Библиотека > Зарубежный опыт > Страны > США

«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»

Что кроется за переменчивыми результатами опросов общественного мнения, проводимыми службой Гэллапа?

Авторы: Ричард Морин и Клодиа Дин
Штатные корреспонденты Вашингтон Пост

Среда, 11 октября, 2000 г., 13:00

На этой неделе в колонке:

• Те, кто по результатам опросов общественного мнения, проведенных службой Гэллапа, решат исход выборов

• Сначала давайте убьем всех опрашивающих

• Мой самый большой прокол: откровения опросчика

• Последние опросы

Что творится с Гэллапом?

Это вопрос, который ставил в тупик людей, проводивших опрос общественного мнения, и вопрос, который задавали себе знатоки на этой неделе, глядя на то, как опрос общественного мнения, проводившийся службой Гэллапа для CNN и USA Today, показал 11-процентный отрыв Вице-президента Эла Гора и семи-процентное преимущество у Губернатора Джорджа Буша по прошествии менее, чем двух дней.

Журналисты, обыкновенно полагающие, что цифры, предоставляемые службой Гэллапа, должны вести себя куда приличнее, не замедлили высказать свое недовольство. И, разумеется, это не пошло на руку Гэллапу, когда результаты опросов, проведенных другими службами с использованием альтернативных методик, продемонстрировали гораздо менее переменчивый характер результатов конкурентной борьбы кандидатов.

Так что, в самом деле, здесь происходит? Чтобы узнать, мы исследовали данные каждого опроса, проведенного службой Гэллапа в период с 30 сентября по минувший вторник.

Самое очевидное объяснение мало что объясняет: независимые действительно меняли свою точку зрения, сначала в пользу Гора, затем в пользу Буша. Но их менее трети от всех потенциальных избирателей, согласно Гэллапу. Республиканцы и демократы не изменили своих позиций вообще: поголовное большинство поддерживает кандидатов от своих партий.

Настоящая причина такой переменчивости? Огромная диспропорция между членами репрезентативных групп, ежедневно использовавшихся службой Гэллапа для проведения опроса, при соотнесении себя с той или иной партией. В первые несколько дней недели, о которой идет речь, в репрезентативных группах, использовавшихся для опроса, преобладали те, кто был склонен соотносить себя с демократами, что привело к росту популярности Гора. В последние несколько дней в группах преобладали те, кто идентифицировал себя с республиканцами. Таким образом, популярность Буша возросла, а Гор, соответственно, был разжалован.

Смотрите сами:

1 октября Гэллап доложил, что согласно опросу, проведенному среди потенциальных избирателей, кандидаты имеют равное количество очков. В тот день пропорция между членами репрезентативной группы в отношении партийной идентификации была также соблюдена: 35 процентов сказали, что они демократы, 34 процента - республиканцы, а все остальные - независимые.

Три дня спустя Гор имел 11-процентное преимущество. Партийная принадлежность потенциальных избирателей, чьи мнения послужили основой для составления доклада, была следующей: 37 процентов демократов и только 30 процентов республиканцев.

Два дня спустя у Буша наблюдалось преимущество в восемь процентов. На этот раз республиканцы в репрезентативной группе потенциальных избирателей, использованной для проведения опроса, имели численный перевес по сравнению с демократами в соотношении 38:30.

Итак, ларчик просто открывался: больше республиканцев в репрезентативной группе, больше голосов за Буша. Но не все так просто. Откуда вдруг взялись все эти республиканцы? (Или куда девались все эти демократы?)

Существует три варианта ответа. Первый, репрезентативные группы были плохо составлены. Какова бы ни была причина, но, возможно, Гэллап опросил больше республиканцев в конце недели и больше демократов в предыдущие дни.

С другой стороны, может быть это вовсе не плохая методология, а просто ребятам не повезло: возможно, все эти сдвиги с партийной идентификацией просто случайны, может это та цена, которую неизбежно приходится платить при проведении опросов, основанных на методе случайной выборки.

И потом, опять же, может Гэллоп действительно абсолютно прав?

Рассмотрим первый вариант: неудачная компоновка репрезентативной группы. Доказательство: партийная принадлежность людей, которые голосовали на последних трех президентских выборах, вряд ли изменилась.

«Очевидно, что что-то здесь не так», - говорит Джеймс Кэмпбелл, политолог из Государственного университета штата Нью-Йорк в Баффало, серьезно изучавший результаты опросов общественного мнения в период предвыборных президентских кампаний. «За время от одних президентских выборов до других всего один-два процента избирателей меняют свою партийную принадлежность. Изменение в восемь процентов даже за время от одних выборов до других уже было бы знаменательным, не говоря о разнице в два дня. Даже учитывая возможную погрешность, это изменение экстремально».

Фактически, результаты опросов голосующих при выходе из избирательных участков в день голосования показывают, что демократы обладали постоянным преимуществом на последних трех выборах: около 38 процентов голосующих относят себя к демократам, 35 процентов идентифицируют себя как республиканцы, и все остальные считают себя независимыми или принадлежат к другим партиям. Результаты последнего опроса, проводившегося газетой Вашингтон Пост совместно с каналом ЭйБиСи Ньюс, показали, что 37 процентов опрошенных считают себя демократами, а 36 - республиканцами, что является более высоким процентом для Республиканской партии по сравнению с предыдущей неделей.

Данные службы Гэллапа предполагают, что чуть более недели назад демократов было больше чем республиканцев среди потенциальных избирателей. Но в конце прошлой недели лица, идентифицирующие себя как республиканцы, имели численное преимущество по сравнению с демократами. (И помните: все эти перемены случились среди членов репрезентативных групп, использовавшихся службой Гэллапа для проведения опроса, которых сама служба определяет как людей, которые заинтересованы в кампании, которые пойдут голосовать в ноябре, которые знают, где находится их избирательный участок, и которые заявили, что голосовали на предыдущих президентских выборах. О таких людях вряд ли можно сказать, что они склонны перепархивать от одной партии к другой).

Но у теории плохой выборки, равно как и у теории невезения, имеются свои проблемы. Служба Гэллапа использует передовые методы при проведении опросов и компоновке репрезентативных групп. В этой организации работает больше докторов наук, чем во многих колледжах. Что касается невезения, изменение в партийной идентификации, хоть и радикально, но и систематично в то же время. Процент демократов и республиканцев не подвержен случайным колебаниям день ото дня.

Эти показатели ведут нас к третьей гипотезе: Гэллап прав. Возможно, в прошлую пятницу количество людей, склонных проголосовать за республиканского кандидата, было действительно больше, чем в эту среду. Или, по крайней мере, людей, которые говорят представителям службы Гэллапа, что они республиканцы, действительно больше. В конце концов, в период проведения опроса, о котором идет речь, как раз проходили первые президентские и вице-президентские дебаты.

«Не то, чтобы демократы неожиданно становятся республиканцами», - говорит Китинг Холланд из СиЭнЭн. «Люди переходят из демократов в независимые. Люди переходят из независимых в республиканцы. Одним словом, дрейфуют туда и обратно. Все это вовсе не означает, что волки становятся овцами, а овцы - волками».

Холланд сказал это в 1996 году. СиЭнЭн и Гэллап опрашивали одних и тех же людей четыре раза в течение года, предшествующего выборам, и обнаружили, что партийная идентификация избирателей действительно отличалась переменчивостью. «Двадцать пять процентов людей из тех, что мы опрашивали, меняли свою партийную идентификацию, по меньшей мере, дважды».

Сотрудник службы Гэллапа, Фрэнк Ньюпорт, говорит, что пропорция демократов и республиканцев во время опроса тоже может меняться, так как больше сторонников одной партии могут заинтересоваться предвыборной борьбой, в то время как сторонники другой партии могут неожиданно потерять интерес к ней, что-то может их отвлечь или начать действовать им на нервы.

То, что меняется, не обязательно должно быть чьей-то партийной идентификацией, это могут быть некие чувства, временно испытываемые в связи с кампанией, что может повлиять на партийный состав совокупности потенциальных избирателей, утверждает Ньюпорт.

Был ли Ньюпорт удивлен тому, как сильно изменилась партийная идентификация участников репрезентативных групп, использовавшихся службой Гэллапа на прошлой неделе? Не особенно, отвечает Ньюпорт. «Мы разрабатывали этот инструмент, рассчитывая на то, что он будет восприимчивым по отношению к ежедневным переменам, и это как раз то, что он делает», утверждает Ньюпорт. «Этот инструмент разработан не для того, чтобы предсказать, кто победит в день выборов. Он служит для того, чтобы смоделировать потенциальный электорат в случае, если бы выборы состоялись сегодня».

Ну, может быть, реагирует на это Кэмпбелл. Его тревожит, что модель потенциального избирателя по Гэллапу, зарекомендовавшая себя как необычайно точная, когда речь идет о кануне выборов, может оказаться ненадежной, если говорить о ее применении на более ранних этапах кампании. Используя заинтересованность в кампании для того, чтобы определить потенциальных избирателей, эта модель, в частности, может просто отслеживать кратковременные проявления интереса (или его полное отсутствие) в ходе кампании среди людей, которые, на самом деле, могут проголосовать или не проголосовать с равной степенью вероятности, таким образом, исключая из совокупности потенциальных избирателей одних, и втягивая в нее других.

Какова бы ни была причина, Кэмпбелл утверждает, что бесполезно и ошибочно основывать предпочтения в отношении президентского кандидата на гипотетическом электорате, который смещен в сторону республиканцев на восемь процентов. «Это безумие», - говорит он. Демократы численно превосходили республиканцев на всех президентских выборах, состоявшихся в стране за последние 50 лет, даже тогда, когда Рейган победил на выборах 1984 года со значительным перевесом голосов, говорит Кэмпбелл.

Ньюпорт, однако, сказал, что способ определения потенциальных избирателей, используемый службой Гэллапа, может «слегка преувеличивать» изменения в расстановке сил. Он также заметил, что у службы имеется лишь ограниченный опыт использования конкретно этой модели определения потенциального электората при проведении ежедневных опросов. «В некотором смысле, мы здесь находимся в еще неисследованных водах», говорит он.

На сегодняшний день, результаты опросов Гэллапа показывают незначительное снижение рейтинга Буша - даже, несмотря на то, что согласно опросам других организаций, он, напротив, набирает очки. И смотрите, говорит Ньюпорт, президентские дебаты, которые состоятся сегодня вечером, могут изменить предпочтения избирателей в совершенно другом направлении.

«Посмотрим, что будет дальше», - говорит он. «Ближе к выходным все ставки уже будут сделаны».

Первое, что надо сделать, это убить всех опросчиков

Специалисты, проводящие опросы общественного мнения, не унывали всю прошлую неделю.

Джон Фанд из Уолл Стрит Джорнал предложил наблюдателям выбросить все результаты опросов и вкладывать деньги в гадальные столы. А в воскресном Нью-Йорк Таймс политический обозреватель Элисон Митчелл сделала следующее скромное предложение:

«Запретите все опросы общественного мнения, начиная с сегодняшнего дня и вплоть до дня выборов».

Ну, это уже грубо. И наивно. Но не верьте нам на слово. Из Лондона, Роберт Вустер, глава уважаемой британской исследовательской фирмы МОРИ, предлагает вот этот пикантный ответ:

«Да, как во Франции, где публикация результатов опроса общественного мнения запрещена в течение последних семи дней перед днем выборов, чтобы дать политикам возможность врать избирателям о своих частных опросах, а банкирам и менялам валют - доступ к данным о результатах частных опросов, что позволяет им распространять фальшивые слухи, зная о том, что показывают их данные, а газетам, таким, как лондонская Санди Таймс, которая поручила мне сделать опрос с тем, чтобы опубликовать его результаты в день проведения референдума по Мастрихту во Франции, не во французском издании, разумеется, но для трансляции по БиБиСи и другим радио и телевизионным каналам новостей во Францию».

«Запретить опросы; ну уж нет, извините».

«Я рад, что в Соединенных Штатах имеется свободная пресса, которая может опубликовать столь неумную идею, которая популярна среди людей, которые на самом деле никогда не думали о том, что скрывается за их собственной ограниченностью».

Правдивые признания: мой самый худший опрос

Недавно мы обратились к некоторым из самых лучших опросчиков страны с просьбой рассказать нам о самых крупных промахах, которые они допустили при проведении опроса. «Ага, сейчас прям, так и расскажу», - отвечали нам они, «сначала вы нам расскажите о своих». Итак, для того, чтобы положить начало серии очерков на эту тему, один из ваших усердных Наблюдателей опросов рассказывает эту предостерегающую историю о своем злоключении в Никарагуа при проведении опроса общественного мнения.

Это было в 1990 году и Даниэль Ортега, лидер правящей партии сандинистов, участвовал в предвыборной кампании, рассчитывая на переизбрание. Его соперником была Виолета Каморро. Вашингтон Пост и наши партнеры по опросу из ЭйБиСи решили провести предвыборный опрос общественного мнения в Никарагуа на основе личных интервью с использованием строго-научных методов компоновки репрезентативных групп. Мы работали в тесном сотрудничестве с опытной никарагуанской фирмой, специализирующейся на проведении опросов населения. Работа на месте шла своим чередом, люди легко шли на сотрудничество и к нашему удивлению, всего несколько человек отказались от участия в опросе. Результаты, опубликованные в Вашингтон Пост и широко прокомментированные на ЭйБиСи Ньюс за две недели до выборов демонстрировали, что Ортега опережал Каморро на 16 процентов.

Мы почти точно угадали степень преимущества, с которой победит кандидат. Проблема заключалась лишь в том, что победивший кандидат был совсем другим. Каморро победила с преимуществом в 14 процентов.

Невезение? Плохая организация опроса? Сдвиг в предпочтениях, случившийся в последний момент? Может быть. Но есть и другое объяснение. Говард Шуман из Мичиганского университета находился в Никарагуа в составе независимой Комиссии по проведению предвыборных опросов общественного мнения. Шуман тоже провел предвыборный опрос, да еще какой мудреный!

Шуман собрал и обучил группу опросчиков и разделил ее на три команды. Опросчики в каждой из групп получили ручки для того, чтобы отмечать ими ответы опрашиваемых. Одна группа использовала черные и красные ручки - в цвет сандинистов - на которых был проштампован лозунг сандинистской партии «Президент Даниэль». Другая группа получила синие и белые ручки, на которых было проштамповано слово UNO - аббревиация названия партии Каморро. А третья группа использовала ручки политически-нейтральных цветов. Общаясь с участниками опроса, интервьюеры не раскрывали своей партийной принадлежности. Когда же их об этом спрашивали, они говорили, что, проводя опрос, они принимают участие в «проекте, реализуемом факультетом психологии».

Ну, вы можете догадаться, что случилось дальше: Ортега получил 63 процента голосов среди тех, кого опрашивали с применением черно-красных сандинистских ручек. Но Каморро набрала 56 процентов среди тех, кого опрашивали, используя сине-белые ручки с гравировкой UNO.

Но ключом к тому, что явилось причиной неудачи Вашингтон Пост в Никарагуа, явился результат опроса среди тех, кого опрашивали с применением ручек, окрашенных в политически-нейтральные цвета: 62 процента из них отдали предпочтение Ортеге. Для Шумана это был четкий сигнал, говорящий о том, что никарагуанцы, общаясь с незнакомыми людьми, предполагали, что имеют дело с сандинистами, и поэтому говорили интервьюерам то, что те, по их мнению, хотели от них услышать.

Тайна раскрыта, урок выучен: не проводите предвыборных опросов общественного мнения в тоталитарных странах с боязливым, запуганным электоратом. Меня все еще передергивает, когда я вижу слово «Никарагуа» в газетном заголовке.

«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»