«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»
Милославская Д.И. Термины избирательного законодательства и общественное сознание
Как известно, определяющую роль в процессе коммуникации играет значимость передаваемой информации, причем эту значимость информация приобретает потому, что люди не просто «обмениваются» значениями, но как отмечал А.Н. Леонтьев, стремятся при этом выработать общий смысл. А это возможно лишь при условии, что информация не просто принята, но и понята, осмыслена. Позитивный результат акта социальной коммуникации возможен лишь тогда, когда адресант и адресат информации обладают единой или сходной системой кодификации или декодификации информации.
Еще Декарт призывал сначала договориться о понятиях и терминах, а потом уже начинать любое обсуждение.
Между тем, когда корреспонденты «Известий» провели опросы на улице: что такое толерантность, ответы были самые разнообразные: «химический элемент», «разновидность либерализма», «что-то из сферы художественного искусства», «что-то из сферы общения между покупателем и продавцом», и лишь один ответ был верным - терпимость чужим мнениям, поведению, верованиям. («Известия» 3.08.2001 N139)
Мы не понимаем того, о чем говорим, о чем пишем. В одни и те же слова (да и в одни и те же понятия) мы все - в зависимости от образования, профессии, социального круга и даже возраста - вкладываем разный смысл. Когда и если непонимание проявляется в бытовых сферах, если только оно не связано с наступлением чрезвычайных последствий, это в конечном итоге поправимо. Но когда речь идет о тех областях нашей жизни, от развития которых зависит наша судьба, судьба страны - дело обстоит гораздо серьезнее.
К таким сферам жизни относится и избирательная система, и все, что связано со свободными, прямыми и тайными выборами в законодательные органы власти России.
Не секрет, что юридическая терминология в целом и терминология избирательного законодательства, в частности, не просто далеки от идеала, но порой грешат не только некоторой неточностью, но и полным несоответствием тем требованиям, которые сам законодатель предъявляет к терминам.
Первое требование гласит, что один и тот же термин в том или ином нормативно-правовом акте должен употребляться однозначно, чтобы оставаться термином. К сожалению, это «незаконченное» требование, которое достаточно последовательно соблюдается законодателем, порождает один из недостатков юридической терминологии, а именно, двойное или более терминологическое обозначение одного и того же понятия. Например, термин государство - в конституционном праве обозначает «совокупность официальных органов власти (правительство, парламент, суды и пр.), действующих в масштабе страны или субъекта федерации, либо пользующиеся законодательной автономией территориального сообщества, в международном - просто участник международных отношений, в теории права - «способ организации общества».
Если обратиться к исследуемому пласту терминологии, то - по меньшей мере - кажется странным, что ФЗ «Об основных гарантиях..» дает толкование термина избирательное объединение через несуществующий термин политическое общественное объединение. «Общественное объединение» согласно ФЗ «Об общественных объединениях» - это добровольное, самоуправляемое, некоммерческое формирование, созданное по инициативе граждан, объединившихся на основе общности интересов для реализации общих целей, указанных в уставе общественного объединения (далее - уставные цели). Политическая но партия определяется как общественное объединение, созданное в целях участия граждан Российской Федерации в политической жизни общества посредством формирования и выражения их политической воли, участия в общественных и политических акциях, в выборах и референдумах, а также в целях представления интересов граждан в органах государственной власти и органах местного самоуправления. Замечу, что понятия политического движения в законодательстве тоже нет, в отличие от движения общественного.
В наивном же сознании (а также в словаре Ожегова-Шведовой М., 1998г.) политическая партия - это политическая организация какого-нибудь общественного слоя, выражающая и защищающая его интересы, руководящая им для достижения определенных целей и имеющая свою программу, а также группа лиц, объединившихся или объединенных с какой-нибудь целью. По-видимому, именно это сознание и определяет поведение и выбор большинства отечественных избирателей.
Второе требование состоит в том, что термины должны быть общепризнанными, т.е. широко употребляться в правовом обиходе, а не быть изобретенными и изобретаемыми разработчиками правовых предписаний. Это требование в юридической практике, как правило, не выполняется, ибо, как следует из проведенного анализа понятия, наивного сознания, очень часто не совпадают с понятиями, употребляющимися в качестве юридических терминов, хотя и оформляются одними и теми же словами и поэтому «ложно» ориентирует читателя нормативного акта, но любого текста, содержащего эти слова. Ведь читающий предполагает, что он точно понимает общеупотребительные слова, являющиеся в анализируемом контексте юридическими терминами.
«Выборы органов или депутатов, <...>назначает уполномоченный на то орган или должностное лицо в соответствии со сроками, установленными Конституцией Российской Федерации, федеральными конституционными законами, федеральными законами» ст. 10 закона «Об основных гарантиях...» Термин «должностное лицо» носитель языка (даже справившийся об этом в толковом словаре) понимает как лицо, занимающее административную или распорядительскую должность. А законодатель, кстати, только в сфере уголовного права, под этим термином имеет в виду другое ... лицо, постоянно, временно или по спец. полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно-распорядительные, административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, а также в ВС РФ, других войсках и воинских формированиях РФ (УК РФ ст.285).
Третье требование к термину гласит, что в его определении не должно быть порочного круга, т.е. значение одного термина не должно определяться с помощью другого, который сам определяется через первый. Между тем законодатель все же нередко определяет некоторые термины через однокоренные слова и обобщенные понятия. Так, например, термин гражданин определяется через термин гражданство, что принципиально затрудняет многие правоотношения. В статье 2 ФЗ «Об основных гарантиях избирательных прав граждан», где даются определения терминам, используемым в законе, «агитационные материалы» определяются через понятие «предвыборная агитация», т.е. материалы, содержащие признаки предвыборной агитации. А если учесть, что предвыборная агитация - это деятельность, то становится крайне неясным, как печатные или аудиовизуальные материалы могут содержать признаки деятельности.
Нерасторжимая связь юридических понятий и соответствующих им терминов проявляется в том, что упорядочение правовой терминологии невозможно без достаточно глубокой научной разработки юридических понятий, их логического анализа и точного определения. Если юридические понятия определены недостаточно ясно, о точной, совершенной терминологии не может быть и речи. Как отмечал академик В.В. Виноградов, всякие «попытки упорядочения терминов без предварительного анализа понятий, которые ими выражаются, остаются безрезультатными» (Виноградов, 1959).
Отсутствием такого анализа можно объяснить то, что в юридической терминологии непоследовательно различается многозначность. Примеры нечеткого различения многозначности можно условно разделить на две группы. Они могут быть связаны с «бескорыстной небрежностью адресанта», но к выборным технологиям это имеет косвенное отношение. Сложнее обстоит дело: с примерами «сознательного введения в заблуждение адресата», к ним можно отнести интерпретацию словосочетания «работники бюджетной сферы». Среди работников государственных учреждений (работников бюджетной сферы) существуют разные категории, выделяемые как по признаку «тип предприятия или учреждения» (завод, школа, больница), так и по признаку «характер деятельности работника» (рабочий, учитель, врач) с учетом его квалификации, опыта, таланта и т.п.
Однако законодатели предпочли не решать задачу классификации работников разных типов, зато поспешили разделить названную категорию работников на две группы: группу государственных служащих и всех остальных. К госслужащим, как известно, относятся граждане Российской Федерации, исполняющие в порядке, установленном федеральным законом, обязанности по государственной должности государственной службы за денежное вознаграждение, выплачиваемое за счет средств федерального бюджета или средств бюджета соответствующего субъекта Российской Федерации (статья 3 ФЗ «О государственной службе»), законодательно закрепив за ними множество привилегий и льгот, и всех остальных
Если говорить о филологической составляющей юридических терминов, то нельзя не отметить явление, условно говоря, лингвистического упрощенчества. Это происходит тогда, когда любое производное слово воспринимается как знак, который можно семантизировать через отсылку к производящему слову.
Для современной русистики совершенно очевиден тот факт, что каждое новое слово (в отличие от формы слова) не обязательно представляет собою регулярное семантическое преобразование производного. Как следует из проанализированного материала, юристы часто не допускают или во всяком случае не учитывают возможности изменения значения производящего слова в его производном. Производное слово рассматривается как заведомо ясное уже из значения производящего, если последнее получило ясное истолкование. Так, производящее избиратель толкуется как «гражданин Российской Федерации, обладающий активным избирательным правом». Законодатель не учитывает, что носитель языка прежде всего будет рассматривать избирательный как «относящийся к избирателю». Это может привести и к психологическим трудностям и к более серьезному недопониманию ситуации при восприятии понятий избирательная комиссия, избирательный блок. Кстати, слово «блок» у избирателей старшего поколения, которых, увы, большинство ассоциируется прежде всего с «нерушимым сталинским блоком коммунистов и беспартийных». Это поневоле накладывает некий эмоциональный оттенок на сам термин блок. Между тем, отсутствие эмоциональной окраски - это тоже одно из требований современной терминологии.
Полвека назад американский политолог Гарольд. Лассуэлл начал свою знаменитую статью, положившую начало исследованиям политической коммуникации, с логической схемы: «Наиболее подходящий способ описания коммуникационного акта состоит в том, чтобы ответить на следующие вопросы:
Впоследствии данная конструкция получила название формулы Лассуэлла.
Формула Лассуэлла трактует политическую коммуникацию преимущественно как императивный, побудительный процесс: «отправитель» в той или иной степени стремится оказать влияние на «адресата». Между тем этой формуле присуще допущение: передаваемые сообщения всегда вызывают определенный ожидаемый эффект. Эта модель, несомненно, имеет тенденцию преувеличивать результативность воздействия передаваемых сообщений, особенно когда речь идет о средствах массовой коммуникации.
И если попытаться эту же формулу применить к возможным и необходимым процессам коммуникации между законодательной властью (частично исполнительной и Президентом) и гражданами РФ, в данном случае - избирателями, мы увидим, что достаточно четко можно проследить ответы на первые три вопроса: кто, что передает и по какому каналу? Законодатель (в широком смысле) передает выработанные нормы права (хотя определения нормы права есть только в международном законодательстве) через средства массовой информации (а именно, через «Российскую» и «Парламентскую» газеты, естественно, не могу назвать СЗ РФ средством массовой информации).
Ответы на два последних вопроса, т.е. кому и с каким эффектом предается информация? Будут, на мой взгляд, крайне неутешительны. Во- первых, информация передается неопределенному кругу лиц (которые, безусловно, см. выше, не обладают единой или сходной системой кодификации и декодификации информации), во-вторых, - и это, пожалуй, главное - информация не адаптируется к восприятию наивным сознанием. А уж про эффективность лучше всего говорит исследование, проведенное Фондом «Общественное мнение» (по данным Информ Агентства «Росбалт.) По результатам социологических опросов у 20% населения слово «государство» ассоциируется со словом «власть»; 30% считают, что это «страна»; 40% уверены, что «народ». «Таким образом, когда мы говорим, что государство должно быть сильным, то пятая часть граждан уверена, что мы имеем в виду, что сильной должна быть власть. А когда заявляем, что государство - инструмент насилия и его надо как можно дальше отстранять, например, от СМИ, то 40% уверены, что надо убирать в сторону народ», - заметил руководитель Фонда «Общественное мнение».
По словам Александра Ослона, следует обратить внимание на то, что примерно 40% респондентов кроме понятий «народ», «власть» и «страна», видят в слове «государство» понятия «Родина» и «Отечество». И это касается понятия, положенного в основу теории права... Что же говорить о менее значимых понятиях... СМИ в данной ситуации является посредником при передаче этой информации, и должны, как мне кажется, брать на себя функцию не только адаптации, но и правового просвещения населения.
Хочу в очередной раз призвать тех, от кого хоть в малейшей степени зависит грамотность (в смысле соблюдения требований), правильность (в смысле соответствия нормам права), доступность (в смысле сходной системы координат) изложения в нормативных актах терминов, которыми мы оперируем, обращать внимание не только на то, чтобы термины соответствовали всем требованиям, правилам и семантическим законам русского языка, но и адекватно воспринимались тем, кому - собственно - и адресованы нормативные акты.
Милославская Д.И.
Юрист Института развития прессы, кандидат филологических наук,
г. Москва
«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»
|
