ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»
Мы говорим: «демократия», подразумеваем: «выборы»
мы говорим: «выборы», подразумеваем ...
Первые выборы на основе всеобщего, равного и прямого избирательного права при тайном голосовании состоялись в России в 1917 году: избирались депутаты Учредительного Собрания. Тогда активное избирательное право предоставлялось российским гражданам «обоего пола всех национальностей и вероисповеданий», достигшим 20 лет. Не допускались к голосованию недееспособные, осужденные по приговору суда и монашествующее духовенство. Эти выборы проводились на основе Положения «О выборах в Учредительное Собрание», утвержденного Временным правительством 2 октября 1917 года. Этим же положением определялись компетенция и порядок работы избирательных комиссий всех уровней (от Всероссийской по делам о выборах в Учредительное собрание до участковых). А вообще, выборы в России проводятся, начиная с первых веков существования древнерусского государства: избирались князья на вечевых собраниях; избирались земские соборы. Далее в истории выборной практики России значится перерыв, связанный с установлением режима абсолютной монархии.
То есть практика проведения выборов в том смысле, в котором они понимаются сегодня, зародилась не так давно. Но несмотря на короткую историю, сам выборный институт все же успел обрасти определенными особенностями, не имеющими ничего общего с общепризнанными принципами и стандартами демократических выборов, признанными в других странах. В чем это своеобразие? В том, например, что для нашей страны больше характерны псевдовыборы и псевдореферендумы, посредством которых народу предлагается принять участие в управлении делами государства. На самом деле народ полностью отстранен от власти, но сам факт этого тщательно маскируется «приверженностью» упомянутой власти демократическим идеям. Это прикрытие, вернее, смысл его в том, чтобы создать видимость демократии. И если при других авторитарных режимах подобное прикрытие - весьма сомнительного свойства (безальтернативные выборы, недопущение независимых наблюдателей и т.д.), то у нас процедура выборов может проходить в полном соответствии с международными стандартами (на первый взгляд). Конечно, не обходится без мелких нарушений, но все это является неотъемлемым атрибутом кампаний.
Налицо - хитрое сочетание крайне авторитарного механизма принятия решений и вполне по-европейски демократического метода придания им юридической силы, то есть - демократическая форма произвола. «Произвольничать», строго говоря, особо не нужно - наш народ обычно пасует пред неопределенностью свободных выборов, которая связана с необходимостью самим решать свою судьбу. Поэтому мы охотно голосуем за «начальство» или за того, на кого «начальство» укажет. При этом совершено не важно, каково количество альтернативных кандидатов и насколько они свободны в своем праве агитации. Поэтому режим может позволить себе быть «независимым» от народа. Хотя на этот раз существовала реальная угроза раскола элиты, что могло спровоцировать действительно альтернативные выборы, при которых судьбу верховной власти решил бы народ. Такая перспектива становилась возможной в том случае, если правящий режим не смог бы преодолеть кризис преемственности власти. Но все обошлось, народ ознакомили с последней «версией» наследника. Народ, в свою очередь, вздохнул с облегчением: теперь точно известно, за кого голосовать. Похоже, что теперь можно будет не бояться альтернативных выборов как минимум до 2004 года, а может и больше...
ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»
|
