«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ
Заключение
Как хорошо видно из приведенных данных партийный состав Законодательных собраний в различных субъектах РФ имеет существенные различия. При этом имеется две общих тенденции — снижение заявленной на выборах партийности и существенное превышение практически во всех законодательных собраниях показателей реальной партийности над показателями заявленной партийности. Как значимый фактор региональной политики партии почти везде отсутствуют и партийные депутаты либо составляют абсолютное меньшинство, либо существующие депутатские объединения используются либо в лоббистских либо в пропагандистских целях и не играют самостоятельной роли.
Очевидно, что новые федеральные законы должны будут изменить ситуацию в сторону увеличения реальной роли партий в законодательных собраниях. Начавшиеся с 2000 попытки федерального центра силовым путем заставить местные элиты сделать партийную структуру базовой при формировании региональных органов власти в ближайшем будущем должны будут изменить положение. Конечно, это будет происходить не сразу и процесс будет связан со множеством трудностей. Пока большинство региональных отделений федеральных партий не готовы к работе в новых условиях, не отдавая себе отчета, что на региональных выборах у избирателя совсем иная мотивация, чем на федеральных — на них важнейшими являются местные проблемы и авторитет местного, а не федерального лидера той или иной партии. Мы уже отмечали, что во всех случаях использования на региональных выборах в РФ смешанной избирательной системы доминировали чисто региональные предвыборные блоки (хотя иногда и созданные на базе юрлиц региональных отделений федеральных партий)19. Так и в Красноярске, и в Свердловске, и в Пскове ни СПС, ни «Яблоко», ни ЛДПР уже в который раз не смогли взять 5% на региональных выборах*. На начальном этапе новой системы будет происходить диффузия региональных отделений существующих партий. В них начнут активно внедряться обладающие финансовым и административным ресурсом лица, не исключено, что целый ряд региональных отделений будет просто скупаться. В условиях, когда центральные органы партий как правило держат свои региональные структуры на «голодном пайке», последние вполне могут заняться «самофинансированием», поэтому новая ситуация наверняка обострит проблему внутрипартийного единства и контроля центральных органов партий за своими региональными структурами. Спрос на «партийный ресурс» (чаще всего чисто юридический) на региональных выборах в ряде случаев приведет к тому, что часто под одним и тем же наименованием в разных регионах будут скрываться совершенно разные по сути образования. Так уже сейчас заметно отличие позиции башкирской организации «Единой России» от федеральной в вопросах федерализма. Даже сейчас партийная дисциплина во многих случаях проблематична — неоднократно члены партий принимают решение о выдвижении на тех или иных выборах зачастую не только без совета со своей партийной организацией, но более того — иногда даже против официального кандидата собственной партии (так к примеру член КПРФ Пащенко баллотировался в Законодательное Собрание Красноярского края по списку «Наши»). Одновременно на начальном этапе прогнозируем ренессанс на региональных выборах малоизвестных и ничего не значащих на общероссийском уровне партий (в некотором роде можно говорить о новом виде пиар-бизнеса: регистрацию партии или группы партий «под ключ» с целью продажи ее юридической регистрации в конкретные регионы под образование блоков). В целом же сеть региональных отделений существующих партий в долгосрочной перспективе станет гораздо более «живой» и реально функционирующей (сейчас их большинство существуют только на бумаге), но на начальном этапе будет доминировать квазипартийность.
По мнению В.Ковалева в обозримом будущем придется иметь дело преимущественно с квазипартиями, квазидвижениями и т.д., то есть с квазипартийностью. То есть речь идет о деятельности партийно-политической по видимости, но на самом деле имеющую мало с ней общего. Часто за названием политического объединения стоит совершенно неполитическая (коммерческая, криминальная и др.) деятельность. Как правило, за зарегистрированными партией, движением или блоком нет организованного социального интереса, и это объединение не более чем выражение амбиций некоего человека либо имитация, созданная активностью бюрократических или коммерческих структур20. В качестве примера можно привести историю организации СПС в Алтайском крае, где ФПГ «Симба» было организовано массовое вступление в партию своих сотрудников с последующим захватом власти в организации21. Старое руководство краевого СПС охарактеризовало эти действия как «приватизацию» краевой организации.
При этом во многих регионах, понимая возросшую значимость партийного ресурса, власть несомненно будет пытаться поставить под контроль основные политические организации, либо обеспечить их политическую лояльность иными способами. О всеобщей успешности данной тактики говорить не приходится, но в ряде регионов такие попытки могут оказаться успешными и это тоже создаст проблемы федеральному руководству партий.
Какова будет судьба депутатов, ранее представлявших региональные партии, ныне не предусмотренные в федеральном законе? Как нами уже отмечено, многие региональные предвыборные блоки были на практике чисто предвыборными образованиями, не образовавшими затем устойчивых фракций, депутатских групп или политических объединений (от блоков «Наши», «Блока Анатолия Быкова» в Красноярске до «Кузнецов, Полозов, Савицкий- вместе ради будущего» в Пскове). Подобным блокам ничего в новой системе не грозит: они в случае необходимости лишь сменят учредителей с сугубо местных организаций на отделения федеральных общественных организаций. И вряд ли партийность таких Законодательных Собраний существенно изменится.
Наиболее интересна судьба тех депутатов, которые представляли не сиюминутные предвыборные блоки, а реально действующие региональные политические организации. Так утратили в соответствии с новым законодательством право на участие в выборах в частности ранее проводившие своих депутатов Татарская партия национальной независимости «Иттифак», Исламская партия Дагестана, «Ямал — потомкам», Тульская партия «Возрождение Отечества», ОПО «Ыал» («Семья») и ОПО «Конгресс Якутии» в Якутии и т.д.. Представляется, что у этих депутатов два выхода — они либо перейдут в категорию независимых депутатов (то, что значительная доля «региональных партийцев» пополнит процент независимых депутатов, несомненно), вынужденных избираться по мажоритарной половине Законодательного Собрания, либо будут вынуждены преобразоваться в региональные отделения тех или иных федеральных партий (в этом случае мы можем получить дополнительные всплески активности в том или ином регионе незначительных на федеральном уровне партий — к примеру Российская партия труда почти несомненно добьется успеха в Астраханской области за счет личной популярности О.Шеина и столь же несомненно вряд ли будет успешной где-то еще; а партия В.Черепкова «Свобода и народовластие» также вряд ли добьется успеха где-то кроме Приморского края)
Помимо вынужденной мимикрии региональных партий под отделения федеральных другим существенным следствием нового федерального закона станет удорожание процесса создания новых партий, что однако вряд ли сильно изменит сущностную составляющую. При этом формальное ужесточение подхода к регистрации политических партий не дало никакого реального эффекта. В настоящее время уже зарегистрировано свыше 50 партий, значительная часть из которых существуют только на бумаге.
По мнению к примеру С.Белова, жесткое закрепление в Законе о политических партиях как принципов организации партии, так и обязательного членства в 10 тысяч человек и ликвидация после 5-летнего неучастия в выборах влекут консервирование еще не сложившейся системы политических партий22. Возможность приостановления деятельности политической партии с последующей ликвидацией в случае любого, даже самого несущественного, нарушения закона может использоваться как рычаг давления и устранения политических оппонентов государственной бюрократии (правда данный рычаг доступен лишь федеральному центру — региональные власти его лишены). Ярким примером такого рода является снятие с выборов в Государственную Думу в 1999 году списка «Спас», фактически возглавлявшийся радикальным националистом Александром Баркашовым. Если бы Министерство юстиции столь же внимательно проверила правильность регистрации других организаций участвовавших в выборах, то количество участников предвыборной гонки резко сократилось бы и одними из первых из нее выбыл бы блок «Медведь» («Единство»). К той же категории спорных ликвидаций относится отмена в мае 2003 года регистрации другой радикальной националистической организации — Национально-державной партии по причине того, что в установленные законом сроки НДП не смогла обеспечить регистрацию в региональных органах юстиции требуемого числа региональных отделений.
Таким образом при несомненном усилении роли политических партий в региональном политическом процессе, особенно по сравнению с периодом 2000-2003 годов, в ближайшие годы говорить о качественном изменении самих партий не приходится. При этом, очевидно, что крайне важно не просто придание политическим партиям новых прав, но реальное изменение их структуры, при этом реальная партийная система все же скорее должна отвечать принципам независимости и самостоятельности партий, подконтрольные и несамостоятельные партии вряд ли станут эффективным механизмом выражения общественного интереса. Изменение сущностной составляющей российских партий пока скорее вопрос некоторой исторической перспективы, которая в значительной степени зависит от того, насколько последовательных окажется федеральный центр в проведении избирательных реформ.
А. Кынев, А. Глубоцкий*
19 Глубоцкий А.Ю., Кынев А.В. Опыт смешанных выборов в российских регионах. // Полис. 2003. № 2(73). С. 124-143.
20 Ковалев В.А. Политическая трансформация в регионе: Республика Коми в контексте российских преобразований. Сыктывкар: Издательство СГУ, 2001. С. 135.
21 Чистякова С. На Алтае новые «правые» // «Континент Сибирь» №14 2003 г.
22 Белов С.А. Правовое регулирование политических партий в РФ // Выборы в Российской Федерации: материалы научно практической конференции. СПб.: Норма, 2002. С. 58.
* Лишь в Красноярске в 1997 «Яблоко» один раз взяло 5%. А в Калининграде в 2000 избранный от блока с участием «Яблока» депутат областной думы. В. Лопата вскоре перешел в ДПР. Списки СПС не добивались и этого.
* Кынев Александр Владимирович — кандидат политических наук, эксперт Международного института гуманитарно-политических исследований; Глубоцкий Алексей Юрьевич — политолог.
«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ
|
