРФ, движением «В поддержку Армии», «Сталинским блоком за СССР» и «Коммунистами за Советский Союз». Лидер коммунистов Татарстана Александр Салий, будучи автором статей обновленного федерального законодательства, посвященных общественному контролю над избирательным процессом, имеет репутацию специалиста по выборам. Именно он являлся тем источником, из которого мы узнали о многих ужасных историях, разыгранных на татарстанской избирательной сцене; особенно касающихся мер, применяемых к партийным кандидатам с целью предотвратить их регистрацию на местных выборах.
КПРФ, будучи зависимой от подписей избирателей для осуществления регистрации, в наибольшей степени подвержена ущемлениям прав кандидатов. Папка документов из Нурлатского района Альметьевского округа приоткрывает пугающий занавес над массивом полицейских и административных нарушений в малых городах Татарстана, где угроза увольнения за следование «нетрадиционным» взглядам является обычной практикой. Судя по одному протоколу, который мы видели, казалось, что Нурлатский избирком находился в кармане у руководства местной администрации. Существуют также яркие доказательства того, что в Нижнекамске местной избиратель ной комиссией доускались нарушения процедуры проверки подписей избирателей, последовавшие за неудавшейся попыткой зарегистрировать кандидата КПРФ на выборах в Государственный Совет. Жалоба в казанский ЦИК осталась без ответа. Более тривиальное, но не менее деструктивное нарушение в практике некоторых избиркомов заключалось в невключении наименований партий оппозиционных кандидатов в избирательные списки. По утверждениям, реакция высокопоставленного сотрудника ЦИК РТ на подобную информацию заключалась в реплике: «Анекдоты после восьми, пожалуйста». Такой комментарий, если он действительно имел место, несовместим с данной должностью.
Почему же режим в Татарстане столь суров по отношению к республиканским коммунистам? Одно из соображений состоит в ничуть не менее бескомпромиссном отношении к «Омету» - демократическому мусульманскому объединению. Как коммунисты, так и «Омет», по понятиям официальной Казани, являются «федералистами» и, следовательно, своего рода «пятой колонной». Хотя это относится и к большинству участников «круглого стола», но режим все же более или менее в состоянии уживаться со своими «демократами».
Объяснение, как мы предполагаем, также связано с исторической традицией татарского коммунизма, который до 30-х годов имел сильный мусульманский привкус. Более всего режим опасается возможности соединения коммунистически-эгалитаристского порыва и исламского тяготения к общинности. Данная связь проявилась в Набережных Челнах, когда бывший партийный секретарь, а ныне лидер местного отделения КПРФ, взял нас в поездку, чтобы показать мечеть, возведенную в последние годы его правления. С типичной татарской любезностью он сделал нам подарок. Это был не новый том нескончаемо-избранных работ Зюганова, а собрание исторических и современных трудов по Корану и исламу в России.
Избирательный залог
Одна из избирательных новелл 1999 года заключалась в возможности самовыдвижения кандидата посредством внесения залога. 16 из 36 кандидатов, прошедших процедуру регистрации, были допущены к выборам именно таким путем [5]. Залог - единственное, что они имели общего; в остальном - все то же самое, столь отличное от западных стандартов, смешение различных должностей как среди самовыдвиженцев, так и среди тех, кто был зарегистрирован традиционным методом - с помощью подписных листов. Эта ситуация не соответствовала нашим ожиданиям, что новые бизнесмены будут особенно склонны к регистрации с помощью залога. Решение некоторых из них заплатить за сбор подписей вместо внесения залога не обязательно носило финансовый характер. Это был способ продемонстрировать электорату, что они представляют собой что-то еще, кроме просто денег. В России существует глубокая вера в представительство как способ выражения воли народа: самореклама непопулярна так же, как и политические партии. А кандидаты, выдвинувшие свои кандидатуры, в частности предприниматели, и вовсе воспринимаются как подозрительные личности.
Избирательные споры
В деталях мы смогли проследить развитие трех избирательных споров. Все они касались Георгия Гильмутдинова, предпринимателя, выдвинувшего свою кандидатуру в Нижнекамском избирательном округе.
Первый спор возник в связи с расторжением договоров на рассылку серий предвыборных информационных бюллетеней через районный узел почтовой связи (РУПС). После того как два информационных бюллетеня были разосланы, Министерство связи Татарстана заявило, что РУПС не имеет права заключать такие договоры с кандидатом. Таким образом, министерство признало соглашение недействительным, а неизрасходованные деньги были возвращены Гильмутдинову. Кандидату была предложено пересмотреть договор с Министерством, однако в размере, выходящем за пределы предвыборного бюджета, оставшегося в его распоряжении. Запрошенная цена возросла в восемь раз за тот месяц, который истек с момента заключения договора с РУПС. Третий информационный бюллетень, принятый РУПСом еще до прекращения договора, также остался неотправленным. Нижнекамский избирком, которому пришлось разбирать этот казус, обеспечил Гильмутдинову распространение третьего информационного бюллетеня, но не более того. Комиссия указала, что спор Гильмутдинова с почтовыми органами относится к гражданскому, а не к публичному праву и, следовательно, находится вне ее компетенции. Гильмутдинову не оставалось ничего иного, как принять условия Министерства и разрешить ситуацию, ограничившись меньшим тиражом бюллетеней.
Второй спор возник из-за другого расторгнутого договора, на сей раз с официозной газетой «Республика Татарстан», по поводу публикации открытого письма, адресованного председателю ТНВ Фариду Мухаметшину, из доклада которого была заимствована цитата, взятая в качестве эпиграфа к данным заметкам. Письмо развивало тему подтасовок голосов и фальсификаций, затронутую в программных документах ТНВ. Гильмутдинов напомнил Мухаметшину о тех обвинениях, поддержанных ОБСЕ, в фальсифика ции результатов президентских выборов 1996 года, с которыми выступил Зюганов. Он привел пример Заинского района, входящего в Нижнекамский избирательный округ, где результаты голосования за Зюганова упали с 68% в первом туре до 18% во втором. Тем не менее, Гильмутдинов, как он дал понять, не стал бы предрешать вопрос, дожидаясь (надолго запоздавшего) вердикта Верховного Суда Татарстана.
В другой части письма обсуждался механизм обеспечения «честных» выборов. Здесь Гильмутдинов указал на решающую роль наблюдателей в день голосования и раскрыл Мухаметшину свою схему получения репрезентативной выборки из совокупности избирательных участков. Более того, по его мнению, ТНВ с армией мобилизованных им наблюдателей мог бы обойтись без репрезентативной выборки, поставив под контроль последних буквально все избирательные участки. Как заключалось в статье, если бы другие партии последовали примеру ТНВ и призыву Гильмутдинова, достойные выборы были бы гарантированы. Это был отчасти провокационный материал, но он соответствовал декларированным намерениям ТНВ.
Статья была возвращена автору за день до предполагаемой публикации. Она была отклонена на том основании, что Гильмутдинов, отказавшись в начале кампании принять участие в распределении бесплатных печатных материалов кандидатов, утратил право на публикацию в этой газете. В конце концов, неделю спустя письмо было опубликовано в региональном еженедельнике «Московского комсомольца в Татарстане».
И в этом случае Нижнекамский избирком, хоть и явно обеспокоенный фактом расторжения договора, постановил, что Гильмутдинову следует обратиться со своей претензией в гражданский суд. Как бы то ни было, избирком обеспечил компенсацию средств в избирательный фонд Гильмутдинова за статью, в публикации которой было отказано. Комиссия была немного огорчена тем, что Гильмутдинов запоздал с обращением к ней с жалобой. Возможно, комиссия также чувствовала, что в обоих спорах кандидат, нечестно эксплуатируя сложившиеся ситуации и предъявляя претензии, когда его хватали за руку, пытался осложнить жизнь избиркома.
Третий спор позволяет предположить, что у Гильмутдинова были все основания подозревать заговор. Еженедельник «Нижнекамское время» за два дня до голосования опубликовал скандальный доклад о приписываемых Гильмутдинову деловых и политических махинациях, который, по редакционному предуведомлению, был получен от «сотрудника одной из спецслужб». Редактор газеты предварил статью следующими уклончивыми словами: «Спецслужбы, кажется, в течение некоторого времени держали под наблюдением депутата городского совета и кандидата в Думу. Мы не говорим, что доклад «О деятельности Г. Гильмутдинова», полученный газетой, является «чистой правдой», но. . . слишком уж много совпадений. Мы долго рассматривали вопрос, публиковать ли эти сведения на страницах нашей газеты. Что ж, мы приняли решение опубликовать их, чтобы избиратели могли взвесить, за кого они, возможно, будут голосовать».
Вне зависимости от того, являются ли эти порочащие сведения правдой или ложью, публикация компромата в последний день кампании была нарушением нормы избирательного закона, запрещающей подобное, если кандидат не мог бы при этом осуществить свое право на опровержение. Газета также нарушила и ряд других статей избирательного кодекса, таких, как комментарий материала без согласия кандидата, использование материала из конфиденциальных источников. Гильмутдинов потребовал, чтобы избирком обязал «Нижнекамское время» немедленно опубликовать опровержение. Избирком обратился в Нижнекамскую прокуратуру за советом. Прокуратура подтвердила, что газета нарушила ряд законов, и дала указания милиции и местной администрации расследовать данные обстоятельства с намерением начать уголовное дело. Она также предписала, чтобы нераспространенные экземпляры газеты были уничтожены. Избирком передал заключение прокуратуры представителю Гильмутдинова на заседании избиркома в присутствии наблюдателей ОБСЕ. Однако, комиссия заявила, что она не может удовлетворить требование Гильмутдинова о немедленном опровержении, указав (также по совету прокурора), что это могло бы быть истолковано как предвыборная агитация, недопустимая за сутки до голосования.
В листовке, распространенной среди избирателей в тот же вечер, Гильмутдинов обвинил избирком и прокурора в том, что они «не предотвратили распространение порочащих сведений» и «не защитили его честь и достоинство». Был ли заговор или нет, но у Гильмутдинова явно существовали враги в Нижнекамске и не было друзей в Казани. В этих спорах его местные враги, кажется, использовали выборы просто для сведения старых счетов. Это предположение подкрепляется материалами, содержащимися в сообщении «Нижнекамского времени», из которых следует, что в период своего членства в местном совете Гильмутдинов собирал компрометирующий материал на мэра Нижнекамска [6]. Флюра Зиятдинова, производящий глубокое впечатление кандидат от ОВР, не нуждалась в подобного рода помощи для победы на выборах. Настоящая патриотка с сильными местными корнями, она казалась по-настоящему неосведомленной о проблемах Гильмутдинова. Занимая высокую должность в администрации Президента Шаймиев, она отвечала за внешние отношения. Гости на ее ужине, знаменовавшем завершение кампании, включали вице-мэра Нижнекамска и известных лиц из казанского бомонда.
Голосование и подсчет голосов
Наблюдаемая обстановка на местах
День голосования в Татарстане в декабре 1999 года был исключительно напряженным для всех участников избирательного процесса. Проводились три отдельных голосования: в федеральный парламент, в республиканский Государственный Совет и в местные городские и районные советы. Избиратели получали в общей сложности пять бюллетеней для голосования, включая два отдельных бюллетеня для одномандатных выборов и выборов по спискам в Думу. Каждому бюллетеню на участковом уровне соответствовали отдельные итоговые протоколы, которые требовали от членов комиссий предельного внимания для того, чтобы не допустить нарушения ни единой статьи закона. Кандидатам и их представителям предстояло осуществлять наблюдение на 2 500 избирательных участках; к ним следует добавить 62 территориальные комиссии, где результаты голосования с избирательных участков суммировались для последующего направления в окружные избиркомы.
Для членов комиссии день голосования был особенно напряженным. Им предстояло вести свою работу в условиях беспрецедентного общественного внимания. Значительное число местных и иностранных наблюдателей стояли наготове, высматривая ошибки, подтасовку голосов и доказательства фальсифицированных результатов. Партии, кандидаты и их наблюдатели были подготовлены ко дню голосования как никогда ранее. Члены избирательных комиссий едва ли могли рассчитывать на высокую оценку того, что они делали в соответствии с законом, зато уж точно могли быть призваны к ответу за погрешности в своих действиях или бездействии. А с тремя одновременно проводимыми выборами, сопровождаемыми детальным списком обязательных и трудоемких процедур, ошибки могли бы произойти с легкостью, особенно на участковом уровне. Похоже, допущение элементарной человеческой ошибки было исключено.
Четкое понимание скрытой стороны наблюдаемой обстановки, в которой работали члены комиссии, дается в брошюре, подготовленной для активистов «Яблока» в Набережных Челнах. Она начиналась с подозрений в том, что Казань ожидает от избиркомов обеспечения четко определенного результата, включая 50% за ОВР в думском голосовании. Брошюра также ссылалась на список кандидатов в Государственный Совет, якобы составленный в президентской администрации и наделавший много шума после своего появления в газете «Вечерняя Казань» несколькими неделями раньше. Челнинские «яблочники» утверждали, что «весь процесс обеспечения требуемых результатов будет контролироваться сотрудниками районных администраций». Они также указывали, что в соответствии с татарстанским избирательным кодексом должностные лица местных органов власти разделяют с наблюдателями право присутствовать при голосовании и подсчете голосов. Основными способами фальсификации результатов на избиратель ных участках были названы:
- помещение дополнительных бюллетеней в избирательные урны;
- фальсификация протокола после подсчета голосов;
- голосование на дому в отсутствие наблюдателей от оппозиции (местный закон это позволяет);
- повторные пересчеты в отсутствие наблюдателей. Далее были изложены некоторые другие способы подтасовки результатов. Например, наблюдатели были предупреждены о существовании «на каждом участке «специально проинструктированных лиц» с пачкой уже заполненных бюллетеней, которые знают, к какому члену комиссии подойти с целью получения без подписи нескольких бюллетеней, чтобы потом добавить к ним бюллетени из заготовленной пачки, получив тем самым доступ в кабину для голосования». Было также отмечено, что в распоряжении комиссий якобы имеются готовые протоколы, которые используются вне зависимости от реального расклада голосов. Равным образом зловеще выглядело предупреждение о возможности перевозки протоколов и избирательных урн не прямо в избирком, а сперва в районную администрацию, где некоторые протоколы будут тайно изменены с целью обеспечить желаемый общий результат. Чтобы уменьшить вероятность фальсификаций, наблюдателям настоятельно советовали требовать места рядом с «мнимыми наблюдателями» в машине, которая перевозит членов участковой комиссии с избирательного участка прямо в территориальный избирком.
Эти выдержки из брошюры «Яблока» нельзя назвать паранойей: листки наблюдателей других оппозиционных партий или кандидатов в Татарстане выдвигают схожие обвинения. Кроме того, располагая доказательствами административного вмешательства в ход предвыборной кампании, было бы наивно предполагать, что местные власти будут блюсти все правила в день голосования. Встречи с окружными избиркомами, тем не менее, дали нам основания уверовать в то, что такие махинации встретили бы сопротивление на местах. Буклет, подготовленный для наблюдателей от демократического блока «Равноправие и Законность», сражающегося на местных выборах, также не делает столь крайних выводов. В нем указывается, что честные члены комиссий были во всех избиркомах, добавляя, что даже нарушители закона являлись не «неисправимо дурными или закоренелыми реакционерами, а просто людьми, которые слишком зависят от власти».
Понятие миссии краткосрочного наблюдателя
Шесть групп ОБСЕ, по два наблюдателя в каждой, были развернуты на три дня в избирательных округах, прилегающих к Набережным Челнам: в Альметьевске, Нижнекамске и в самих Набережных Челнах; трое других краткосрочных наблюдателей (КСН), работающих вне Казани, занимались северной частью Нижнекамского избирательного округа. Были предприняты отдельные организационные меры для пяти групп КСН, охватывающих два избирательных округа Казани (Приволжский и Московский). В каждой из групп, обосновавшихся в Набережных Челнах, было лицо, владеющее русским языком, и кто-то, кто уже имел опыт работы в качестве КСН где-либо на Украине, в Казахстане или Боснии. В трех из шести групп обе категории наблюдателей совпадали, иными словами, трое КСН не имели очевидных качеств, необходимых для выполнения этой работы (что отнюдь не значит, что им нечего было предложить).
Каждая группа располагала переводчиком. Каждая пара КСН была направлена на работу с подробным письменным руководством и контрольным списком 53 закодированных вопросов. Ранним утром 20 декабря ответы на эти вопросы были направлены в московскую штаб-квартиру миссии с целью обеспечить подготовку заявления ОБСЕ для прессы, которое было запланировано на середину дня. Как показывает график работы, миссия КСН сфокусировалась на избирательных участках и подсчете голосов. В дополнение к этому КСН должны были наблюдать за доставкой протоколов в территориальные избиркомы и следить за тем, как вводятся данные в компьютеры комиссий.
Совершенно очевидно, что при такой схеме работы у КСН не было возможности наблюдать за всеми этапами подведения предварительных итогов выборов. Что происходит с подсчитанными результатами, если они не вводятся немедленно в компьютер? Что ожидает данные, уже введенные в автоматизированную систему подсчета? Как производится суммирование «ручных» и автоматизированных результатов? Как системы автоматизированного и ручного подсчета контролируют и дополняют друг друга? Как взаимодействуют избиркомы различных уровней в процессе определения итогового результата? На каком уровне констатируется определенный результат - избирательного округа или республиканского избиркома? КСН были не в состоянии предпринять расследование этих вопросов. Следовательно, фокус миссии ОБСЕ на избирательные участки был в чем-то односторонним. Это означает, что внешние наблюдатели не в состоянии полностью оценить, отражают ли опубликованные результаты волю народа. Могут быть использованы и косвенные методы, такие как сопоставление результатов с опросами общественного мнения, но и они не являются достоверными доказательствами.
Заключения краткосрочных наблюдателей
Имея в виду указанные ограничения, мы обобщим наблюдения КСН ОБСЕ на избирательных участках и при подсчете голосов в трех избирательных округах Татарстана. 19 декабря КСН посетили 81 избирательный участок как в сельских, так и городских районах, причем в семи из них они наблюдали все стадии подсчета голосов. Наблюдатели, потратив два предшествующих дня на ознакомление с топографией районов, были свободны в выборе участков для посещения. Эта информация не выходила за пределы групп, несмотря на настойчивые усилия местных органов власти выяснить намерения КСН.
У КСН сложилось в целом хорошее впечатление от демократичности и организации процесса голосования. По их ощущениям, это являлось отражением компетентности и честности членов участковых избирательных комиссий. Может быть, этому также способствовала высокая явка местных наблюдателей. Наблюдатели ОВР и КПРФ были замечены едва ли не на каждом посещенном участке. Основным нарушением правил в процессе голосования было широко распространенное семейное голосование. Больше изъянов КСН обнаружили при подсчете голосов. Были замечены два типа нарушений: а) невозможность отделить подсчет избирателей, зафиксированных в общем списке, от подсчета действительных бюллетеней; б) нарушение последовательности изложенных в законе процедур подсчета бюллетеней.
Было зафиксировано 3 нарушения типа «а»: неуничтожение неиспользованных бюллетеней до вскрытия ящика с бюллетенями; отсутствие удостоверения списка избирателей перед вскрытием первого ящика; отсутствие записи количественных данных, вытекающих из списка избирателей, до начала подсчета. Более многочисленные нарушения, касающиеся более половины посещенных участков относились к типу «б»: необъявление количества избирателей, воспользовавшихся переносными ящиками; не были громко объявлены предпочтения избирателей до помещения бюллетеней в соответствующую стопку; отсутствие отсортированных стопок голосов, проверенных, по крайней мере, двумя членами комиссий. На одном избирательном участке бюллетени проверялись председателем колхоза. КСН склонны были проявлять деликатность в своей критике замеченных нарушений. Они не заметили никаких намерений совершить обман на выборах. Там, где члены комиссий сокращали или комкали те или иные процедуры, это приписывалось бремени проведения трех выборов в один и тот же день. Многие председатели и секретари комиссий были на ногах в течение двадцати четырех часов.
Лишь один наблюдатель сообщил нечто очень странное. Это касалось переносных ящиков для голосования. По закону количество голосов, поданных с использованием переносных урн, должны быть подсчитаны отдельно от бюллетеней, полученных на избирательных участках. Однако результаты поданных голосов в переносных и стационарных ящиках для голосования должны быть подсчитаны и объявлены вместе. Это сделано для того, чтобы предотвратить обман и обеспечить сохранение тайны голосования. Председатель же комиссии на рассматриваемом избирательном участке сначала подсчитала результаты голосования по переносному ящику, и, лишь когда эти голоса были зафиксированы, она перешла к подсчету голосов из стационарных урн.
Подсчет бюллетеней из переносного ящика показал, что примерно одна пятая часть деревенских избирателей проголосовала дома или на рабочем месте. Количество голосов из переносного ящика, поданных за две основные партии и кандидатов - ОВР и КПРФ, было резко непропорционально раскладке голосов в стационарном ящике. ОВР и КПРФ в голосовании по списку получили в переносных ящиках, соответственно, 79 и 5 голосов, а в стационарном ящике, соответственно - 198 и 98. Результаты одномандатного голосования из переносного ящика были еще более тревожными: кандидат ОВР получил 88 голосов, а кандидат КПРФ - всего лишь 1 голос. Протокол показал, что в целом по одномандатному голосованию кандидат ОВР получил 339 голосов против 21 за кандидата КПРФ. Также любопытно, что только один человек проголосовал против всех кандидатов в переносном ящике, в то время как в заполненном отчете было зафиксировано 22 лица, проголосовавших таким образом. Если наблюдатель от ТНВ, которая, судя по протоколу, присутствовала во время подсчета голосов, и заметила эти явные несоответствия, она ничем это не выдала. Далее обнаружилось, что два члена участковой комиссии, разносившие по деревне переносные ящики для голосования, делали это без контроля наблюдателей.
Было также сообщение и о другой странности на этом избирательном участке. Наблюдатель заметил присутствие на избирательном участке в течение всего дня и вечером должностных лиц деревенской верхушки. Присутствие явно вездесущего председателя колхоза объяснялось тем, что он был членом участковой комиссии без права голоса. Наблюдателя при этом озадачило отсутствие других неголосующих членов комиссии. Председатель одной территориальной избирательной комиссии рассказал КСН о многих отступлениях от правил в отношении состава участковых комиссий. Наконец, наблюдатель на избирательном участке сообщила, что председатель участковой комиссии посоветовал ей не распространяться в территориальной комиссии о том, что ей дали копию протоколов с избирательного участка, хотя закон это допускает. ДСН позже узнал, что на нескольких избирательных участках местных наблюдателей выставили за дверь в момент, когда результаты заносились в протоколы.
Мы не берем на себя смелость судить, означают ли те примеры из практики проведения голосования, которые были отмечены наблюдателем ОБСЕ, подтасовку голосов. Но, даже если голоса были подтасованы, и подобное повторялось в других местах, это не внесло бы значимых изменений в результаты выборов. В соответствии с официальными результатами думских выборов 1995 года, лишь 2,41% избирателей Татарстана сделали свой выбор, проголосовав с помощью переносного ящика для голосования.
Что показывают результаты выборов
Следует задать вопрос, есть ли что-нибудь в результатах выборов в Думу в 1999 году в Татарстане, что могло бы вызвать обоснованные подозрения в подтасовке голосов? Ниже представлены некоторые результаты голосования по федеральному округу (по спискам) по районам и городам. В этих результатах много удивительных вещей. Одна из них - высокая явка избирателей, что было замечено везде, но особенно в главных городах республики. Районы традиционно показывают явку примерно того же порядка (см. рис. 1). Обратите также внимание на результат ОВР, который оказался на 10% ниже той цифры, которую предсказывали в республике все. Этот результат сопровождался неравномерным распространением поддержки избирателей: особые симпатии были проявлены в сельской местности (в районах) и в Альметьевском округе (вне Альметьевска ОВР победило только в одном городском избирательном округе) (см. рис. 2 и 3). Сильная поддержка ОВР в сельской местности соответствует нашим предположениям о том, что преимущественно татарское население этих районов в большей степени склонно доверять Казани, нежели Москве, хотя и не обязательно в тех масштабах, которые указаны в результатах голосования. Если «Единство» было за пределами досягаемости беднейших слоев сельского населения, то КПРФ являлась идеально доступным инструментом для приобретения голосов. В данных заметках содержатся косвенные доказательства, позволяющие предположить, что а) КПРФ стала жертвой «украденных голосов» и б) объем поддержки ОВР в сельской местности был достигнут под влиянием давления. Но каждое из этих предположений является аспектом избирательного процесса, а не доказательством фальсификаций как таковых.
Рис. 1. Явка избирателей по федеральному округу.
(Во всех таблицах данные основаны на результатах,
предоставленных автору ЦИК РТ в Казани 30 декабря 1999 года)
Рис. 2 Относительная сила партий в городах и районах
Увеличить
Рис. 3 Расклад голосов, отданных за лидирующие партии в четырех основных городах Татарстана
В 1995 году КПРФ и «Коммунисты за Советский Союз» набрали вместе 22,5% голосов. В 1999 году совокупный результат коммунистов, в котором доля КПРФ составила 17,94%, упал до 18,5% от общего числа голосов. Интересный результат. Во-первых, он подразумевает, что КПРФ существенно не выиграла от увеличения явки избирателей; во-вторых, он указывает на объем перетекания голосов между одномандатной и федерально-окружной предвыборной борьбой - кандидат КПРФ стал вторым в четырех из пяти республиканских одномандатных округах.
Два типа голосования в избирательных округах, строго говоря, несопоставимы, так как «Единство» не боролось в одномандатных округах. Возможно, «Единство» и не отняло сторонников у КПРФ, а приобрело свои голоса из той части электората, которая поддержала Лебедя и Жириновского в 1995 году. Своими впечатляющими показателями «Единство» также обязано возросшей на этих выборах явке российских избирателей, ранее предпочитавших оставаться дома. Например, в 1999 году в Набережных Челнах явка была на 14% выше, чем в 1995 году. «Единство» отметило здесь самый большой успех; в одномандатном округе кандидат от ЛДПР занял второе место. Впрочем, «Единство», должно быть, получило большую поддержку и от татарских избирателей. В Нижнекамске, где две трети населения составляют татары, «Единство», по сути, выиграло. Это единственный по-настоящему поразительный результат во всех выборах. Он показывает, что привлекательность «Единства» превозмогает национальные барьеры. Кандидат ОВР получил здесь 49% голосов в одномандатном округе.
Малые города Татарстана не отдали предпочтения «Единству». В двух небольших городах оно разделило успех с КПРФ, а из четырех городов, в которых победу одержало ОВР, «Единство» победило КПРФ в двух наиболее крупных, а в остальных - шло следом за ней. Победа «Единства» над КПРФ в местах преимущественного расселения татар является главной, по-настоящему поразительной характеристикой результатов выборов в Татарстане. Обратная картина была также весьма занятной. Голос, отданный за «Единство», в отличие от голоса за КПРФ, отнюдь не обязательно является голосом против Шаймиева. Шаймиев в своих комментариях по поводу «Единства» дал понять, что он был готов подстраховать свои ставки; и, возможно, многие из его сограждан-татар поняли этот намек.
В целом официальные результаты выборов в Татарстане не позволяют предположить их фальсификацию. Слишком велико разнообразие в количестве голосов, чтобы обосновать такие предположения. Мы отметили наши соображения по поводу переносных ящиков и семейного голосования. Но это - недостатки избирательного процесса. Они влияют на результаты, но не изменяют их.
Послесловие
Татарстан удержал свои позиции в поствыборном распределении ведущих думских постов. Четверо из девяти его депутатов заняли ответственные должности: Морозов сохранил руководство депутатской группой «Российские регионы»; кандидат из списка ОВР (Гайнуллина) была назначена одним из трех заместителей главы фракции ОВР; кандидат ОВР по одномандатному округу (Зиятдинова) стала одним из заместителей председателя Комитета по международным делам; лидер КПРФ в Татарстане (А. Салий) стал заместителем председателя нового Комитета по вопросам государственного строительства. В списке членов Думы, изданном 28 февраля 2000 года, отсутствует фамилия советника президента Рафаэля Хакимова, возглавлявшего региональный список ОВР в Татарстане.
Распределение депутатов от Татарстана по фракциям и депутатским группам интригует. Все одномандатные депутаты ОВР присоединились к «Российским регионам» так же, как большинство депутатов из регионального списка. У «Российских регионов» основная база находится в Татарстане, и эта группа являлась основным каналом влияния Шаймиева в предшествующей Думе. Значение присоединения этих депутатов именно к «Российским регионам», а не к ОВР не совсем ясно. Является ли это попыткой Шаймиева дистанцироваться от своих бывших союзников в Москве и Санкт-Петербурге? Или депутаты переориентировались с тем, чтобы обеспечить необходимое количество членов фракции для «Российских регионов»? Двое не-овэровских одномандатных депутатов (Ахметханов, Шашурин) присоединились к вдохновленной Путиным группе «Народный депутат».
Примечания
1. Для наблюдения за российскими парламентскими выборами ОБСЕ направила в Татарстан двух представителей - долгосрочных наблюдателей (ДСН). Главный офис миссии находился в Казани, но через две недели после начала ее работы автор данной статьи создал выездной пункт в Набережных Челнах - втором по значению городе Татарстана. Наблюдение, продолжавшееся с 15 ноября до 20 декабря, прерывалось двумя поездками в московскую штаб-квартиру миссии. За три дня до голосования к ДСН присоединились 19 краткосрочных наблюдателей (КСН).
Перед ДСН ОБСЕ стояли две основные задачи: сбор материалов для центрального бюро миссии и организация и координация работы краткосрочных наблюдателей. Помимо этого ДСН были призваны собирать факты нарушений избирательного законодательства со стороны избирательных комиссий, партий и кандидатов. Предполагалось, что ДСН будут также осуществлять наблюдение за одновременно происходящими выборами в местные советы и в парламент Татарстана (Государственный Совет), которые, как и выборы в Думу, проводились 19 декабря.
Миссия черпала материалы из четырех источников: 1)избирательные комиссии; 2) партии и кандидаты; 3) телевидение и пресса; 4) голосование и подсчет голосов. Настоящий обзор касается первых двух и последнего вопроса. В заключении мы дадим комментарий к результатам выборов по федеральному (списочному) избирательному округу.
2. Существует два вида избирательных округов на выборах в Государственный Совет - административно-территориальные и территориальные. В первых в основном избираются республиканские и местные чиновники, по идее этот тип округов должен компенсировать отсутствие верхней палаты в парламенте Татарстана. Данное положение является в настоящий момент предметом судебного разбирательства в республиканском Верховном Суде, инициирован ном Львом Овруцким, обозревателем регионального еженедельника «Московский Комсомолец в Татарстане». Его иск базируется на существенном различии коэффициента избирательного влияния как между двумя видами различных избирательных округов, так и в их пределах. По мнению Овруцкого, это нарушает и конституционное право граждан на равные выборы, и те отклонения от нормы, которые допускаются в федеральном законе о выборах. Различия в количестве избирателей, приходящихся на один избирательный округ, соответствуют отношению 80:1, в то время как федеральный закон допускает не более чем 10-процентное отклонение в числе избирателей, приходящихся на один округ. Иск Овруцкого уже дважды был рассмотрен в Татарстане, причем во втором случае рассмотрению предшествовало успешное кассационное обжалование Овруцким первого решения в федеральном Верховном Суде. Повторное слушание в конце ноября 1999 года дало половинчатый результат. Овруцкий вновь намерен обратиться с кассацией в Верховный суд России. В том случае, если Овруцкий выиграет дело, это может привести к большим переменам в политической системе республики, так как в условиях однотипных избирательных округов номенклатуре станет труднее поддерживать свое преобладание в парламенте Татарстана. Весьма вероятным результатом этого будет учреждение верхней палаты парламента - с участием или без участия избранных глав местных администраций. Подробнее см.: «Московский комсомолец в Татарстане». 1999, 22 ноября - 25 декабря. (См. также в настоящем сборнике: Л. Овруцкий, стр. 146, 158, 166. - Прим. ред. )
3. Интересно заметить, что, судя по магнитофонной записи, мэр не считал, что он поступает неправильно, собирая это совещание. Он полагал, что действует в соответствии с примером, показанным премьер-министром Путиным, который недавно объявил публично: «Я не агитирую за кого-то, но я сам буду голосовать за «Единство». Мэр г. Н. Челны сказал: «Мы должны объявить о наших ориентациях - за что мы выступаем и кого мы поддерживаем. На кого должна быть направлена поддержка города? Как гражданин я хочу голосовать за «Отечество - Вся Россия». Я не думаю, что кто-то имеет сомнения в отношении этого. Разве я не прав? Уважаемые товарищи, имеется ли еще необходимость разъяснять, за кого мы должны выступать в этой ситуации?»
4. Это показывают поразительные результаты явки избирателей и подсчета голосов в соседних городах и районах одного избирательного округа. Результаты могут колебаться от 90% (в сельской местности) до 30% (в малых городах). Поддержка избирателей также широко варьируется: победивший кандидат на выборах в Думу в 1993 году в Мензелинске и Актаныше в избирательном округе Набережных Челнов набрал 90% всех голосов, в то время как в Менделеевске и Елабуге за него проголосовало всего 5% избирателей. Без 28% голосов городских жителей Набережных Челнов при общем результате 33% он никогда не получил бы депутатский мандат. Аналогичная ситуация с явкой и результатами голосования проявилась в этом избирательном округе и на выборах в Думу 1995 года. Конкретные цифры отсутствуют, так как ни федеральная, ни областные (республиканские) избирательные комиссии не публиковали результаты выборов по городам и районам. Указанные здесь результаты должны были быть либо получены из неофициальных источников, либо построены исходя из неполных сведений, опубликованных в местной печати. Подробнее о подозрениях в фальсификации результатов президентских выборов 1996 года см. Михайлов В. Количество демократии. Армагеддон, 3. М, 1999. С. 134-153.
5. В общей сложности 9 кандидатов не прошли процедуру регистрации. Пятеро кандидатов были отстранены из-за нарушений правил заполнения подписных листов, один - из-за недостоверности сведений, указанных в имущественной декларации, один - по причине неустановленного места работы, причины отстранения двух кандидатов комиссией не были указаны. Миссия ОБСЕ осуществляла наблюдения за процедурой регистрации, но не слышала о серьезных жалобах в связи с этим. Высказывалось мнение, что требования, которым должны были отвечать кандидаты, были слишком уж придирчивыми в некоторых случаях, а в некоторых - неэффективными; и подобные взгляды характерны для Татарстана. Но все соглашались с тем, что это, по крайней мере, позволило отсеять «несерьезных» кандидатов. Председатель избиркома Набережных Челнов обращался с двумя незарегистрированными кандидатами с отеческим дружелюбием, что довольно-таки характерно для Татарстана. Это немного напомнило мне ту Англию, которая существовала до «тэтчеровской революции».
6. О том как развивался судебный спор Гильмутдинова с газетой «Нижнекамское время « можно узнать из материала Л. Овруцкого «Злостная импотенция» в настоящем сборнике. (Прим. ред. )
25 Автор благодарит всех тех в Татарстане, кто поделился своими знаниями и опытом с миссией наблюдателей ОБСЕ. Особую благодарность автор выражает кандидатам, руководите лям Центральной избирательной комиссии в Казани, а также членам избирательных комиссий в Набережных Челнах, Альметьевске и Нижнекамске за их помощь и сотрудничество. Настоящая статья написана 7-22 февраля 2000 года.
Перевод с английского А. Хвощинского. Впервые статья была опубликована в журнале «Конституционное право: восточноевропейское обозрение», N2 (31), 2000, стр. 11-22. Настоящая редакция перевода включает замечания автора и исправления некоторых неточностей.
«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»
|
