Библиотека > Разное

«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»

Часть пятая. Ответ России

Глядя правде в глаза

Концепция устойчивого развития

Формирование многополюсного мира

Геополитические очертания будущей России

Диалектика возможности и действительности такова, что в современном мире имеются зачатки бесконечного количества вариантов будущего развития. Какая из возможностей станет действительностью - не в последнюю очередь зависит от расстановки политических сил, их активности, умения использовать в своих интересах закономерности общественного развития и противоречия в лагере противников. [c. 208]

Глядя правде в глаза

Вот уже который год Россия не может выбраться из жесточайшего системного кризиса. В результате для ослабленной страны наиболее перспективные модели развития становятся труднодостижимыми. С нами уже перестают считаться по многим международным проблемам. Поэтому гневные тирады президента в адрес Запада, которые нам время от времени преподносят средства массовой информации, свидетельствуют лишь о том, что он теряет чувство реальности. Увы, сегодня практических возможностей влиять на невыгодное развитие ситуации у нашего государства становится все меньше.

Но, несмотря на разруху, у России еще есть силы для достойных ответов на вызовы эпохи. Такими ответами в первую очередь могут стать: внедрение модели устойчивого развития, как ответ на глобальные экологические, технологические и демографические вызовы современности, и борьба за многополюсную модель мироустройства, как ответ на геополитический вызов «нового мирового порядка».

Активные действия по этим направлениям соответствуют стратегическим интересам нашего государства. Следовательно, именно эти варианты развития должны быть положены в основу концепции национальной безопасности России. [c. 209]

Особенно важно то обстоятельство, что, стремясь к осуществлению этих сценариев развития международного сообщества, Россия будет преследовать не только свои узконациональные интересы, а послужит всему человечеству. Ибо это как раз тот случай, когда интересы России совпадают с интересами подавляющего большинства народов и стран.

На таком пути за нами будет правда и справедливость. Значит - Россия вновь обретет тот нравственный авторитет, которым она по праву обладала в течение долгих столетий и который был растрачен в последние годы радикал-демократами, превратившими великую державу в жалкую побирушку. [c. 210]

Концепция устойчивого развития

Сегодня становится все более очевидным, что капитализм, несмотря на внешний блеск, подошел к пределу своих возможностей. Это проявляется, во-первых, в безудержном культе потребительства, который становится его определяющей чертой и, как следствие, в росте бездуховности, безнравственности и аморализма. Человек становится придатком кредитной карточки, которая оказывается универсальным заменителем его личности.

«Магнитная карточка станет подлинным протезом индивидуальности, - пишет в своей книге «Линии горизонта» Жак Аттали, бывший директор Европейского банка реконструкции и развития, член знаменитого «Бильдербергского клуба» и один из виднейших идеологов мондиализма. - Она станет полноценным заменителем личности, неким искусственным органом, являющимся одновременно паспортом, чековой книжкой, телефоном и телефаксом... Магнитная карточка станет настоящим «протезом Я» Человека, открывающим ему доступ к универсальному Рынку».

«Человек потребляющий» как венец развития цивилизации - это ли не насмешка над природой?! Но и это еще не все. «Однажды, став «протезом самого себя», - продолжает [c. 211] Аттали, - человек будет самовоспроизводиться подобно товару. Жизнь станет предметом искусственной фабрикации, носительницей стоимости и объектом рентабельности». Неудивительно, что такой мир окажется «в беспрецедентных масштабах подчинен Закону Денег», при котором «власть измеряется количеством контролируемых денег», а все мировое сообщество жестко контролируется «планетарной политической властью». Таково «светлое капиталистическое завтра», в которое нас усиленно тянут нынешние властители России!

Во-вторых, капитализм не утратил своей эксплуататорской сущности и не разрешил противоречия между трудом и капиталом. Все разговоры о «шведском» и прочих «социализмах» - это блеф. Капитализм лишь обострил социальные противоречия.

Об этом свидетельствуют, к примеру, данные, которые привел на проходившей в марте 1995 году в Копенгагене Всемирной встрече глав государств и правительств по проблемам социального развития, борьбы с бедностью и социальной несправедливостью эксперт ЮНЕСКО французский профессор И. Сакс. В своем выступлении он сказал: «Каждый пятый на земном шаре страдает от голода. Каждый четвертый не имеет доступа к питьевой воде. Каждый третий живет в условиях крайней нищеты. На 20% самого бедного населения приходится лишь 1,4% мирового валового продукта. Между тем на 20% самого богатого - 84,7%»¹³⁰. Все это - не что иное как наследие эпохи колониализма.

Дело в том, что в XX столетии капитализм превратил базовое противоречие между трудом и капиталом из внутрисистемного в межцивилизационное. Все материальное благополучие крупнейших капиталистических стран основано на бессовестной эксплуатации ресурсов и [c. 212] населения стран так называемого «третьего мира». Это привело в настоящий момент к жесткому противостоянию между богатым Севером и нищим Югом, которое все обостряется. Но капитализм был и остается чуждым идее социальной справедливости.

В-третьих, к исходу XX столетия стало очевидно, что подчинение всего общественного развития задаче самовозрастания капитала вступает в непримиримое противоречие с задачей продолжения жизни на земле. Об этом с предельной остротой было заявлено в нашумевшем докладе Римского клуба «Пределы роста» (1972 г.). Главный вывод авторов доклада таков: рост потребления в скором времени приведет к экологической катастрофе на планете Земля. [c. 213]

Две стратегии

Какой же должна быть стратегия будущего развития при наличии таких безрадостных прогнозов? На сегодняшний день существуют два альтернативных проекта будущего человечества.

Первая стратегия - эгоистическая, по сути неомальтузианская, которая лежит в основе современной политики ведущих капиталистических стран, в особенности США. Она основывается на двух принципах.

Первый - ограничение мирового производства в целом и изменение его структуры. Однако ограничение производства осуществляется, главным образом, за счет незападных стран. Яркий тому пример - российские псевдореформы. Взгляните вокруг: экономика разрушена, но нас призывают не унывать - ведь все необходимое нам поставят из-за рубежа. При этом создание рабочих мест на Западе будет оплачено русской нефтью и рудой, нашим газом, лесом и другими невосполнимыми природными ресурсами. [c. 214]

Другой пример - экологический. Известно, что самый большой ущерб мировой экологии наносят США. Но если проанализировать публикации наших прозападных СМИ, то окажется, что Россия является едва ли не главным виновником ухудшения экологической обстановки в мире.

Второй принцип этой стратегии - сохранение нынешней ассиметричной структуры потребления, когда потребительские стандарты западных стран в десятки, и то и в сотни раз превосходят стандарты в остальном мире. Цель этой стратегии очевидна: увековечить деление человечества на благополучный «золотой миллиард» и нищую сырьевую периферию. Важнейшим средством для этого является закрепление военно-политической гегемонии ведущих капиталистических стран в виде формирующегося ныне «нового мирового порядка».

Другая стратегия, с трудом пробивающая себе дорогу, базируется не на бессовестном манипулировании страстями людей, а на основе качественного изменения модели производства и потребления. Эта стратегия получила наименование концепции устойчивого развития¹³¹.

В 70-е-80-е годы экологические проблемы начали активно обсуждаться мировым сообществом. По решению Организации Объединенных Наций была создана Международная комиссия ООН по окружающей среде и развитию, которая поставила вопрос о необходимости поиска новой модели развития цивилизации.

В 1987 году был опубликован доклад комиссии «Наше общее будущее», известный как доклад Г.Х. Брундтланд, возглавлявшей ее работу. Именно с тех пор широкое распространение получил термин «устойчивое развитие» («sustainable development»).

Как отметила сама Брундтланд, «международная комиссия пришла к заключению, что устойчивое развитие [c. 214] должно составлять основополагающий элемент в глобальной стратегии изменений»¹³². Премьер-министр Норвегии дала и определение понятию устойчивого развития. На ее взгляд, «устойчивое развитие означает такое использование естественных ресурсов, вложение капиталов, технологический прогресс и институциональные изменения, которые будут покрывать как будущие, так и существующие нужды»¹³³.

В декабре 1989 года Генеральная Ассамблея ООН приняла резолюцию 44/428, призвавшую провести на уровне глав государств и правительств специальную конференцию, посвященную выработке стратегии устойчивого развития, экологически приемлемого экономического роста. Конференция ООН по окружающей среде и развитию проходила с 3 по 14 июня 1992 года в Бразилии, в городе Рио-де-Жанейро.

Весьма показательна своеобразная девальвация оценок решений Конференции в средствах массовой информации стран Запада - от восторженных прогнозов в начале ее работы до более чем критических оценок после ее окончания.

Поначалу, например, парижская «Либерасьен», сравнив по исторической значимости форум в Рио-де-Жанейро с конференциями в Версале и Ялте, писала, что она, несомненно, «станет символом начала новой эры». Однако уже на следующий день после закрытия Конференции другая парижская газета «Котидьен де Пари» писала о ней: «Дело на этом своего рода Нюрнбергском процессе ограничилось пережевыванием обвинений в преступлениях против окружающей среды. Виновным был признан Север ввиду того, что его нынешний путь экономического роста является безответственным»¹³⁴.

Такая реакция средств массовой информации стран Запада неудивительна. Именно во время Конференции резко [c. 215] негативный отклик в мире и особенно в развивающихся странах получили «особые мнения» США по проблеме сохранения биологического разнообразия планеты и сокращению выбросов двуокиси углерода в атмосферу.

Биосфера является не только важнейшим элементом целостного природного комплекса, но и уникальным банком генетических ресурсов, на которых основаны работы по выведению новых сортов растений и пород животных, изысканию новых микроорганизмов и другого генетического материала для биохимических процессов и биотехнологий, созданию лекарственных препаратов.

С точки зрения биологического разнообразия особо выделяются тропические страны. По имеющимся оценкам, в тропических лесах, в прибрежных водах тропических стран и в зонах коралловых рифов обитают до двух третей всех биологических видов планеты.

С другой стороны, разработка биотехнологических процессов требует очень серьезной научной базы, поэтому она осуществляется в основном в промышленно развитых государствах. При этом существуют огромные возможности применения биотехнологии в растениеводстве, животноводстве, медицине, экологии. Сегодня стоимость продукции, производимой с использованием биотехнологии, оценивается в 4 млрд. долларов, а к 2000 году ожидается ее рост до 40-50 млрд. долларов в год¹³⁵. Этим объясняется жесткая конкурентная борьба в области биотехнологии между компаниями США, стран Западной Европы и Японии.

Складывается своеобразная ситуация, когда генетический материал поступает в основном из развивающихся стран, а выгоды от использования созданных на основе этого материала биотехнологий получают только промышленно развитые государства. Развивающиеся страны [c. 216] требуют передачи им части прибыли для проведения мероприятий по сохранению биологического разнообразия или передачи им на льготных условиях новых технологий, созданных на основе их генетических материалов и способных прямо или косвенно содействовать решению вопросов окружающей среды и, следовательно, биологического разнообразия.

Принятая на Конференции Конвенция о сохранении биологического разнообразия признавала права каждой страны на свои генетические ресурсы. Это означало усиление позиций развивающихся стран на переговорах с промышленно развитыми государствами о передаче новых технологий, а также введение жесткого контроля за вывозом за рубеж биологических ресурсов.

Однако на Конференции США отказались подписывать Конвенцию о сохранении биологического разнообразия, так как это существенно ущемляло бы позиции американских ТНК по выкачиванию биологических ресурсов из развивающихся стран. Поэтому по всем проблемам, связанным с передачей новых технологий, США всегда занимали жесткую позицию и категорически отказывались представлять развивающимся странам эти технологии.

США также отказались подписывать соглашение о квотах на выброс двуокиси углерода в атмосферу. Концентрация в атмосфере углекислого газа ведет, как известно, к образованию так называемого парникового эффекта, что вызовет в скором времени глобальное потепление во всем Мире. Введение квот предполагало замедлить этот губительный для планеты процесс. Квотирование выбросов углекислого газа в атмосферу в первую очередь касается Соединенных Штатов Америки, которые потребляют больше всех в мире энергоресурсов и вносят самый большой вклад в загрязнение атмосферы газами. [c. 217]

Следуя своей излюбленной политике «двойных стандартов», США выступили на Конференции с инициативой подготовки документа по сохранению лесного массива планеты и, в первую очередь, тропических лесов, расположенных, как известно, по большей части на территории стран «третьего мира». Однако развивающиеся страны вполне обоснованно восприняли эту инициативу США как попытку переложить ответственность за стабилизацию и последующее снижение содержания двуокиси углерода в атмосфере на их плечи. Вырубка лесов идет интенсивно по всей планете. В США, например, первичных (девственных) лесов осталось всего 5%¹³⁶.

Как бы то ни было, после конференции концепция устойчивого развития получила широкое признание. Политика двойных стандартов, которую продемонстрировали США в отношении модели устойчивого развития, нанесла серьезный ущерб их престижу в мире. Тогда на Западе пришли к выводу: если без серьезных негативных последствий для своего имиджа развитым странам не удается саботировать внедрение модели устойчивого развития в политическую практику, то нужно возглавить этот процесс и повести его в нужном для себя направлении.

Иными словами, наметилась тенденция к выхолащиванию позитивного содержания концепции устойчивого развития, сведению ее к задаче ограничения демографического роста. А поскольку основную часть прироста населения дают развивающиеся страны, то такое, с позволения сказать, «устойчивое развитие» представляет собой все ту же неомальтузианскую стратегию поддержания благополучия Запада за счет Востока, Севера - за счет Юга.

Такая политика уже дает свои результаты - среди политической и интеллектуальной элиты усиливается [c. 218] негативное отношение к самой идее устойчивого развития. Так, один из современных исследователей отмечает, что стратегия устойчивого развития начинает демонстрировать серьезную внутреннюю уязвимость. Причины этого он видит в ее изначальной расплывчатости, которая со временем так и не обрела концептуальной четкости. По его наблюдениям, происходит «постепенное вырождение стратегии устойчивого развития в пакет различным образом завуалированных предложений о «коррекции народонаселения планеты» (а по сути, универсального геноцида бедняков как своеобразного окончательного решения демографического вопроса)»¹³⁷.

Если такой подход к концепции станет преобладающим, если ведущим капиталистическим странам удастся перестроить ее таким образом, что она будет выгодна только «золотому миллиарду» планеты, то ни о какой устойчивости и ни о каком развитии говорить, конечно, не придется.

Первым шагом на пути к устойчивому развитию планеты должно стать изменение образа жизни прежде всего в индустриально развитых странах. США и Запад, вносящие львиную долю в загрязнение атмосферы, должны показать пример ограничения потребления. Если опустошительная для природы и губительная для человека «гонка потребления» не уступит место пониманию человеческих потребностей как функции творческого развития личности, то планету ждет катастрофа, от которой будет невозможно спрятаться ни в горах, ни в морских глубинах.

Патриотические силы, как известно, последовательно поддерживают концепцию устойчивого развития. Еще в октябре 1994 года нами в Новосибирске была проведена научная конференция «Реформы в России с позиций концепции устойчивого развития». Состоявшийся в январе [c. 219] 1995 года третий съезд КПРФ поддержал стратегию устойчивого развития, которая нашла отражение в программе партии. Мы изначально принимали эту концепцию как модель, приемлемую для всех стран мира. Ее глобальный характер не исключает, а наоборот, предполагает, что каждая страна, каждый народ придет к ее реализации по-своему.

В то же время современная ситуация диктует человечеству общую задачу обеспечения гармоничного развития на пути преодоления расточительного характера современной западной цивилизации. На пути всеобщего сбережения природной среды, материальных ресурсов и труда. Такая возможность заключена в объективных тенденциях развития производительных сил, выявленных еще Марксом и все более отчетливо проявляющихся сегодня, ведущих к качественным сдвигам во всех областях жизни.

За последние десятилетия коренным образом изменился характер производительного труда. По мере научно-технического прогресса, автоматизации, роботизации и повышения наукоемкости производства создание материального богатства все больше зависит не от продолжительности человеческого труда, а от масштаба контролируемых потоков энергии и информации, от степени научно-технологического совершенства.

Производительный труд становится трудом преимущественно интеллектуальным. В силу этого неуклонно повышается вес творческих мотивов и стимулов труда. Из вынужденной необходимости (или даже нравственной обязанности) труд превращается в самоцель, приобретает значимую потребительскую ценность как естественный процесс развития и раскрытия способностей человеческой личности.

С превращением силы знания и интеллекта в непосредственную производительную силу в качестве главной основы производства и богатства выступает развитие [c. 220] «общественного индивида». Соответственно, главными показателями жизнеспособности общества становятся масштабы вложения ресурсов «в человека» - в науку, образование, культуру. Поэтому и мерой общественного богатства все больше становится не рабочее время и создаваемая в течение его меновая стоимость, а свободное время, необходимое человеку для его непрерывного развития.

Происходящая перемена соотношения объективных и субъективных факторов производства, выдвижение на первый план гармонично развитой человеческой личности вступает в вопиющее противоречие с капиталистической формой прогресса и требует качественного изменения господствующих ныне форм производства и потребления. Суть такого изменения - не в свертывании производства и потребления, а в смене их вектора.

Круг потребностей человека должен быть понят как совокупность материальных и духовных средств, необходимых творческой, нравственной личности для реализации своих способностей в окружающем мире. Вне такого понимания принцип «от каждого - по способностям, каждому - по потребностям» совпадает с буржуазным идеалом «сверхпотребления» и теряет смысл. Для того, чтобы он обрел свое действительное содержание, на смену социально несправедливой, опустошительной для природы и губительной для человека «гонке потребления» должно прийти понимание человеческих потребностей как функции развития творческих способностей личности. Это необходимым образом повлечет за собой смещение центра тяжести общественного развития в духовную сферу при непрерывном расширении ее диапазона.

Вместе с тем устойчивое развитие цивилизации, требующее рациональной экономики, снижения расхода [c. 221] да материалов и энергии на душу населения, диктует необходимость усиления общественного характера материального потребления.

Следуя этой стратегии, общество обязано обеспечить каждому своему члену стабильный и достойный уровень индивидуального потребления и постоянно расширяющийся, качественно все более разнообразный уровень потребления в сфере общественного, коллективного бытия. Эта задача предполагает глубокую реконструкцию всей инфраструктуры нашей жизни, принципиально новую степень развития системы общественного транспорта, связи и информации, общественного питания, здравоохранения, центров образования и творчества, культурно-эстетического развития и отдыха, клубов, театров, парков, стадионов, музеев, библиотек и т.д.

Исходя из анализа современных тенденций развития науки и техники, можно обрисовать и общие контуры технологического базиса устойчивого развития. Для него будут характерны:

- дальнейшее совершенствование систем автоматизированного управления, накопления и передачи информации, разработка новых источников энергии и средств ее хранения и передачи, овладение новыми природными процессами, такими как микробиотехнология, тонкая химия;

- переход от конвейерного серийного производства к гибкому автоматизированному производству, индивидуализация производства и потребления;

- рассредоточение производственных мощностей и деурбанизация на основе совершенствования транспортных и телекоммуникационных систем;

- повышенная безопасность как комплексное свойство человеко-машинных систем в единстве его технических, [c. 222] социально-психологических и культурно-нравственных аспектов;

- новый подход к проектированию технических систем. Повышение их эффективности, гибкости и срока службы, разрешение противоречия между моральным и физическим износом путем постоянной модернизации и перепрофилирования;

- преодоление экологических ограничений на основе воссоединения производственных и природовосстановительных процессов в единый технологический комплекс. Если до сих пор природа служила, казалось бы, вечным и неисчерпаемым «колодцем» человеческого труда («индустриальный» тип технологии), то теперь, наоборот, труд должен превратиться в основу сохранения природной среды («постиндустриальный» тип технологии).

Вместе с тем неравномерный и все более многообразный характер труда, вытекающая отсюда неизбежная технологическая многоукладность объективно обусловливают многообразие форм собственности: общественной, индивидуально-трудовой, частной, - их конкуренцию между собой на почве товарно-денежных отношений. Исторический опыт показал, что необоснованное стремление к тотальному обобществлению оказывает на экономику не менее негативное влияние, чем сохранение частной собственности в тех отраслях, где она уже технологически себя изжила.

Не вызывает, однако, сомнений, что решающую роль в технологическом прорыве к модели устойчивого развития сыграет крупномасштабный общественный сектор, регулируемый государством, власть в котором принадлежит трудящемуся большинству народа. В связи с этим нельзя не отметить, что рабочий класс переживает сегодня этап глубокого качественного и структурного обновления. [c. 223]

С изменением характера производительного труда безвозвратно уходят в прошлое времена, когда производству требовался «человек-винтик». В передовых отраслях производства неуклонно возрастает удельный вес умственною труда, научно-исследовательские и опытно-конструкторские разработки становятся органической частью производства. На этой основе складывается новое ядро рабочею класса - работники производительного физического и умственного труда, объединенные научной организацией производства и современными технологическими процессами, которые требуют высокого уровня интеллектуального и культурного развития...

Глобальный, общечеловеческий характер стратегии устойчивого развития не исключает, а наоборот, предполагает, что каждая страна, каждый народ придет к ее реализации по-своему. Будущее человечества не за плоской унификацией, а за единством многообразия, плодотворным взаимодействием самобытных общественных организмов.

Именно поэтому мы не вправе смотреть на Россию как на страну без истории. Будущее можно строить только на прочном фундаменте проверенной временем традиции, отчетливо сознавая особенности своего исторического пути, своей судьбы, характер встающих проблем, принципы и цели, которые должны лечь в основу перспективной модели развития. Сегодня, в обстановке социальной смуты и хаоса, России особенно необходима национальная и государственная идея, способная превратиться в материальную силу, объединить вокруг себя все здоровые, патриотические силы, придать осмысленный, целенаправленный характер активности самых широких слоев общества.

Мы видим в России особый мир, целый «социальный космос» со своими специфическими [c. 224] историческими, геополитическими, мировоззренческими, национальными и экономическими чертами, в которых по-особому преломляются общие закономерности общественного развития. Сегодня этот самобытный организм тяжело болен. Нынешняя Российская Федерация - это не Россия, а обрубок с кровоточащими разорванными связями. Главная причина болезни - попытка капиталистической реставрации, подрывающая материальные и духовные основы общества и государства и все более раскрывающая сущностную несовместимость западной буржуазной цивилизации и цивилизации российской.

Капитализм не входит органически в плоть и кровь, в быт, привычки и психологию нашего общества. Однажды он уже втравил Россию в братоубийственную гражданскую войну и. как подтверждает многолетний опыт, не приживается и не приживется на российской почве.

Свидетельством тому и те три революции, которые произошли в стране с минимальным временным интервалом: с октября 1905 по октябрь 1917 года. Эти революции показали, что основная часть российского общества была решительно недовольна «недоделанным» российским капитализмом, бурно развившимся в стране после крестьянской реформы 1861 года, посягнувшим на соборные, общинно-коллективистские и духовно-нравственные устои народной жизни. Его-то и не принял весь народ, а не только мятущаяся, радикально настроенная интеллигенция, как пытаются доказывать сегодня ангажированные идеологи режима.

Пора этот исторический факт - несовместимость капитализма с народным менталитетом [c. 225] россиян - осознать всем тем, у кого ныне в руках политическая власть. Осознать и сделать соответствующие выводы, чтобы не пришлось потом горько сожалеть об упущенных возможностях и «непредвиденных» утратах.

Я уже не раз говорил и вновь повторяю: Россия исчерпала свой лимит на революционные восстания. Но это не значит, что россияне согласны на роль жертвенного барана, которого привели на заклание ради благополучия «золотого миллиарда».

Если безумствам братоубийственной бойни мы предпочитаем сугубо мирные формы возврата России на путь устойчивого развития, где мерой благополучия станет не самодовольство ворократии в лице так называемых «новых русских», а качество жизни граждан в масштабах всей Российской Федерации, то это вовсе не значит, что в жертву такому миролюбию мы готовы принести коренные жизненные потребности россиян, вписывающиеся в бессмертную формулу прогресса всего человечества: свободное развитие каждого есть условие для свободного развития всех.

Бей своих, чтоб чужие боялись

Внутри страны главным препятствием на пути превращения концепции устойчивого развития в реальную основу государственной политики является компрадорская олигархия, взлелеянная ельцинским режимом и его заокеанскими хозяевами.

Эффективно контролируя ключевые органы государственной власти, она практически безраздельно распоряжается государственным имуществом и финансами, стремясь к своему дальнейшему обогащению наиболее легким путем. На протяжении последних лет об этом с тревогой писали многие видные политики и экономисты. Достаточно [c. 226] назвать такие известные имена как С. Глазьев или А. Подберезкин. Наиболее подробно проблема освещена в сборнике «Военная реформа: оценка угроз национальной безопасности России».

Большинство аналитиков сходятся в том, что главные опоры и механизмы властвующего положения современной олигархии состоят из следующих звеньев¹³⁸.

Первое. Легализованное решениями «своих людей» в структурах власти, присвоенное в обход всяких норм права и морали государственное имущество. Наиболее масштабные акции по присвоению общенациональной собственности совершались по принципу келейного сговора заинтересованных лиц, затем оформлявшегося «своими людьми» в правительственных постановлениях и президентских указах. Таким образом были присвоены наиболее ценные и важные для национальной безопасности объекты базовых отраслей промышленности, инфраструктуры, телевидения, финансовой системы.

Второе. Манипулирование государственными финансами. «Вдувание» бюджетных средств в «свои» коммерческие банки, а также пропускание по «своим» каналам эмитируемых денежных средств и валютных ресурсов государства является излюбленным бизнесом доморощенных финансистов. Даже бюджетный кризис, спровоцированный проводимой денежной политикой, стал источником сверхдоходов. Законодательный запрет на использование прямых кредитов Центрального банка использован дня приватизации денежной эмиссии, которая приобрела форму вексельных кредитов, эмитируемых коммерческими банками под поручительства Минфина. В результате от 20 до 60% бюджетных ассигнований но многим статьям бюджета открыто присваиваются придворными посредниками, а пирамида государственного долг а втянула в себя уже 2/3 кредитных ресурсов. [c. 227]

Третье. Манипулирование общественным мнением путем установления контроля над основными средствами массовой информации. Фактическое введение цензуры в так называемых «концернах СМИ». Дезинформация, запугивание, оболванивание и деморализация населения стали основными функциями приватизированного телевидения.

Четвертое. Плотный контроль за информационной средой Президента. Организована многоуровневая система информации, надежно ограждающая сознание Президента от понимания происходящих процессов и сводящая его действия к озвучиванию и подписыванию чужих решений.

Пятое. Создание частных вооруженных формирований в форме разнообразных охранных структур, численность которых уже существенно превышает численность внутренних войск, которые, в свою очередь, разбухают для целей усиления карательного полицейского аппарата.

Шестое. Последовательная политическая, моральная и техническая поддержка и бесцеремонные «советы» из-за рубежа; вывоз капитала за рубеж, обустройство «семейных гнезд» за границей.

Созданы такие «правила игры», что для удержания хорошего положения необходимо подкупать чиновников, уклоняться от налогов, вывозить капитал за рубеж, искать покровительства у власть имущих, вступать в сговор для захвата ценных объектов государственной собственности и совершать иные аналогичные действия, заставляющие людей исполнять соответствующие роли. Доктрина «шоковой терапии» оправдывает все это как закономерные формы первоначального капиталистического накопления, порожденные хищническим характером массовой приватизации госсобственности.

Происходящая в России депопуляция и вырождение вполне здоровых социальных групп являются прямым [c. 228] результатом проводившейся экономической политики и ни в коей мере не могут быть объяснены разного рода объективистской терминологической чехардой. Это становится очевидным после простого перечисления основных вех проводившихся «реформ», самым непосредственным образом отразившихся на благосостоянии населения. Они могут быть представлены в виде нескольких последовательных циклов обнищания населения¹³⁹.

Цикл 1. 1992 год.

Либерализация цен и обесценивание сбережений граждан.

Ошибки, допущенные при либерализации цен (сохранение затратных методик ценообразования, отсутствие эффективных форм контроля за ценообразованием в высокомонополизированных отраслях, попустительство криминализации потребительского рынка и образованию разного рода организационных монополий, невведение механизмов пресечения недобросовестной конкуренции, официальная установка на многократный скачок цен, вызвавшая повышенные инфляционные ожидания, и др.), спровоцировали раскручивание крутой спирали инфляции.

Денежная эмиссия за эти годы была направлена на обогащение финансовых посредников, уютно расположившихся между денежными властями и остальным обществом. В 1992-1993 годах они сказочно обогатились на распределении дешевых кредитов, в дальнейшем поднаторели на «прокручивании» средств предприятий и государства.

Обесценивание сбережений граждан явилось прямым результатом сознательных решений, принятых органами власти и приведших к утрате населением подавляющей части накопленных доходов. [c. 229]

Цикл 2. 1992-1995 годы.

Утрата большинством населения прав на ранее созданное общенародное имущество, приватизированное в пользу узкой прослойки околовластной олигархии.

Масштабная приватизация государственного имущества привела к перераспределению накопленной за десятилетия общенациональной собственности в пользу непосредственных организаторов этой акции, так или иначе связанных с Госкомимуществом и активно участвовавших в разнообразных приватизационных мероприятиях. Не подготовленное к этой акции и плохо информированное население фактически было лишено возможности принимать эффективные решения и вынуждено было сбросить свои приватизационные чеки сомнительным посредникам. Большинство из последних, также не имея достаточной информации для эффективных прямых инвестиций, ограничились перепродажей ваучеров и спекуляций акциями приватизируемых предприятий.

В конечном счете, благодаря организованному Госкомимуществом хаотическому перераспределению собственности и возникшему на нем спекулятивному буму, выиграли наиболее информированные - те, кто сам участвовал в организации процесса.

Государство имело все возможности для пресечения незаконных махинаций своих чиновников. Это не только не было сделано, но и, наоборот, организаторы приватизационной кампании сами пошли на грубые нарушения закона, реализовав противоречащие законодательству процедуры и механизмы приватизации госимущества.

Кампания по узурпации общенационального имущества в пользу узкой группы информированных лиц, связанных с непосредственными организаторами этого процесса, была проведена вполне сознательно. Результатом стала не [c. 230] только экспроприация национального богатства и, следовательно, лишение этого богатства подавляющей части населения, но и резкое снижение эффективности производства, обесценивание предприятий.

Эти последствия тоже прогнозировались, они были вполне предсказуемы, но оказались сознательно спровоцированы порочной политикой приватизации.

Цикл 3. 1993-1994 годы.

Обесценивание сбережений и утрата имущества населения в «финансовых пирамидах».

Финансовые пирамиды возникли на приватизационной волне спекуляций ваучерами и акциями приватизируемых предприятий. Имевшийся международный опыт позволял легко предсказать их появление, своевременно выработать эффективные механизмы защиты от крупномасштабных мошеннических афер против населения. Однако ничего подобного не было сделано. Напротив, политика государства потворствовала обману населения при помощи рекламы на государственном телевидении, разнообразной поддержки организаций, строивших «ваучерные пирамиды» и узаконивания явно мошеннических спекуляций. Финансовые пирамиды стали еще одним мощным инструментом перераспределения собственности, организованного с огромными потерями для большинства населения.

Цикл 4. 1995 год.

Резкое снижение реальных доходов населения в результате грубых ошибок в макроэкономической политике.

Начиная с 1995 года «жесткая денежная политика» реализовывалась, главным образом, путем снижения доходов населения, прежде всего заработной платы и социальных расходов государства.

Осенью 1994 года, в ходе рассмотрения проекта бюджета на 1995 год, руководителями экономическою блока [c. 231] правительства было принято административное решение составлять бюджет и прогнозировать параметры доходен, исходя из двухпроцентного уровня среднемесячной инфляции. Сделано это было под давлением МВФ для получения поддержки международных финансовых организации вопреки прогнозам ведущих академических институтов, заключениям экспертов Государственной Думы и даже Министерства экономики, которые сходились на прогнозной оценке среднемесячной инфляции в 5-8 процентов. Неудивительно, что реальные доходы населения и 1996 году снизились, в том числе зарплата и пенсии. Это был результат вполне осознанного выбора тогдашних руководителей экономического блока правительства при полном понимании вероятных последствий.

Цикл 5. 1995-1997 годы.

Втягивиние сбережений населения в финансирование государственных расходов.

Столкнувшись с резким сокращением государственных расходов, правительство встало на путь быстрого наращивания государственного долга, и без того одного из самых больших в мире. Всего за два года была выстроена огромная финансовая пирамида ГКО, поглотившая уже свыше 200 трлн. руб. и всосавшая в себя 70% всех кредитных ресурсов страны, включая вклады населения в Сбербанке.

Таким образом, сбережения населения вновь стали главным источником латания дыр, возникающих вследствие просчетов в экономической политике.

Цикл 6. 1993-1997 годы.

Сокращение производства как ведущее направление макроэкономической стабилизации.

С осени 1993 года, когда вершителям проводимой экономической политики была предоставлена полная свобода рук, в качестве главных приоритетов осуществляются: [c. 232] массовая приватизация госимущества, выродившаяся к концу 1995 года в келейный раздел наиболее ценных объектов госсобственности между несколькими власть имущими кланами: макроэкономическая стабилизация на основе формального снижения объемов денежной массы как основного инструмента борьбы с инфляцией: демонтаж наиболее действенных инструментов государственного регулирования экономики.

Правительство само себя лишило возможностей влиять на эмиссионную и денежно-кредитную политику, отказалось от активной внешнеторговой, промышленной и инвестиционной политики, фактически свернуло научные исследования и прекратило стимулировать научно-технический прогресс, свело бюджетную политику к механическому сокращению расходов и наращиванию государственного долга, приспосабливаясь таким образом к экономическому спаду.

Вывод очевиден: только принятие концепции устойчивого развития в качестве фундамента стратегии национальной безопасности России приведет к искомому согласию в обществе.

Иными словами, согласие в нашем обществе наступит лишь тогда, когда государственная власть перейдет на идейные позиции народно-патриотических сил. Только в этом случае возможно проведение подлинно национальной политики, являющейся, в свою очередь, залогом грядущего возрождения Великой России. [c. 233]

Формирование многополюсного мира

Развал СССР и Организации Варшавского Договора привели к разрушению прежнего мирового геополитического порядка. Сегодня мир находится в переходном состоянии. Идет поиск новой модели геополитической стабильности, учитывающей новые реалии и новый баланс сил на планете. Некоторые аналитики говорят о современной структуре мира как о «неустоявшейся многополярности»¹⁴⁰. Другие о сложной структуре, сочетающей однополярность в военном отношении - доминирование США после войны в Персидском заливе трехполярности, в экономическом отношении - США, Япония и Германия и пятиполярность в организационно-политическом США, Россия, Китай, Англия и Франция¹⁴¹.

Не секрет, что в современных переходных условиях многие «центры силы» стремятся упрочить свое положение за счет ослабевшей России, активно проникая в геополитические зоны, традиционно контролировавшиеся нашей страной. Достаточно приглядеться к политике США в Восточной Европе, вслушаться в пантюркистские призывы, раздающиеся в Стамбуле, проанализировать развитие конфликтов на Кавказе, чтобы понять: «вытеснение» России из мировой политики идет полным ходом. [c. 234]

Каждый из «центров силы» пытается обеспечить в новой расстановке сил на планете свои интересы. Какая же модель геополитической структуры мира в наибольшей степени соответствует интересам России? Ведь именно обеспечение геополитических интересов нашего государства наряду с сохранением стабильности международной системы являются двумя главными принципами, на которых должно строиться участие России в создании нового мирового порядка.

Теоретически возможны три модели будущего мироустройства: однополярная, биполярная и многополярная. Все они имеют свои плюсы и минусы с точки зрения интересов России и задач сохранения стабильности мировой политической системы.

Пожалуй, можно согласиться с теми, кто считает биполярную модель мироустройства оптимальной для сохранения стабильности современною мира. Такую точку зрения еще в 70-е годы отстаивал американский политолог К. Уольтц. В своей работе «Теория международной политики» (1979 г.) он видел значение биполярности в том, что она минимизирует неопределенность, ибо число участников конфронтации в этой модели резко ограничено¹⁴².

Схожей точки зрения придерживается известный русский ученый, декан исторического факультета Санкт-Петербургского университета профессор И.Я. Фроянов. Он считает, что «в условиях современного взаимопроницаемого мира наличие многих центров силы может привести к хаосу: раз много точек, много интересов; следовательно, много столкновений. Баланс сил, динамическое равновесие могут быть, только когда на весах две равновеликие чаши. И залог спокойствия планеты заключен в возвращении к двухполярному миру, где одна сторона уравновешивает другую»¹⁴³. [c. 235]

Еще один наш соотечественник, профессор В.Б. Тихомиров полагает даже, что «на глобальном уровне мировая общественная система всегда была и остается в нервом приближении биполярной, что проявляется в ее структуре-инварианте». По мнению ученого, однополюсность вообще противоречит законам природы. Мир просто обречен быть биполярным, ибо полюса «должны дополнять друг друга в рамках единства противоположностей»¹⁴⁴.

Действительно, с точки зрения задачи сохранения и поддержания международной стабильности биполярная модель мирового устройства представляется наиболее приемлемой. Однако с точки зрения интересов России эта модель не выглядит столь привлекательной.

Ослабленная, разоренная псевдореформами, Россия сегодня просто не в состоянии стать вторым полюсом мировой структуры. Мы должны смотреть горькой правде в лицо: в современных условиях любая попытка играть по правилам сверхдержавы является полнейшей авантюрой. С одной стороны, у нас нет для этого сил. С другой - такая попытка была бы сейчас лишь на руку нашим геополитическим соперникам. Она позволила бы им - под новыми лозунгами - восстановить единый антироссийский фронт по образцу антисоветскою блока времен «холодной войны».

Впрочем, в последнее время все чаще на страницах серьезных научных политологических изданий появляются публикации, в которых прогнозируется скорое выдвижение на роль второго полюса еще одной объективно антизападной силы - Китая¹⁴⁵. Однако нам вряд ли стоит всерьез рассчитывать на то, что такая возможность ослабит давление Запада на Россию.

Во-первых, если Китай и станет реальным конкурентом западноевропейской цивилизации в глобальном [c. 236] масштабе, то случится это отнюдь не в самом близком будущем.

Во-вторых, при любом варианте развития ситуации Китай вряд ли сможет самостоятельно стать вторым полюсом нового биполярного мира. Не нужно забывать, что полноценная биполярная модель мироустройства, какой она была, начиная с середины XX века - это не просто раздел мира между противостоящими идеологическими и социально-политическими центрами. С геополитической точки зрения это еще и раздел мира между «морской» и «континентальной» державами. Но ведущей континентальной державой мира была и пока остается контролирующая Евразию Россия.

В-третьих, реальным противовесом геополитической диктатуре США и НАТО мог бы стать лишь долговременный стратегический союз между Россией и Китаем. Но в таком союзе - учитывая, что китайская экономика на подъеме, а российская развалена, китайская армия укрепляется, а наша гибнет, - нынешняя Россия вряд ли способна играть роль полноценного партнера.

Таким образом, с точки зрения интересов России биполярная модель будущего мироустройства представляется сегодня малоприемлемой. Да и с точки зрения современной расстановки мировых сил такая модель маловероятна.

Второй возможной моделью мироустройства является модель однополярного, или униполярного мира, что на практике означает глобальную американскую гегемонию.

В США под такой сценарий мирового развития уже давно подведена солидная научная база. Еще в 80-е годы американские ученые Р. Кохейн и Дж. Най разработали теорию «гегемонической стабильности». При этом под гегемонией Р. Кохейн понимал такой порядок международных [c. 237] отношений, когда одно государство (разумеется Соединенные Штаты) «является достаточно сильным, чтобы утверждать основные правила, регулирующие межгосударственные отношения, и обладает волей поступать таким образом»¹⁴⁶.

Однако в то время на пути к вожделенной мировой гегемонии США стояли СССР и его союзники. Но после горбачевской перестройки мирового пространства в пользу США это препятствие было уничтожено. Такой подарок со стороны советской «пятой колонны», по-видимому, поначалу ошеломил американское руководство, и первое время оно еще не решалось открыто взять курс на достижение мировой гегемонии.

Ныне всякие церемонии отброшены в сторону. Соединенные Штаты стали откровенно проводить политику, направленную на формирование однополярного мира. «В основе нашей стратегии, - пишет министр обороны США Уильям Коэн в своем докладе президенту и конгрессу за 1997 год, - лежит неоспоримый факт, что, являясь глобальной державой с глобальными интересами, которые необходимо защищать, США должны продолжать активно участвовать во всех мировых делах через дипломатическую, экономическую и военную деятельность».

При этом высокопоставленные западные функционеры уже совершенно открыто пропагандируют неизбежность и благотворность такого сценария. Так, своеобразным манифестом, утверждающим претензии Запада во главе с США на господство над всем миром, является опубликованная на страницах журнала «Полис» статья координатора от США в Комитете НАТО по Восточной Европе и России Айры Страуса.

Фактически Страус развивает в области международных отношений пресловутый тезис Ф. Фукуямы о [c. 238] наступлении «конца истории» в связи с победой институтов и ценностей западного либерализма во всем мире. Страус утверждает - ни более, ни менее, - что «униполярность представляет собой конечную точку эволюции», а наступление эпохи однополярного мира просто «отмечено печатью неизбежности» ¹⁴⁷.

Американский автор настойчиво внушает читателям, что униполярный мир уже наступил, что абсолютно никакой разумной альтернативы господству Запада нет и не будет: единственная альтернатива - всеобщий хаос и глобальная дестабилизация. Анализируя отношение России к однополярному миру и возможные варианты ее поведения в будущем, он с сожалением констатирует, что во времена министерства «лучшего американца» Козырева Россия фактически признавала униполярность во главе с США, а вот в настоящее время все активнее выступает против. При этом г-н Страус совершенно уверен, что Россия все равно абсолютно ничего не сможет противопоставить однополярной модели мироустройства, так как «униполярная интеграция - основная реальность нового мирового порядка» ¹⁴⁸.

Однако самоуверенность американского чиновника носит все-таки напускной характер. Иначе он не обращался бы с увещеванием к представителям прозападно настроенной российской политической и интеллектуальной элиты. «Реакция против униполяризма находится в России еще на своих первоначальных этапах, - пишет Страус. - Она еще может оказаться обратимой, если умеренным россиянам удастся открыть Западу глаза на необходимость введения России в униполь» ¹⁴⁹. В переводе на обычный язык это означает: «умеренные россияне» должны убедить западных лидеров в том, что им необходимо обеспечить такие же стандарты жизни, как и «золотому миллиарду», и тогда они [c. 239] постараются подавить протесты остальных, «неумеренных» россиян, пока Запад будет переваривать огромное геополитическое наследство Российской Империи.

Каковы же причины этакого «униполярного зуда» американцев? Основным для США средством установления гегемонии является утверждение их военного присутствия по всему миру. в первую очередь - в ключевых геостратегических районах Европы и в Восточной Азии. Как отмечает известный специалист по геополитике, президент Русского Географического Общества профессор С.Б. Лавров, именно экономическое отставание США на фоне беспрецедентною экономического взлета Китая и новых индустриальных стран Восточной Азии, а также демографический взрыв в исламских государствах и все возрастающее неприятие западных ценностей остальным миром заставляет Запад, во главе США, делать ставку именно на военную силу, чтобы удержать мировое лидерство ¹⁵⁰.

Униполярная модель, т.е. мировой диктат США и НАГО, является для России наиболее невыгодной из всех возможных сценариев мирового развития. Этот тезис вряд ли нужно детально обосновывать. С ним согласны все серьезные политические силы нашего общества. К чему ведет столь любимый американцами униполь, мы видим на примере Сербии и Ирака. Кстати, согласие в неприятии американской диктатуры, существующее среди современной политической элиты России, лишь отражает тенденции изменения отношения к США и Западу в нашем обществе ¹⁵¹.[c. 240]

Третьей возможной формой нового мирового порядка является многополюсная модель мироустройства. Именно к такой модели в настоящее время, по мнению многих специалистов, движется человечество. На это имеется целый ряд объективных причин. Как отмечает один из экспертов, «в основе современного полицентризма, идущего на смену геополитическому противостоянию Восток - Запад, лежит прежде всего распадение мира на соперничающие зоны внутренней экономической интеграции Европейский Союз, Североамериканская зона свободной торговли (НАФТА), зона «большой китайской экономики», Япония и группа стран АСЕАН» ¹⁵².

В формировании многополярности участвуют не только экономические, но и другие факторы. Ведь но сути каждая глобальная экономическая зона составляет также этноцивилизационную и культурную общность. Разрушение биполярной модели мироустройства вызвало, вопреки ожиданиям западных политиков, не стремление к единому центру, а как раз наоборот - активное возвращение к собственным цивилизационным корням. В последнее время по всему миру отчетливо проявляется тенденция к сближению государств, входящих в единые культурно-цивилизационные общности.

Многополярность становится реальностью современной мировой системы. Углубляется объединение Европы на основе Маастрихтского договора. Недавно на конференции в Анкаре была создана так называемая «исламская восьмерка» из числа ведущих стран исламской цивилизации. Усиливается интеграция государств АСЕАН, все больше стран Восточной Азии вовлекается в эту организацию.

Происходит усиление и отдельных государств - в основном таких, которые сами по себе есть целые цивилизации [c. 241] или их крупнейшие представители. В первую очередь это относится к Китаю. Растет значение Индии. Все серьезнее заявляет о себе Бразилия. Словом, говорить о наступившей уже униполярности - значит выдавать желаемое за действительное.

Подчеркну еще раз - многополюсная модель мироустройства сегодня в наибольшей степени соответствует интересам России. Именно складывающаяся многополярность должна определять геополитическую стратегию нашего государства. Одни политологи называют такую оптимальную стратегию России «стратегией балансирующей равноудаленности» ¹⁵³, другие - «стратегией равноприближенности» ¹⁵⁴.

Впрочем, сути дела это не меняет. И та, и другая стратегии предполагают, что наилучшей политикой для России будет поддержание динамичного равновесия между основными центрами мировой силы. Только в таких условиях, при взаимном сдерживании этих центров силы, Россия получит возможности для достаточно большого внешнеполитического маневра.

Очевидно, что в нынешнем ослабленном состоянии Россия не может вступать в конфронтацию ни с одной из крупнейших мировых сил. Но в то же время мы ни в коем случае не должны попасть в одностороннюю зависимость от какой бы то ни было из них.

В отношениях с основными центрами силы нам следует перейти к прагматичной, спокойной и взвешенной политике балансирования между ними, сохраняя по возможности со всеми ровные, партнерские отношения. При этом необходимо четко разграничить сферы жизненно важных интересов и договорится о взаимном невмешательстве в эти сферы. Определить зоны взаимодействия по стратегическим [c. 242] вопросам, представляющим долгосрочный взаимный интерес.

В целом политика России должна быть нацелена на упрочение многополюсной структуры мира, на противодействие формированию однополярности, т.е. фактической диктатуры США и НАТО. Россия должна поддерживать стремление Германии, Франции, Японии и других стран освободиться из-под опеки США, стать самостоятельными центрами силы, контролирующими цивилизационно близкие регионы.

К сожалению, некоторые аналитики выступают против многополярности, полагая, что она несовместима со стабильностью мировой системы. Противники данной модели даже утверждают, что исторический опыт - начиная с 1815 года, когда утвердилась первая многополярная модель, - учит: «Многополярное балансирование с абсолютно неизбежной закономерностью результатировалось в мировые войны» ¹⁵⁵.

Думается, однако, что исторический опыт учит и другому. К мировым войнам привело не многополярное балансирование, а неумение и нежелание определенных сил играть по правилам. Сам по себе баланс сил является объективной, неотъемлемой характеристикой функционирования мировой политической системы. Еще Уинстон Черчилль справедливо отмечал, что баланс сил «не имеет никакого отношения к тем или иным правителям или государствам», что он есть «закон политики, а не простая целесообразность, диктуемая случайными обстоятельствами, симпатиями и антипатиями или иными подобными чувствами» ¹⁵⁶.

Кроме того, нельзя не учитывать, что в современных условиях мощным сдерживающим фактором для развязывания новой мировой войны является оружие [c. 243] массового уничтожения. Его наличие гарантирует неминуемую гибель самим поджигателям войны. Так что, несмотря на то, что многополярная модель в сравнении с биполярной, несомненно, усложняет задачу поддержания стабильности в мире, она ни в коем случае не ведет с неизбежностью к тотальной дестабилизации.

Таким образом, сравнение трех возможных моделей мироустройства приводит нас к следующим выводам.

1. Биполярная модель будущего мира хотя и является наилучшей с точки зрения поддержания стабильности, но пока маловероятна и не отвечает в современных условиях интересам России.

2. Однополярная модель, к сожалению, более вероятна, но она не только противоречит интересам России, но и не даст стабильности миру.

3. Многополярная модель в наибольшей степени отвечает интересам нашего государства, но усложняет задачу поддержания стабильности на планете. [c. 244]

Геополитические очертания будущей России

В настоящее время с геополитической точки зрения Россия находится в том же положении, что и три с половиной века назад. В стране в полном разгаре смутное время, подобное тому, которое Русь уже переживала в начале XVII века, с характерными для русской смуты чертами: самозванцами, боярскими распрями, вмешательством иноземных государств.

Очертания нынешних российских границ тоже за некоторым исключением напоминают те, что были три с половиной столетия назад. Более 350 лет, в течение которых ценой неимоверных усилий, лишений и героизма наших предков была создана великая держава, обеспечивавшая не только безопасность своим народам, но и стабильность и порядок во всем мире, - едва ли не полностью вычеркнуты из нашей истории. Такова страшная цена реформаторского куража горбачевых и ельциных!

С признания этого печального геополитического факта необходимо начинать при выработке любой перспективной стратегии нашего развития. Соответственно, имеет смысл попристальнее приглядеться к тому, как развивалась Россия в последние три столетия.

Начиная с середины XVII века логика нашего развития была подчинена решению двух важнейших, [c. 245] объективно стоявших перед государством задач: обеспечения выхода к морям и обеспечения надежности и безопасности границ. Эти же задачи объективно стоят перед Россией и сегодня. Однако современное положение осложняется тем, что России необходимо одновременно преодолеть внутреннюю смуту и начать собирание земель вокруг себя. При том времени для долгих раздумий современная динамика событий совершенно не оставляет.

Какой должна быть в этих условиях последовательность наших действий? За ответом стоит обратиться к великому учителю - истории. Логично предположить: поскольку мы должны в кратчайшие сроки решить те же задачи, которые решались в течение трех последних веков нашей истории, то и последовательность их осуществления должна быть схожей.

С известной долей условности и схематизма стратегию восстановления естественного геополитического статуса России можно разделить на три этапа.

Первый этап - внутренняя консолидация.

Впервые после образования русского централизованного государства важнейшую геополитическую задачу - обеспечение выхода к Балтийскому морю - пытался решить Иван Грозный в ходе Ливонской войны. Ряд факторов тогда не позволили России достичь успеха. Важнейшим препятствием на пути к победе стало отсутствие единства среди политической элиты Московского Царства. Не случайно, что именно в ходе этой войны Иван Грозный учредил знаменитую опричнину - своеобразный инструмент для «чистки» боярской знати. Однако полной консолидации правящего слоя России удалось достичь только Петру Великому. И не случайно именно при нем Россия вернула себе долгожданный выход к Балтике. А вслед за этим стратегическим приобретением последовала, [c.246] как известно, эпоха блестящих успехов русской политики на ниве государственного строительства и международных отношений.

Все сказанное выше можно безо всяких изъятий приложить к современной России. Пагубный внутренний раскол - вот главная причина нашей нынешней слабости. Таким образом, первая задача, которая перед нами стоит, - достижение консолидации политических сил. До тех пор, пока политики будут непримиримо враждовать, будет расколото и общество, а следовательно - Россия останется слабой и подверженной внешним влияниям.

Можно ли добиться единства? Как это сделать? Таковы существеннейшие проблемы текущей российской политики. Опыт последнего времени показал, что это вполне возможно. Мы имеем как минимум два примера из практики недавнего прошлого, которые показывают путь достижения единства.

Первый пример - отношение к расширению НАТО ни восток, которое вызвало активное неприятие во всех слоях российского общества. Народно-патриотические силы страны всегда были решительными противниками расширения НАТО, ибо это наносит ущерб безопасности России. Кстати, весьма показательно, что консолидация состоялась тогда, когда по этому вопросу на нашу точку зрения (точку зрения интересов России) стали все остальные ведущие политические силы страны.

Второй пример - отношение к концепции устойчивого развития. КПРФ первая поддержала ее, а затем даже включила в свою партийную программу. Теперь, судя по всему, и правительство начинает активно поддерживать эту идею. То же самое происходит и с концепцией многополярного мира, которая впервые была выдвинута нами еще во времена расцвета капитулянтской политики [c. 247] Козырева, а сейчас стала вполне официальной концепцией МИДа.

Таким образом, опыт показывает: в идеологическом отношении консолидация общества возможна только на идейной платформе народно-патриотических сил России. Вокруг нее могут объединиться все честные, национально мыслящие, не утерявшие любви к Отечеству государственные и общественные деятели. Только такая консолидация приведет к стабилизации внутриполитической ситуации. А стабильность внутри нашей страны неизбежно приведет к резкому усилению центростремительных тенденций на всем постсоветском пространстве.

Второй этап - «собирание земель».

Ключевым геополитическим событием трех последних столетий российской истории, предопределившим рост и расширение Государства Российского, было, несомненно, воссоединение Украины с Россией, произошедшее в 1654 году. Это объединение двух братских народов - точнее, двух частей одного народа - стало мощным стимулом развития государства.

Восстановление политического единства великороссов, украинцев и белорусов, которое началось после исторической Переяславской Рады, позволило России на протяжении долгих столетий успешно решать внешнеполитические задачи, ибо именно три эти ветви единого русского народа составляли становой хребет могучего российского государства.

Сегодня единая русская цивилизация вновь разорвана на три части. Но каждая из них сама по себе обречена на прозябание. Так что проблема нового воссоединения с Белоруссией и Украиной является не просто началом обретения Россией своего естественного геополитического статуса. По сути, это проблема нашей жизнеспособности. От [c. 248] того, как она разрешится, зависит, быть или не быть нашей Родине такой, какой она была всегда - уникальной, самобытной и самодостаточной цивилизацией. Именно поэтому второй стратегической задачей - после внутренней консолидации всех здоровых политических сил - является задача нового воссоединения Украины и Белоруссии с Россией.

Как показали события последних месяцев, для полноценного союза России и Белоруссии не хватает малого - политической воли со стороны руководства России. Именно правящая ворократия не допускает подлинного воссоединения двух братских народов.

Оголтелая антибелорусская кампания продажных СМИ наглядно продемонстрировала, кто есть кто. Этой бесстыдной клеветнической кампанией компрадорская часть правящей элиты и прозападная интеллигенция откровенно показали всему нашему обществу, до какой степени они боятся и ненавидят возрождающуюся Россию.

Нет никакого сомнения в том, что подлинной причиной антибелорусской истерии является страх. Страх потерять власть, а с нею и источники баснословных доходов. Страх перед народом, который наконец увидит бесстыдную наготу горе-реформаторов.

Ведь Белоруссия, в отличие от России, демонстрирует взвешенный и продуманный подход к реформированию своего народного хозяйства: без нахрапистой «прихватизации», при активной роли государства, с сохранением аграрного сектора. Кроме того, наших радикал-либералов до дрожи пугает так называемый «феномен Лукашенко», внезапный прорыв к вершинам власти молодого, энергичного политика, пользующегося популярностью в народе.

Еще одна причина антибелорусской истерии кроется в геополитической плоскости. Это - досада на то, [c. 249] что сорвался «блестящий замысел» американских стратегов о создании так называемого черноморо-балтийского санитарного кордона, изолирующего Россию от Европы. Неудивительно, что главными союзниками российских демократов здесь оказались Соединенные Штаты, кровно заинтересованные в дальнейшем падении влияния России на международную политику.

В свою очередь, народно-патриотическим силам России необходимо всеми доступными средствами добиваться подлинного союза России и Белоруссии. Это - первый, причем, вполне реальный шаг на пути восстановления геополитического контроля России над евразийским «хартлендом» и залог обеспечения нашей национальной безопасности.

Проблема воссоединения России и Украины, увы, намного сложнее. Со времени распада СССР и до настоящего времени наши отношения - не без западной «помощи» - планомерно ухудшались. Причин тому много, но есть две главные. Внешняя: стремление США и Запада полностью оторвать Украину от России и сделать ее буфером между Европой и «непредсказуемой» Москвой. И внутренняя: антироссийская ориентация определенной части нынешней политической элиты Украины.

Идеолог многих антироссийских акций Запада, бывший госсекретарь США Г. Киссинджер опубликовал в июне 1996 года в журнале «Ньюсуик» статью, которую уже успели справедливо сравнить с печально известной речью У. Черчилля в Фултоне, ставшей прологом холодной войны ¹⁵⁷. В ней Киссинджер призывает направить усилия Запада на противодействие «российскому экспансионизму» - так в США называют стремление к воссоединению русского народа. При этом ключевыми звеньями такой антироссийской политики, по его мнению, должны стать [c. 250] расширение НАТО на восток и меры, направленные против реинтеграции России и Украины.

К сожалению, русофобские идеи Киссинджера - это не просто мнение частного лица. Они уже нашли воплощение в политике администрации США. Американцы начали планомерно сокращать экономическую помощь России и столь же планомерно увеличивать дотации Украине. О значении, которое США придают установлению контроля над Украиной, свидетельствует то, что ныне она занимает третье место (!) по размерам американской помощи после Израиля и Египта ¹⁵⁸.

Американские политологи откровенно высказываются о том, что хотели бы видеть Украину «интегрированной в трансатлантические и западноевропейские структуры». В их представлении противостоящая России Украина должна стать наилучшей гарантией против российского «имперского ренессанса». А потому Соединенные Штаты и впредь будут пытаться всеми средствами оторвать 50-миллионную Украину от 150-миллионной России.

Внутренний фактор, препятствующий реинтеграции России и Украины - откровенно прозападная ориентация определенной части украинских политиков и оголтело-антирусская направленность украинских националистов. Кстати, политика Вашингтона в отношении Украины во многом совпадает с идеологическими схемами этих националистов и вытекающими из них намерениями официального Киева «вернуться в Европу» и создать «европейское государство».

Кроме того, украинские средства массовой информации активно лепят из России «образ врага». Повышенным спросом на украинском политическом рынке пользуются произведения представителей националистической интеллигенции, в основном выходцев из Галиции, настроенных враждебно в отношении России. [c. 251]

Однако попытки оторвать Украину от России встречают в украинском обществе сильное сопротивление. Да и политическая элита Украины расколота. Некоторые политологи даже выделяют две самостоятельные украинские политические культуры: «самостийную», ориентированную на Запад, и «малороссийскую», ориентированную на Россию ¹⁵⁹. «Самостийники», в основном выходцы из Западной Украины, контролируют сегодня многие государственные структуры. «Малороссы», выходцы с востока и юга страны, находятся пока в тени и вынуждены играть но правилам, которые задают украинские националисты.

Короче, современная ситуация на Украине во многом напоминает ситуацию накануне Переяславской Рады. Как и тогда, украинская старшина, оторвавшись от своего народа, ориентируется на Запад. Как и тогда, основная масса простого люда с надеждой взирает в сторону Москвы.

Пока же правящие круги Украины демонстративно заигрывают с антироссийскими силами. Им противостоят, как и три века назад, два фактора. На стороне России, во-первых, симпатии основной массы братского украинского народа, который прекрасно понимает, что он вместе с великороссами и белорусами принадлежит к единой православной общерусской культуре. Поэтому, быть может. именно «народная дипломатия» является сегодня более надежным средством для постепенного решения вопроса о воссоединении России и Украины, нежели дипломатия официальная.

Во-вторых, на стороне России - симпатии украинского воинства. Офицерский корпус, как и триста с лишним лет назад казачество, выступает против ориентации на Запад. Прошедшим летом Украинский центр экономических и политических исследований провел опрос среди тысячи офицеров. Несмотря на то, что часть высшего [c.252] генералитета держит курс на сближение с НАТО, только 12% опрошенных поддерживают их. В то же время 41% опрошенных выступают за внеблоковый статус Украины, а 37% - за интеграцию России, Украины и Белоруссии и создание военного блока наших государств. Две трети опрошенных офицеров негативно оценили деятельность министерства обороны, а действиями Л.Кучмы, как верховного главнокомандующего, недовольна половина офицеров, причем треть опрошенных оценила его «очень негативно» ¹⁶⁰.

В целом, и объективные, и субъективные факторы говорят за то, что воссоединение России и Украины на той или иной основе непременно должно произойти вопреки как внешнему противодействию США и Запада, так и прозападной ориентации некоторых украинских государственных деятелей, которые, подобно российским западникам, не вечно будут править чуждым им по культуре народом.

Третий этап - восстановление естественного геополитического статуса России.

После того, как будут решены задачи первых двух этапов, России станет по силам достичь главной геополитической цели - восстановить контроль над «хартлендом». Только достижение этой цели сможет обеспечить нашему государству подлинную национальную безопасность.

Соответственно, конечной целью российской геополитики должно стать создание какой-либо формы конфедерации, федерации или союза, восстанавливающих единство разорванного геополитического поля, включающего в себя территорию бывшего СССР.

Однако в современных условиях, когда центростремительные тенденции еще далеко не преодолены, когда во многих странах так называемого «ближнего зарубежья» у [c. 253] власти находятся политические группировки, не ориентирующиеся на союз с Россией, возрождение единого государства на просторах евразийского «хартленда» вряд ли станет событием завтрашнего дня. Поэтому сегодня речь необходимо вести прежде всего не о принципах создания единого государства, а о принципах и формах геополитического контроля над территорией бывшей Российской империи и СССР.

Какие же это принципы? Назовем три важнейших. Первый - принцип взаимовыгодности и добровольности. Большинство народов Российской империи вошли в состав единого государства добровольно, зачастую перед лицом опасности со стороны агрессивных соседей. Этот исторический путь взаимовыгодности неизбежно повторится, как бы ни старались наши недруги разжечь подозрительность и ненависть между братскими народами. Повторю еще раз: народно-патриотические силы России являются принципиальными противниками насильственного способа решения геополитических задач. Мы против «бросков на юг», так же, как и на север, запад или восток. «Агрессивность патриотов» - ложь, жупел, которым пугают своих детей г-да демократы. Однако мы полагаем, что Россия должна всячески приветствовать и поддерживать те народы бывшего СССР, которые открыто выступают за тесное сближение с ней. И этим наша позиция отличается от псевдоинтеграционной риторики «демократов».

Второй принцип - здоровый государственный прагматизм. Геополитическая стратегия России должна преследовать национальные интересы, а не идеологические химеры типа «нового мышления» или «торжества демократии во всем мире». Должны учитываться все преимущества, риски и опасности, связанные с восстановлением [c. 254] российского контроля над евразийским геополитическим ядром.

Третий принцип - индивидуальный подход в отношении каждого партнера. Это обусловливается различной степенью культурного тяготения к России стран «ближнего зарубежья», разной ориентацией их властных элит, численностью и влиянием русской диаспоры и другими факторами.

Такой подход может значительно ускорить объединительные процессы. Авторы доклада «Возродится ли Союз?», написанного по заказу Совета по внешней и оборонной политике, полагают, например, что «достаточно реальным выглядит сценарий воссоздания в начале нового века - в виде конфедерации - бывшего союзного государства в составе:

Россия, Беларусь, Казахстан, Киргизия, Таджикистан, Армения - с очень большой вероятностью;

Украина, Узбекистан, Грузия, Молдавия - со значительной, но не преобладающей вероятностью;

Азербайджан, Туркменистан - с еще меньшей вероятностью;

Латвия - маловероятно, но не с нулевыми шансами;

Эстония и Литва - почти исключено» ¹⁶¹.

Очевидно, что в любой из предполагаемых форм такой межгосударственный союз уже может претендовать на восстановление контроля над евразийским «сердцем мира».

Напомню, что такой контроль над пространством осуществляется при помощи различных форм. Они должны варьироваться в зависимости от культурно-цивилизационной близости той или иной страны, геополитической значимости региона, международной обстановки и наличия средств для осуществления конкретных операций и [c. 255] программ. Россия, безусловно, должна уметь использовать все возможные и доступные формы контроля.

Перечислим главные из них.

Военный контроль не утратил своего значения и продолжает оставаться самым надежным. Речь идет, естественно, не об агрессии и подрывных действиях, а о взаимовыгодном военном сотрудничестве. Необходимо активизировать политику, направленную на создание совместных военных сил, прежде всего войск ПВО и пограничной службы, и размещение на территории соседних дружественных государств российских военных баз.

Нужно не свертывать, а активизировать роль России в миротворческих действиях в зонах конфликтов, которые угрожают прежде всего ее собственной безопасности. Наша страна имеет широкие возможности заниматься подготовкой офицерского состава для вооруженных сил наших союзников. Наконец, необходимо предпринять все усилия, чтобы рынок вооружений в странах «ближнего зарубежья» оставался исключительно российским.

Политический контроль - еще одна древняя форма контроля территории, активно используемая в современных условиях. Это - поле деятельности прежде всего дипломатии. Усилия российских дипломатов должны быть направлены не на реализацию утопических идей «радикал-реформаторов», а на поддержку пророссийски ориентированных частей национальных элит, на недопущение создания коалиций между государствами на антироссийской основе.

Несмотря на хозяйственную разруху в России, у нас сохраняются и значительные возможности экономического контроля. Необходимо в полной мере использовать возможности сохраняющегося единого экономического пространства, взаимной технологической и энергетической зависимости сопредельных территорий... [c. 256]

Одной из важнейших форм контроля над пространством остается коммуникационный контроль. В нашем случае эта форма особенно актуальна, так как в ближайшие десятилетия на территории бывшего Союза не предвидится никакой альтернативы единой транспортной системе, созданной еще во времена Сталина, Хрущева и Брежнева. Понятно, что в силу чисто географических факторов роль России в этой системе особенно высока. К взаимной выгоде стран «ближнего зарубежья» - не забывая, конечно, и о собственных интересах - Россия может использовать свои транспортные артерии: железнодорожные, морские, речные, автомобильные коммуникации, газо- и нефтепроводы.

Огромным ресурсом России является возможность демографического контроля. Многомиллионная русская диаспора в республиках бывшего СССР более чем кто-либо заинтересована в продвижении процесса реинтеграции постсоветского пространства. Защита интересов русской диаспоры - это защита интересов России. Не меньше заинтересованы в воссоединении народов и диаспоры национальных меньшинств в России, ведь в этом залог их собственной безопасности.

Важную роль в современных условиях играет информационный контроль. Он связан в первую очередь с борьбой за информационные рынки, которую ведут между собой российские и зарубежные средства массовой информации. Причем, нашим фундаментальным преимуществом в этой борьбе является тот факт, что русский язык продолжает оставаться языком межнационального общения на всем постсоветском пространстве. И такое преимущество глупо, даже преступно не использовать.

Но, пожалуй, наиболее прочной формой контроля и главным условием его успешности является культурно-цивилизационный контроль территории, прочность которого [c. 257] зависит от общности культурных и бытовых архетипов массового сознания и древности исторических связей. В этой области основы для скорейшей реинтеграции очевидны.

Народы на территории распавшегося Союза объединяет опыт многовекового совместного, по большей части мирного рядомжительства (термин Ивана Ильина). Наши отцы и деды общими усилиями разгромили фашистских агрессоров. Кроме того, об умении - и желании - жить совместно свидетельствует огромное количество межнациональных браков. Общая память, общее наследство - в прямом и переносном смысле - не пропадет втуне. Нужно лишь осознанное стремление политиков всеми способами поддержать сохраняющуюся культурную общность народов Российской Империи и Советского Союза.

Несомненно, что ни одно из новых независимых государств - бывших советских республик - непосредственно не угрожает России. Главной угрозой национальной безопасности нашей страны являются попытки крупнейших мировых держав, так называемых центров силы, установить свой контроль над постсоветским пространством. На пресечение таких попыток и должно быть в первую очередь направлено геополитическое влияние России на евразийском материке.

Но при этом российское правительство, сознающее свою ответственность перед народом и отстаивающее наши национальные интересы - а такое правительство будет рано или поздно создано - должно понять: России незачем стремиться к «жесткому» тотальному контролю над жизненно важным для нее евразийским геополитическим ядром. Более того: грезы о таком контроле являются вредной утопией.

Пространство «хартленда» может и должно стать пространством согласия между правительствами и народами [c. 258] бывших советских республик. Тогда наши соседи поймут: стремление России обезопасить свои границы, воспрепятствовать проникновению иных центров мировой силы в жизненно важные для нее регионы не угрожает сопредельным государствам, если их собственные действия не направлены против нашей страны. [c. 259]

«Призрак всемирной борьбы...»

Один из наиболее авторитетных современных социологов И. Валлерстайн, прогнозируя тенденции развития мирового сообщества, пишет: «Грядет призрак непреодолимого упадка государственных структур, утративших доверие населения. Грядет призрак глобальной демократизации, порождающей требования радикально изменить систему общемирового распределения. Предстоящие 25-50 лет будут насыщены баталиями по поводу того, как нам быть с этими новыми призраками. Исход дебатов не только неясен, но и в принципе непредсказуем. Ясно лишь то, что это будет всемирная политическая борьба» ¹⁶².

Задолго до прогнозов американского социолога великий русский учений Д.И. Менделеев - на закате своей жизни, в 1904 году, - провидчески писал, что через 100-200 лет в мире будет тесно. Поэтому, предупреждал он, во-первых, нам надо так устраивать свою жизнь, чтобы размножаться быстрее всего человечества, а во-вторых, «необходимо помимо всего быть начеку, не расплываться в миролюбии, быть готовыми встретить внешний отпор», быть страною, «всегда готовою к отпору всякому на нас посягательству, т.е. страной прежде всею военной» ¹⁶³. И громогласно декларируя свое миролюбие, мы в то же время должны помнить этот завет нашего великого мыслителя.

Сегодня перед Россией стоит целый комплекс геополитических проблем, тесно связанных с вопросами [c. 259] экономического, идеологического, культурного и религиозного характера. Я верю, что мы сумеем их решить. Но для этого необходимо одно непременное условие.

Когда-то древнеримский оратор Катон-старший заканчивал все свои выступления фразой: «прежде всего Карфаген должен быть разрушен!» Иными словами, все последующие проблемы могут быть решены лишь в случае решения первоочередной задачи.

Такой первоочередной задачей в нынешней политической ситуации является отстранение от власти мафиозно-коррумпированного режима денационализированных радикал-реформаторов. Перефразируя Катона, можно сказать: все геополитические задачи, стоящие перед Россией, могут быть успешно решены, но прежде всего должен быть отстранен от власти режим колониальной ворократии, разоряющий страну. Это непременное условие возрождения России. [c. 260]

¹³⁰ Сакс И. Прежние модели исчерпаны, нужны новые. // Социс. - 1995. - ©8. - С. 91.

¹³¹ Подробнее о концепции устойчивого развития: см. Зюганов Г.А. Модель устойчивого развития. // Зюганов Г.А. Уроки жизни. - М., 1997. С. 93-107.

¹³² Цит. по: Морозов Г.И. Концепция устойчивого развития. // Мировая экономика и международные отношения. - 1993. - ©11. С. 17.

¹³³ Морозов Г.И. Концепция устойчивого развития. // Мировая экономика и международные отношения. - 1993. - ©11. С. 17.

¹³⁴ Цит. по: Морозов Г.И. Концепция устойчивого развития. // Мировая экономика и международные отношения. - 1993. - ©11. С. 15.

¹³⁵ Коптюг В.А. Итоги Конференции ООН по окружающей среде и развитию. // Мир науки. - 1992. - ©4. - С. 2.

¹³⁶ Коптюг В.А. Итоги Конференции ООН по окружающей среде и развитию. // Мир науки. - 1992. - ©4. - С. 6.

¹³⁷ Неклесса А.И. Постсовременный мир в новой системе координат. // Восток. - 1997. - ©2. С. 38.

¹³⁸ Военная реформа: оценка угроз национальной безопасности России. / Под общей редакцией Г.А. Зюганова. - М., 1997. С. 54-55.

¹³⁹ Военная реформа: оценка угроз национальной безопасности России. / Под общей редакцией Г.А. Зюганова. - М., 1997. С. 48-51.

¹⁴⁰ Сорокин К.Э. Геополитика России в «ближнем» и «среднем» зарубежье: праксиологические измерения. // Полис. - 1995. - ©3. - С. 32.

¹⁴¹ Цит. по: Богатуров А.Д. Современные теории стабильности и международные отношения России в Восточной Азии в 1970-90-е гг. - М., 1996. С. 33.

¹⁴² См. Богатуров А.Д. Современные теории стабильности и международные отношения России в Восточной Азии в 1970-90-е гг. - М., 1996. С. 28.

¹⁴³ Крестонато. Три позиции: ленинградские ученые о продвижении НАТО на восток. // Советская Россия. - 1997. - 15 мая.

¹⁴⁴ Тихомиров В.Б. «Глобальное супружество»: разумное единство противоположностей в мировой системе государств. // Полис. - 1997. - ©2. - С. 54-55.

¹⁴⁵ См., напр.: Уткин А. Новая ось мирового противостояния. Китайская гегемония неотвратима. // НГ-сценарии. - 1997. - ©4 (13).

¹⁴⁶ Цит. по: Богатуров А.Д. Современные теории стабильности и международные отношения России в Восточной Азии в 1970-90-е гг. - М., 1996. С. 30.

¹⁴⁷ Страус А.Л. Униполярность. Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России. // Полис. - 1997. - ©2. - С. 27.

¹⁴⁸ Страус А.Л. Униполярность. Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России. // Полис. - 1997. - ©2. - С. 44.

¹⁴⁹ Страус А.Л. Униполярность. Концентрическая структура нового мирового порядка и позиция России. // Полис. - 1997. - ©2. - С. 44.

¹⁵⁰ Крестонато. Три позиции: ленинградские ученые о продвижении НАТО на восток. // Советская Россия. - 1997. - 15 мая.

¹⁵¹ Об этом весьма красноречиво свидетельствуют результаты социологических опросов. Так, если в 1992 году Соединенные Штаты представлялись самым опасным нашим противником 25 процентам россиян, то в 1994 году - уже 32 процентам, а в 1997 году - почти 40 процентам. А в «благожелателность и нейтральность» западного мира по отношению к нам не верят и вовсе около 70 процентов российских граждан!
См.: Кто наши недруги? // Советская Россия. - 1997. - 17 апреля.

¹⁵² Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и Россия. // Полис. - 1995. - ©1. - С. 18.

¹⁵³ Сорокин К.Э. Геополитика современного мира и Россия. // Полис. - 1995. - ©1. - С. 26.

¹⁵⁴ Кортунов С. Россия ищет союзников. // Независимая газета. - 1996. - 16 февраля.

¹⁵⁵ Богатуров А.Д. Кризис миросистемного регулирования. // Международная жизнь. - 1993. - ©7. - С. 39.

¹⁵⁶ Цит. по: Поздняков Э.А. Концепция баланса сил в международных отношениях. // Баланс сил в мировой политике: теория и практика. - М., 1993. С. 29.

¹⁵⁷ Колосов В. Перспективы российско-украинских отношений. // НГ-сценарии. - 1997. - ©2 (11).

¹⁵⁸ Самуйлов С.М. О некоторых американских стереотипах в отношении Украины. // США: экономика, политика, идеология. - 1997. - ©3. - С. 85.

¹⁵⁹ См. Колосов В. Перспективы российско-украинских отношений. // НГ-сценарии. - 1997. - ©2 (11).

¹⁶⁰ Независимое военное обозрение. - 1996. - 12 сентября.

¹⁶¹ Возродится ли Союз? Будущее постсоветского пространства. Тезисы Совета по внешней и оборонной политике. // НГ-сценарии. - 1996. - Май.

¹⁶² Валлерстайн И. Социальная наука и коммунистическая интерлюдия, или к объяснению истории современности. // Полис. - 1997. - ©2. - С. 13.

¹⁶³ Менделеев Д.И. По поводу японской войны. // Менделеев Д.И. Заветные мысли. - М., 1995. С. 217.

«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»