Библиотека > Публикации ИРИС > Для избирателей > Избиратели со специальными потребностями

«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»

Д. Н. Шипов. Воспоминания и думы о пережитом

Глава XI

Возвращаясь в Москву, мы, т.е. А. И. Гучков, М. А. Стахович⁷⁷, князь Е. Н. Трубецкой и я, наметили лиц, которых считали желательным и необходимым привлечь к обсуждению вопроса о предстоявших изменениях в Положении о выборах в Государственную думу. К сожалению, не все из намеченных лиц могли принять участие в этой работе. Граф П. А. Гейден⁷⁸, князь Пав[ел] Д[митриевич] Долгоруков⁷⁹, М. Я. Герценштейн⁸⁰, С. А. Муромцев и И. И. Петрункевич в это время не были в Мocкве, а ожидать их приезда было невозможно, ввиду спешности вопроса. В обсуждении и составлении проекта избирательного закона на основе общего избирательного права приняли участие следующие лица: 1. Князь Николай Сергеевич Волконский⁸¹ (Рязань), 2. Александр Иванович Гучков (Москва), 3. Сергей Андреевич Котляревский⁸² (Саратов). 4. Князь Георгий Евгеньевич Львов⁸³ (Тула), 5. Николай Николаевич Львов (Саратов), 6. Александр Аполлонович Мануилов⁸⁴ (Москва), 7. Сергей Николаевич Маслов (Орел), 8. Князь Евгений Николаевич Трубецкой (Калуга), 9. Николай Николаевич Хмелев⁸⁵ (Москва), 10. Николай Алексеевич Хомяков⁸⁶ (Смоленск), 11. Михаил Васильевич Челноков⁸⁷ (Москва), 12. Сергей Иванович Четвериков⁸⁸ (Москва), 13. Дмитрий Николаевич Шипов (Москва) и 14. Николай Николаевич Щепкин⁸⁹ (Москва). Собрания наши происходили в моей квартире на Собачьей площадке 29-го и 30-го октября.

Приступая к нашим занятиям, мы имели в виду, что по точному смыслу 2-го пункта Манифеста 17-го октября надлежит «привлечь теперь же к участию в Государственной думе, по мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы населения, которые ныне совсем лишены избирательных прав». Для наиболее полного и целесообразного выполнения установленных требований собрание признало единогласно справедливым и необходимым положить в основу изменений Положения о выборах в Государственную думу общее избирательное право всех граждан, не ставя его вовсе в зависимость от имущественного ценза. Затем значительным большинством было признано возможным предоставить избирательные права только лицам мужского пола, достигшим двадцатипятилетнего возраста, хотя некоторые члены собрания находили достаточным достижение гражданского совершеннолетия. Все принимавшие участие в собрании, относясь вполне отрицательно к цензовому началу, положенному в основу Положения о выборах 6-го августа 1905 года, и к группировке избирателей в зависимости от различия их имущественных цензов, считали единственно правильным предоставление всем избирателям равного избирательного права и объединение их участием в общих выборах.

Продолжительный обмен мнений вызвал вопрос: следует ли производить избрание членов Государственной думы посредством прямого голосования или путем двухстепенных выборов? Одни считали, что для успокоения страны и возможности произвести выборы в Государственную думу есть только одно средство - производство выборов прямой подачей голосов; при всякой иной форме выборов они будут сопровождаться беспорядками, а Государственная дума, так составленная, не будет иметь должного авторитета. Четырехчленная формула всеобщего голосования сделалась лозунгом почти всех партий, наиболее сознательных рабочих масс и значительной части крестьянства. Техника двухстепенных выборов сложнее прямых и потребует большего времени. Другие, не возражая принципиально против непосредственной подачи голосов избирателями, не находили, однако, возможным применить эту систему теперь же по практическим соображениям. Применение прямого голосования потребует составления нового распределения избирательных округов; так, например, Московская губерния, имеющая 13 уездов и избирающая 6 членов Государственной думы, должна быть разделена на 6 избирательных округов. Новое распределение избирательных округов и составление соответственно им новых списков избирателей потребуют значительного времени, и эта сложная работа невыполнима в течение краткого срока, остающегося до созыва Думы. Затем, если четырехчленная формула всеобщего голосования принята, хотя и не всеми, но многими партиями и усвоена большинством рабочих масс, то едва ли то же может быть сказано по отношению к сельскому населению. В сознании большинства крестьянства не успело еще сложиться определенное отношение к этому вопросу. Нельзя не принять во внимание, что лица, выступающие кандидатами в члены Государственной думы, по большей части будут мало известны сельским избирателям, и подать сознательно свой голос за того или другого кандидата им будет трудно. Конечно, ознакомление с кандидатами могло бы сделаться отчасти возможным путем выступления их с изложением своих программ на предварительных собраниях избирателей, но организация таких многочисленных собраний в сельских местностях при обширности территории сопряжена с большими затруднениями практического и формального характера и во всяком случае потребует весьма продолжительного времени. К избранию же выборщиков сельское население может отнестись вполне сознательно, а выборщики, собравшись в губернское избирательное собрание, получат возможность ознакомиться с кандидатами в члены Думы и подать свой голос, имея в виду настроение избравшего их населения. Указанные препятствия к применению непосредственной подачи голосов не могут иметь места в городах и потому избрание членов Государственной думы от городов, указанных в пункте б статьи 1-й Полож[ения] о выборах, может быть произведена посредством прямого голосования. Значительным большинством участвовавших в обсуждении вопроса было признано желательным, чтобы в городах, которым предоставлено самостоятельное избрание членов Государственной думы, выборы производились путем непосредственной подачи голосов, а избрание членов Думы по губерниям и областям, в губернских избирательных собраниях выборщиками, избираемыми в избирательных участках. При этом собрание полагало, что в том и другом случае избирателям должно быть предоставлено право выбирать кандидатов в члены Государственной думы не только из среды лиц, внесенных в списки избирателей данного округа, но вообще из числа лиц, имеющих право участия в выборах в каком-либо избирательном округе империи, но, однако, при условии, чтобы никто не мог баллотироваться в члены Думы более, чем в одном избирательном округе. Высказываясь, таким образом, за расширение пассивного избирательного права, собрание считало необходимым установить ограничение активного избирательного права в том смысле, чтобы каждое лицо, имеющее право участия в выборах, могло воспользоваться своим правом только в одном округе, избрав его по своему желанию.

Остановившись на двухстепенных выборах для избрания членов Государственной думы по губерниям и областям, собрание перешло к обсуждению вопроса о том, какой порядок выборов в губернском избирательном собрании может лучше обеспечить правильность представительства населения в Думе; должны ли члены Думы избираться абсолютным большинством или предпочтительнее система пропорциональных выборов? Все, высказывавшиеся по этому вопросу, соглашались, что мажоритарная система обеспечивает исключительно представительство большинства членов избирательного собрания, нередко притом незначительного и зачастую случайного характера, тогда как пропорциональная система выборов открывает возможность представительства, если не всем, то, по крайней мере, более или менее влиятельным политическим течениям, и, вследствие этого, является более справедливой и желательной. В то же время система пропорциональных выборов не представляется сложной, и все пришли к единодушному заключению, что именно эта система должна быть проведена в проектируемом изменении Положения о выборах в Государственную думу. При обсуждении деталей применения в губернских избирательных собраниях системы пропорциональных выборов был одобрен следующий порядок. Выборы должны производиться по спискам, которые представляются группами выборщиков, при условии, чтобы каждый список был подписан не менее ¹/₂₀ общего числа всех выборщиков по губернии. Число кандидатов в каждом списке должно соответствовать числу членов Государственной думы, подлежащих избранию собранием. Никто не может быть включен в список помимо своего согласия. Списки кандидатов могут быть доставляемы заблаговременно, и, в таком случае они публикуются, но списки должны быть представлены не позднее как за два часа до начала выборов, и все списки выставляются в зале собрания, занумерованными в порядке их поступления. Все списки подвергаются закрытой баллотировке шарами. Список считается принятым, если полученное им число избирательных шаров не менее частного от деления общего числа наличных выборщиков на число подлежащих избранию собранием членов Государственной думы. Если указанное количество избирательных шаров будет получено лишь одним списком, то избранными считаются все предложенные в нем кандидаты. Если будет принято несколько списков, то прежде всего считаются избранными лица, внесенные в несколько списков и получившие в сумме большее число голосов, чем какой-либо из списков в отдельности. Остающееся число подлежащих избранию распределяется между принятыми списками, в нисходящем порядке записанных в каждом из них кандидатов, пропорционально числу шаров, поданных за каждый список. Пропорциональность определяется по формуле Виктора д'Ондт.

Так как при пропорциональных выборах каждый избранный член Думы явится представителем той или другой политической группы, то было признано справедливым, чтобы в случае выбытия из состава Государственной думы члена ее, избранного губернским избирательным собранием, освободившееся место замещалось следующим в нисходящем порядке кандидатом из того списка, к которому принадлежал выбывший член Думы.

Порядок избрания выборщиков в губернское избирательное собрание был намечен следующий. В уездах границы избирательных участков и число выборщиков, подлежащих избранию на каждом участковом избирательном съезде в пределе общего их числа, установленного для уезда расписанием, определяются уездными по делам о выборах комиссиями, причем: а) избирательные участки приурочиваются к волостям и станицам, б) волости и станицы с населением по переписи 1897 г. более 2 500 жителей могут составлять самостоятельные участки, в) волости и станицы с населением менее 2 500 жителей присоединяются к соседним, г) волости и станицы с населением свыше 7 500 жителей могут быть подразделяемы на несколько участков и д) распределение числа подлежащих избранию в уезде выборщиков между участками должно быть производимо пропорционально их населению. В городах, не имеющих права самостоятельного избрания членов Государственной думы, разделение на избирательные участки и распределение между ними общего числа выборщиков, подлежащих избранию в городе, производятся городской управой.

При составлении расписания числа выборщиков по каждой губернии, а равно при распределении их в губернии между уездами и городами собрание полагало нужным руководиться численностью населения, исходя из расчета одного выборщика на 5 000 жителей. Избрание выборщиков следует производить в праздничные дни; избранными в выборщики признаются лица, получившие относительно наибольшее число голосов.

Избрание членов Государственной думы прямой подачей голосов в городах, которым это право будет предоставлено, должно производиться на следующих главных основаниях. Каждый город, за исключением столиц, составляет отдельный избирательный округ, а С.-Петербург и Москва разделяются - первый на 6, а второй на 4 округа. Округа подразделяются городскими управами на избирательные участки. Списки кандидатов, подлежащих баллотировке в члены Думы, составляются на основании подаваемых избирателями заблаговременно заявлений, печатаются и вывешиваются при входе в помещения для выборов. Выборы производятся опусканием закрытого пакета, заключающего в себе листок с именем одного кандидата. Подсчет голосов, поданных по участкам, производится окружным комитетом и избранным признается лицо, получившее более половины всех избирательных листков. Если никто не получит необходимого большинства голосов, то назначается перебаллотировка не позднее двух недель, причем избранным считается получивший если не абсолютное, то относительное большинство голосов. В случае выбытия из состава Государственной думы члена ее, избранного в городском избирательном округе, должны быть произведены в подлежащем округе новые выборы, если до наступления срока общих выборов в Думу остается более года. Поверку прав всех избранных членов Государственной думы собрание считало необходимым предоставить исключительно компетенции самой Государственной думы, куда и должны направляться все жалобы и заявления на неправильность производства выборов.

Заведывание производством выборов было предположено возложить: 1) в избирательных участках на комитеты, состоящие из председателя и двух членов, приглашаемых из числа лиц, имеющих право участия в выборах, в уездах уездными по делам о выборах комиссиями, а в городах городскими управами; 2) в губернских избирательных собраниях - на комитеты, состоящие под председательством губернского предводителя дворянства из четырех членов, приглашаемых из числа выборщиков, губернскими по делам о выборах комиссиями; 3) в городах, избирающих членов Государственной думы непосредственно, - на окружные и участковые комитеты в составе: первые под председательством городского головы из четырех избирателей округа, приглашаемых городской управой, а вторые из председателя и двух членов из числа избирателей участка по приглашении той же управы. Обязанности лицами, составляющими комитеты, исполняются бесплатно. В то же время собрание, считая нужным оговорить, что никто из выборщиков без уважительных причин не может уклоняться от исполнения своих обязанностей, полагало справедливым и полезным возмещать из средств казны выборщикам, в случае их о том ходатайства, путевые издержки по поездкам на губернские собрания по расчету 10 копеек на версту и суточное вознаграждение.

Составление списков лиц, имеющих право участия в выборах, было признано необходимым поручить: в городах - городским управам, а в уездах - волостным правлениям под руководством участковых комитетов, причем основанием для составления списков могут служить: а) посемейные списки, б) списки избирателей, составленные согласно Положению о выборах 6-го августа 1905 г., в) списки плательщиков квартирного и промыслового налогов, г) списки рабочих на фабриках и заводах и д) заявления всех лиц, получающих право участия в выборах на основании составляемого собранием проекта нового Положения о выборах.

Установив главные основания, которыми надлежит руководствоваться при внесении изменений в Положение о выборах в Государственную думу 6-го августа 1905 г., собрание перешло к постатейному рассмотрению этого Положения и, сделав ряд указаний, касающихся различных частных вопросов, поручило С. А. Котляревскому и мне, руководствуясь принятыми собранием заключениями и преподанными им указаниями, составить окончательную редакцию нового проекта Положения о выборах. Это поручение было выполнено 31 октября, и проект нового Положения о выборах был изложен нами в 63-х статьях. 1-го и 2-го ноября проект был переписан в 5 экземплярах и 2-го же ноября, вечером, я поспешил выехать в С.-Петербург, так как в течение последних дней граф С. Ю. Витте дважды телеграфировал мне, прося ускорить представление проекта.

Приехав в С.-Петербург, я тотчас, при письме, послал графу С. Ю. Витте 4 экземпляра составленного в Москве проекта и просил назначить время для личных переговоров. В тот же день в 2 часа я посетил гр[афа] Витте совместно с А. И. Гучковым, кн. Е. Н. Трубецким и М. А. Стаховичем. Мы застали у него кн. А. Д. Оболенского и С. Е. Крыжановского. Граф С. Ю. [Витте] уже успел ознакомиться с представленным ему проектом и, обращаясь к С.Е. Крыжановскому, сказал, что этот проект составлен нами по его просьбе, что в общем он с ним согласен, но ему представляется очень сложным предлагаемый в проекте порядок избрания в губернских избирательных собраниях членов Государственной думы по спискам, и спросил С. Е. Крыжановского: знаком ли он с такой системой выборов. С. Е. Крыжановский ответил, что нами предлагается система пропорциональных выборов, и так как гр[аф] С. Ю. [Витте] заявил, что он совершенно с этой системой не знаком, что нас всех присутствующих крайне удивило, то С. Е. Крыжановский ознакомил его тут же с основными положениями этой системы. Граф С. Ю. [Витте] находил предложенный нами порядок слишком сложным, полагал, что он на практике вызовет большие недоразумения и настаивал на избрании членов Думы абсолютным большинством голосов. Все наши старания рассеять опасения графа оказались напрасными, и мы вынесли впечатление, что сомнения и возражения его коренятся, главным образом, в полном незнакомстве с основаниями системы и с различными способами пропорциональных выборов, выработанными наукой и практикой, и что это обстоятельство могло поставить его, как председателя Совета министров, в затруднение при отстаивании предложенного нами порядка в Сoвете министров и в особых совещаниях.

Затем гр[аф] Витте говорил о неудобстве одновременного применения двух различных порядков выборов: прямых - в больших городах и двухстепенных - в губерниях, и признавал желательным, чтобы и в городах избрание членов Думы происходило путем выборов двухстепенных. Мы объясняли, что нами прямая подача голосов при избрании членов Думы признается принципиально наиболее правильной, и если мы сочли возможным отступить от нее при выборах по губерниям, то исключительно по соображениям практического, но временного характера, и что прямые выборы в городах особенно необходимы для успокоения рабочих масс, сосредоточенных в больших городах. По этому вопросу во время нашей беседы граф Витте не высказал своего окончательного заключения.

Кн. А. Д. Оболенский выразил опасение, не вызовет ли введение общих выборов недовольства крестьянского населения; не усмотрит ли оно в них умаления предоставленного крестьянам Положением 6-го августа права самостоятельного избрания в члены Думы представителей своей курии? Мы объяснили, что при общих выборах крестьянство получает, благодаря своей численности, преобладающее влияние на исход всех выборов и что общие выборы могут быть и, несомненно, будут поняты сельским населением не как умаление, а как расширение его избирательного права. Гр[аф] Витте, как нам казалось, точки зрения на этот вопрос кн. А. Д. Оболенского не разделял.

После дальнейшего обмена мнений гр[аф] Витте поручил С. Е. Крыжановскому переработать представленный нами проект согласно сделанным во время беседы замечаниям и сказал, что засим этот проект, вместе с другим проектом, составленным в Особом совещании, будут внесены в Совет министров, в заседании которого примут участие некоторые члены Государственного совета и представители общественных деятелей; при этом граф С. Ю. [Витте] просил А. И. Гучкова, кн. Е. Н. Трубецкого, М. А. Стаховича и меня принять участие при обсуждении в Совете министров проектов изменения избирательного закона. М. А. Стахович заявив, что он, кн. Е. Н. Трубецкой и А. И. Гучков в этот же день должны выехать в Москву для участия в съезде земских и городских деятелей, а что я в этом съезде не участвую, спросил гр[афа] С. Ю. [Витте], не обратится ли он ко мне с просьбой обсудить еще раз с С. Е. Крыжановским намечаемые изменения в представленном нами проекте, прежде чем С. Е. [Крыжановский] приступит к его переработке. Граф Витте просил меня об этом и, так как мне показалось, что и С. Е. Крыжановский доволен предложением М. А. Стаховича, то я на него согласился и этим наша беседа была закончена.

На следующий день утром я отправился к С. Е. Крыжановскому, как мы условились накануне. Встретив меня с изысканной предупредительностью и любезностью и приступая к беседе, С. Е. [Крыжановский] поспешил сказать, что он сочувствует составленному общественными деятелями проекту закона о выборах в Государственную думу, хорошо понимает, что политические выборы могут быть правильно и целесообразно организованы только при условии построения их на принципе общего избирательного права, приветствует меня в том, что мне и товарищам моим удалось убедить графа С. Ю. Витте в необходимости принять эту точку зрения, и сказал, что он, С. Е. [Крыжановский], с удовольствием примется за порученную ему работу. Но при этом С. Е. [Крыжановский] считал необходимым оговориться, что его в то же время беспокоят сомнения. Во-первых, искренни ли в данном случае убеждение гр[афа] С. Ю. [Витте] и согласие его с предложением общественных деятелей, и во-вторых, насколько прочно положение самого гр[афа] Витте? С. E. [Крыжановский] говорил, что граф Витте имеет многочисленных противников среди влиятельных лиц; многие им недовольны, особенно за Манифест 17-гo октября, а проведение в настоящее время общего избирательного права может быть еще более поколеблет прочность положения графа С. Ю. [Витте]. «Я боюсь, - закончил С. Е. [Крыжановский], - как бы мне не пришлось, в случае падения графа Витте, составлять еще третий проект закона о выборах в Думу и, может быть, на началах еще более узких, чем Положение 6-го августа». Я возражал С. Е. Крыжановскому по поводу высказанных им сомнений. Выработанный в Москве общественными деятелями проект составлен по просьбе самого графа Витте; если он не сочувствовал бы общему избирательному праву и не видел возможность осуществить его в ближайшем же времени, то для чего стал бы он просить нас представить возможно скорее соответствующий проект? Что касается второго сомнения С. Е. [Крыжановского], то тут я говорил, что предугадать с уверенностью что-либо конечно, трудно, но после акта 17-го октября трудно также ожидать возвращения к прежним условиям государственной жизни. К сожалению, в скором же времени пришлось мне убедиться, насколько прав был С. Е. Крыжановский, высказывая мне свои опасения.

По переходе к непосредственной цели нашей беседы, продолжительного обмена мнений между нами не потребовалось. С. Е. [Крыжановский] указал на необходимость внесения в наш проект некоторых формальных, технических дополнений и изменений. Вопрос о пропорциональных выборах отпадает вследствие определенного несогласия на него графа Витте. Что касается предоставляемого нашим проектом большим городам права прямого избрания членов Думы, то этот вопрос остается открытым в ожидании выяснения определенного отношения к нему гр[афа] Витте. На этом мы расстались.

В тот же день я счел нужным еще раз пред возвращением в Москву повидаться с графом Витте и переговорить по поводу приглашения общественных деятелей в заседание Совета министров для обсуждения проектов закона о выборах в Государственную думу. Я счел долгом объяснить председателю Совета министров, что в отношении этого вопроса я держусь той же точки зрения, которую я ему излагал, когда он приглашал А. И. Гучкова и меня вступить в образуемый им кабинет. Участие представителей общественных кругов при обсуждении столь важного вопроса в высшем правительственном учреждении может иметь известное значение только в том случае, если к такому участию будут привлечены представители всех, или, по крайней мере, главных политических течений; между тем, обратил я внимание графа, вчера им приглашены, кроме кн. Е. Н. Трубецкого, состоящего членом Партии народной свободы, три лица, принадлежащие все к Партии Союза 17-го октября, и я недоумеваю, как отнестись к сделанному мне приглашению, не зная, будут ли к Совещанию привлечены представители других политических партий. Гр[аф] Витте сказал, что он имеет в виду пригласить еще В. Д. Кузьмина-Караваева, который уже принимал участие в Совещании при выработке 1-го проекта. Я заметил, что В. Д. Кузьмин-Караваев явится представителем Партии демократических реформ, а в Совещании особенно желательно участие влиятельных членов наиболее многочисленной Партии народной свободы. Хотя мое заявление, как мне показалось, произвело на гр[афа] Витте не вполне приятное впечатление, но он не возражал по существу и только спросил меня, участие каких именно членов Партии народной свободы я считаю желательным? Отвечая на этот вопрос, я, кроме кн. Е. Н. Трубецкого, назвал С. А. Муромцева, И. И. Петрункевича и Ф. И. Родичева. Граф С. Ю. [Витте] сказал, что было бы достаточно пригласить троих; тогда я предложил остановиться на первых трех из названных мною лиц. Из дальнейшего обмена мнений по этому поводу я понял, что вопрос разрешен графом Витте в положительном смысле, и, прощаясь, сказал, что буду ожидать в Москве уведомления, на какой день будет назначено заседание Совета министров.

Дней через 7-8 князь Е. Н. Трубецкой, А. И. Гучков и я получили в Москве официальное приглашение принять 19-го ноября участие при обсуждении в Совете министров проектов Положения о выборе в Государственную думу. С. А. Муромцев, которого я предупредил о предстоящем Совещании, приглашения одновременно с нами не получил, и это поселило во мне сомнение, не изменил ли граф Витте своего решения? Я приехал в Петербург заблаговременно 17-го и вскоре же посетил председателя Совета министров. На высказанное мной удивление, что С. А. Муромцев приглашeния еще не получил, граф Витте сообщил, что приглашение действительно не послано С. А. Муромцеву и И. И. Петрункевичу и что он полагал бы лучше воздержаться от их приглашения, так как опасается, что присутствие в Совещании этих лиц, и особенно И. И. Петрункевича, может неблагоприятно повлиять на некоторых из приглашенных в Совещание членов Государственного совета, которые очень отрицательно относятся к представителям общества более левых направлений. Я возразил, что едва ли эти опасения могут иметь место после Манифеста 17-го октября, полагающего, казалось бы, конец старым бюрократическим предрассудкам, и сказал графу Витте, что после последней нашей беседы я виделся с С. А. Муромцевым и сообщил ему о предположенном его приглашении. После этого гр[аф] С. Ю. [Витте] выразил готовность пригласить С. А. Муромцева, но на приглашение И. И. Петрункевича не соглашался, и я счел неудобным настаивать. С. А. Муромцев в эти дни был в С.-Петербурге, и я сообщил графу Витте его адрес. От графа С. Ю. [Витте] я узнал, что, кроме ранее намеченных лиц, им приглашен М. В. Красовский. Я предупредил гр[афа] Витте, что имею в виду предложить всем приглашенным общественным деятелям собраться между собой в частном Совещании для предварительного обсуждения стоящего на очереди вопроса.

18-го с указанной целью собрались: А. И. Гучков, М. В. Красовский, В. Д. Кузьмин-Караваев, С. А. Муромцев, М. А. Стахович, князь Е. Н. Трубецкой и я. Всем нам одновременно с приглашениями были доставлены: «Справка о порядке исполнения Высочайших предначертаний, возвещенных в п. 2 Манифеста 17-го октября 1905 года» и три проекта дополнений и изменений Положения о выборах в Государственную думу 6-го августа 1905 года.

1-й проект предоставлял в городах избирательное право: 1) всем владеющим в каком-либо размере имущественным цензом, а именно: владельцам недвижимых имуществ, обложенных городским сбором и торгово-промышленных предприятий, требующих выборки промыслового свидетельства, плательщикам квартирного налога и основного промыслового налога с личных промышленных занятий; 2) лицам, получающим по службе государственной или в общественных учреждениях содержание или пенсию в размере не менее: в столицах - 900 р., а в прочих городах - 600 р., и 3) лицам, окончившим курс высших учебных заведений и получающим какое-либо содержание или пенсию по службе государственной или в общественных учреждениях. В съездах землевладельцев предоставлялось участие в выборах управляющим и арендаторам имений, соответствующих по своим размерам требованиям ст. 12 и ст. 14 Положения 6-го августа 1905 г. Затем этот же проект привлекал к участию в выборах всех совершеннолетних рабочих мужского пола в предприятиях фабрично-заводской промышленности на основании особых правил, согласно которым избрание членов Думы должно было происходить следующим порядком. Рабочие каждого предприятия выбирают пропорционально своему числу уполномоченных; уполномоченные на губернском своем съезде избирают установленное для губернии расписанием число выборщиков; выборы членов Государственной думы происходят на окружных собраниях выборщиков; всех окружных собраний шесть, избирающих по три члена Думы, за исключением Московского округа, выбирающего пятерых.

Второй проект открывал дополнительно право участия в выборах: в городах - всем занимающим отдельную квартиру, хотя бы освобожденную от квартирного налога, и всем получающим по службе государственной или в общественных учреждениях содержание или пенсию: в столицах не менее 600, а в других городах не менее 300 рублей, а в предварительных съездах землевладельцев - всем владеющим землей или другим недвижимым имуществом вне зависимости от размера ценза, если лица эти не приписаны к волостям. Представительство от рабочих было проектировано на совершенно иных в сравнении с первым проектом основаниях. Выборщикам от рабочих предоставлялось участие в городских и губернских избирательных собраниях. Избрание выборщиков должно было происходить на собраниях уполномоченных, избираемых на участковых избирательных сходах; число уполномоченных определялось по расчету одного на каждые пятьсот избирателей.

Третьим проектом был проект, составленный по поручению гpaфa Витте общественными деятелями в Москве, но с внесенными в него существенными изменениями, из которых главными были следующие: 1) прямая подача голосов в городах, имеющих право непосредственного избрания членов Государственной думы, заменена двухстепенными выборaми; 2) вместо избрания членов Думы в губернских избирательных собраниях путем пропорциональных выборов избpaниe их предоставлялось (ст. 7) окружным избирательным собраниям, причем каждый округ избирает одного члена Думы, а каждая губерния, область или город, избирающие более одного члена Думы, разделяются соответственно числу последних на отдельные избирательные округа; 3) пассивное право быть избранным в члены Государственной думы предоставлено (ст. 50) только лицам, имеющим право участия в выборах в данном округе или владеющим в пределах округа не менее года каким-либо недвижимым имуществом или торгово-промышленным предприятием; 4) активное право избирателей обусловлено (ст. 32) проживанием или владением имущества в пределах округа не менее года; 5) в 5-ю статью проекта, указывающую, кто не имеет права участвовать в выборах, включен новый пункт, устанавливающий, что лишаются избирательного права «состоящие под следствием или судом по обвинению в преступных деяниях, означенных в пункте а или влекущих за собой отрешение от должности»; 6) исключена из проекта статья, говорящая, что никто из выборщиков не может уклоняться от исполнения своих обязанностей, и предоставляющая выборщикам право возмещения им путевых издержек по поездкам на губернские избирательные собрания и получения суточного вознаграждения; 7) к ст. 53 измененного проекта было добавлено примечание: «Лица, занимающие должности по службе гражданской, соединенные со штатным окладом содержания, в случае избрания их в члены Государственной думы могут сохранить эти должности не иначе, как с разрешения непосредственного своего начальства»; 8) введена новая статья (20), в силу которой «сомнения, возникающие на местах при применении сего Положения, разъясняются указаниями губернаторов, и градоначальников, и министра внутренних дел, который в случаях, когда сомнения эти не имеют разрешения в законе, входит о разъяснении их в Правительствующий сенат».

В сопровождавшей приведенные законопроекты «справке» были изложены соображения, которыми руководились составители этих проектов. Согласно точному смыслу Высочайших предначертаний надлежало привлечь к участию в Думе те классы населения, которые были ранее лишены этого права. Обращаясь к вопросу, кого именно на этом основании надлежит включить в систему выборов, было принято во внимание, что за пределами установленной Положением 6-го августа 1905 г. избирательной системы остались, главным образом: 1) средние и низшие разряды городского населения, 2) лица, живущие умственным трудом вне городских поселений, 3) некоторые разряды мелких землевладельцев, а равно лиц, обрабатывающих землю, но не связанных с нею правом собственности, и 4) рабочие на фабриках, заводах и всякого рода мастерских. Исходя отсюда, были установлены классы, которым первыми двумя проектами было предположено предоставить дополнительно избирательные права, «не нарушая с формальной стороны очертаний действующей избирательной системы». Затем, переходя к вопросу о привлечении к участию в выборах рабочих, указывалось на неизбежность «образовать из лиц, занятых физическим трудом в отраслях промышленности, особый избирательный класс вне условий имущественного ценза», и были намечены две системы выборов от рабочего населения, вошедшие в два первых законопроекта. Мотивировав таким образом основания, на которых были построены проекты N1 и N2, «справка» констатировала, что «проектируемые поправки и дополнения к порядку, установленному Положением о выборах в Государственную думу, страдают многими существенными недостатками, как и всякая избирательная система, построенная на различных, мало соизмеримых основаниях». Особенно подчеркивались следующие недостатки: 1) «представительство рабочих классов обосновывается на началах всеобщей подачи голосов; тогда как представительство остальных, более консервативных классов, ограничено цензом». 2) «по мере увеличения числа избирателей в съездах, особенно городских, затемняется начало имущественной силы отдельных классов избирателей», и 3) «определение числа выборщиков от рабочих может быть произведено во всяком случае не иначе, как по численном сопоставлении масс населения, т.е. на началах, совершенно противоположных тем, на коих разверстано избирательное влияние остальных классов, в том числе и крестьянства». При таких условиях, говорилось далее, должен неизбежно возникнуть вопрос: не будет ли правильнее прийти прямо к общей подаче голосов, тем более, что начало это приходится во всяком случае применять к выборам от рабочих. Затем, имея в виду приведенные ранее в «справке» указания на преимущества классовой системы, а именно, сохранение за крестьянами права отдельного представительства, высказывается мысль о возможности применения общей избирательной системы рядом с сохранением отдельных выборов членов Думы от крестьян. В последней части «справки» были приведены мотивы и соображения, на которых основывались положения, проведенные в третьем законопроекте; но при этом, однако, о сохранении самостоятельной крестьянской курии более не говорилось, и это предположение в законопроекте не имело места.

Ознакомившись с сообщенными нам материалами, все 7 вышеуказанных лиц, собравшихся на частное Совещание, вынесли впечатление, что составители «справки», руководствуясь, несомненно, полученными от председателя Совета министров указаниями, имеют в виду проведение третьего проекта, построенного на началах общего избирательного права, и потому все, участвовавшие в Совещании, относясь принципиально отрицательно к попытке сохранить при изменении Положения о выборах в Государственную думу классовую систему группировки избирателей, положенную в основу первых двух проектов, признали лишним входить в обсуждение их деталей и сосредоточили свое внимание на третьем законопроекте. Было признано возможным согласиться с намеченным порядком избрания членов Думы в избирательных округах при условии, что каждый округ избирает одного члена Думы; но в то же время все считали необходимым, чтобы в городах, имеющих право самостоятельного избрания членов Думы, выборы производились непременно путем прямого голосования. Установив это главное положение, перешли к постатейному рассмотрению и обсуждению законопроекта, причем было сделано много замечаний, возражений и были намечены желательные изменения. По окончании этой работы все присутствовавшие поручили мне в предстоявшем заседании Совета министров сделать от лица всей группы общественных деятелей заявление относительно общих оснований, по которым мы признаем единственно приемлемым законопроект, построенный на началах общего избирательного права, и затем доложить все необходимые в нем, по нашему убеждению, поправки и дополнения.

19-го ноября в 2 ч. дня в Мариинском дворце состоялось заседание Совета министров. Присутствовали все министры, вошедшие в состав образованного графом Витте кабинета, и члены Государственного совета: граф Д. М. Сольский, Э. В. Фриш, А. А. Сабуров, И. Я. Голубев, Н. С. Таганцев и В. В. Верховский. В среде приглашенных общественных деятелей совершенно неожиданно для всех нас мы увидали графа В. А. Бобринского. Председатель, открыв заседание, в краткой речи ознакомил собравшихся с порядком подготовительной работы, произведенной для выполнения Высочайших предначертаний, изложенных в п. 2 Манифеста 17-го октября 1905 г., результатом которой явились три представленные проекта, и доложил, что им приглашены в заседание несколько лиц из среды общественных деятелей, чтобы члены Совета могли ознакомиться с их соображениями относительно вопроса, подлежащего разрешению Совета. Признавая нужным прежде всего обсудить основные положения трех представленных проектов и выслушать мнение о них общественных деятелей, граф Витте предложил мне высказаться по этому вопросу.

Отвечая на обращение графа Витте, я сказал, что все приглашенные из среды общества лица, за исключением графа В. А. Бобринского, о приглашении которого нам не было известно, на предварительном частном Совещании уполномочили меня изложить общее наше мнение по вопросу, предложенному в настоящее время председателем. Заявив, что, по глубокому нашему убеждению, предстоящее изменение Положения о выборах в Государственную Думу должно быть построено обязательно на началах общего избирательного права, я начал с указания, что вопрос этот предрешен текстом второго пункта Манифеста 17-го октября, которым повелевается привлечь к участию в Думе все классы населения, лишенные ныне совсем избирательных прав; но если, согласно Высочайшей воле, избирательное право должно быть предоставлено всем классам, которые этого права ранее не имели, то в результате не должно быть ни одного класса, лишенного права участия в выборах, и избирательное право будет тем самым предоставлено всем подданным Его величества. С еще большей несомненностью о том же свидетельствуют заключительные слова того же пункта манифеста, предоставляющие дальнейшее развитие начала общего избирательного права вновь установленному законодательному порядку. Здесь говорится не о применении начала общего избирательного права в будущем, а лишь о дальнейшем развитии того начала, главные положения которого должны, очевидно, лечь в настоящее время в основу предуказанных изменений. Затем, цитировав приведенные в сообщенной всем присутствующим «справке» указания на многочисленные недостатки и противоречия в первых двух проектах и изложенные в ней соображения, в силу которых признается более правильным перейти прямо к общей подаче голосов, я привел все мотивы принципиального и практического характера, которые побуждают нас отдать исключительное предпочтение третьему проекту. Между прочим, я говорил, что 3-м пунктом Манифеста 17-го октября предоставлено Государственной думе, несомненно, участие в законодательной власти, но для того, чтобы осуществление этой власти Думой было встречено доверием всего населения и имело надлежащий авторитет, необходимо, чтобы состав Думы слагался не из представителей интересов отдельных классов, а явился представительством народа, свободно избранным на общих и равных для всех выборах.

Когда я кончил, слово взял тотчас председатель Совета и резко возражал на сделанное мной указание, что осуществление начала общего избирательного права предуказано Манифестом 17-го октября. Отрицая правильность высказанного мною мнения, граф Витте подчеркивал значение первой части второго пункта манифеста, в которой сказано: «Не останавливая предназначенных выборов, привлечь теперь же к участию в Думе, по мере возможности, соответствующей краткости остающегося до созыва Думы срока, те классы» и т.д. Основываясь на этих словах, председатель Совета министров утверждал, что в силу их в настоящее время не могут быть отменены общие основы Положения о выборах 6-го августа и что классовая группировка избирателей должна быть сохранена. Затем им было высказано немало возражений по существу против начал общего избирательного права и приводились указания на преимущества системы классового предcтaвитeльcтвa.

Вся наша группа, исключая графа Бобринского, была поражена выступлением графа Витте, явившимся для нас совершенно неожиданным и нам непонятным после предварительного обмена мнений с ним по этому вопросу в течение продолжительного времени. Присутствующий в заседании С. Е. Крыжановский во время речи председателя неоднократно обращался ко мне с улыбкой, говорившей об основательности высказанных им мне сомнений относительно искренности графа Витте.

Происходившие затем продолжительные прения сосредоточились на том же принципиальном разномыслии. Все общественные деятели говорили о необходимости пойти навстречу пожеланиям многочисленных общественных кругов и организовать избpaниe членов Думы путем общих выборов. Наиболее веская аргументация этих требований была сделана С. A. Муромцевым и кн. Е. Н. Трубецким, но все приведенные доводы не могли побудить графа Витте изменить свое отношение к вопросу. Только один гр[аф] В. А. Бобринский высказался за сохранение классового представительства. Из членов кабинета, кроме председателя, выступавшего с неоднократными и продолжительными возражениями, говорил обер-прокурор Синода кн. А. Д. Оболенский. Поддерживая мнение, высказанное председателем, князь Оболенский признавал нeизбeжным сохранить классовую группировку избирателей ввиду необходимости осуществить предоставленное Положением 6-го августа крестьянской курии право самостоятельного избрания членов Думы, тогда как при общих выборах крестьянство будет лишено этого права. Министр внутренних дел П. Н. Дурново выслушивал речи общественных деятелей с трудно сдерживаемым раздражением. Получив слово, он резко заявил, что не понимает, как можно говорить о предпочтительности той или иной системы выборов в Государственную думу в переживаемое время, - время революции; теперь вообще немыслимо производить эти выборы. Что касается необходимого власти, как здесь говорили, доверия общества, то правительству достаточно иметь опору со стороны классов, представителем которых в настоящем Совещании является граф В. А. Бобринский. Затем во время одной моей реплики, в которой я говорил, что только общие выборы могут внести желательное умиротворение в среду так называемого третьего элемента, П. Н. Дурново демонстративно вышел из заседания и более не возвращался. Некоторые из участвовавших в Совете членов Государственного совета принимали участие в прениях, высказывали неопределенные опасения относительно привлечения к участию в выборах лиц, не обладающих имущественным цензом, но не внесли с своей стороны никаких конкретных предложений. В заключение заседания председатель указал на существующее разногласие и предложил собраться вновь на следующий день, чтобы приступить к постатейному обсуждению представленных проектов, начав с первого.

Ни по окончании заседания, ни во время его перерыва, продолжавшегося около получаса, граф Витте не вступал в беседу ни с кем из нашей группы и не счел нужным объяснить нам неожиданное изменение своего отношения к обсуждавшемуся вопросу. Вечером того же дня наша группа, но без участия графа В. А. Бобринского, обсуждала создавшееся положение, и все пришли к единогласному заключению, что нам следует воздержаться от участия при детальном обсуждении в Совете министров первых двух проектов, чтобы не создать предположения, будто мы считаем их с теми или иными поправками приемлемыми, и устранить возможность ссылаться впоследствии на то, что проекты эти выработаны и одобрены при участии лиц из общественной среды. Сделать соответствующее заявление в Совете министров было возложено на мою обязанность.

На следующий день, когда мы собрались вновь в Мариинском дворце, кн. А. Д. Оболенский пред самым началом заседания передал мне письмо и записку, с которыми просил меня тотчас же ознакомиться. Письмо князя было следующего содержания:

«Многоуважаемый Дмитрий Николаевич!

Будьте любезны взглянуть и скажите, как по разуму и совести опровергнуть эти доводы. Вы, конечно, не станете утверждать, что все это имеет лишь формальный характер. Здесь дело «права», на почве которого правительство обязано оставаться. Если с него сойти, то можно, с одной стороны, предлагать восстановить самодержавие прежнего типа, с другой, - требовать отречения от престола и водворения социальной республики. На вещи нельзя смотреть с точки зрения увлечения минутным психозом, а с точки зрения будущей судьбы России и исторической ответственности за принятые теперь решения. Если принцип народовластия установлен манифестом, в чем я лично с Вами не согласен, так как все-таки источник повиновения остается в царской санкции, - если даже это признать, то отсюда до всеобщих выборов еще большой промежуток, как это мы видим во многих других европейских странах, да и в самой России надо еще иметь фактическую возможность всеобщие выборы осуществить. Покажите Гучкову и потом благоволите вернуть.

Искренно преданный

А. Оболенский».

К письму была приложена записка, напечатанная на пишущей машинке, но никем не подписанная, следующего содержания:

«Буквальный смысл п. 2-го Высочайшего Манифеста 17-го октября не оставляет сомнения в намерении и воле законодателя. Этим пунктом усматривается, во-первых, требование, чтобы выборы в Думу не были отлагаемы; во-вторых, чтобы привлечены были к участию в выборах такие классы населения, которые до сих пор были совсем лишены избирательных прав; в-третьих, чтобы такое привлечение было сделано «в мере возможности», соответствующей краткости срока, остающегося до созыва Думы, и, наконец, в-четвертых, чтобы дальнейшее затем развитие начала общего избирательного права было предоставлено вновь устанавливаемому сим манифестом законодательному порядку. Самый же новый порядок тот выражается в п. 3-м Манифеста 17-го октября, по коему никакой закон не может восприять силы без одобрения Государственной думы. Совершенно очевидно, таким образом, что установление ныне вне порядка законодательного всеобщего избирательного права есть прямое и явное нарушение манифеста. Не менее очевидно, что иначе, как в законодательном порядке, не могут быть отменены общие основы выборного порядка (курии) по закону 6-го августа. Во всяком случае, правительство, на которое возложено исполнение манифеста, не вправе отступить от этой своей обязанности, без опасения совершенно поколебать доверие к закономерности своей деятельности и вызвать требования о всяких вообще изменениях в угоду тем или иным партиям. Нарушение Манифеста 17-го октября есть акт революционный, откуда бы он ни исходил и в какую бы сторону ни направлялся. С другой стороны, нельзя не признать тот несомненный факт, что идея всеобщих выборов за последнее время столь распространилась, стала достоянием действительно столь значительных масс населения, что созыв Думы без провозглашения этого принципа крайне затруднится, если и не сделается совершенно невозможным. При таких условиях, по мнению моему, для правительства остается лишь следующий исход. Во-первых, безотлагательно представить на благовоззрение Его императорского величества проект (N1 и N2, несколько измененные, согласно частным замечаниям), по коeмy к участию в выборах по куриям 6-го августа привлекается: класс рабочих, класс проживающих в уездах лиц не крестьянского и не землевладельческого сословия, все квартиронаниматели, уплачивающие квартирный налог и некоторые другие разряды лиц; во-вторых, составить проект общеизбирательного закона (проект N3), который и предать гласности как один из проектов закона, имеющих быть от лица правительства внесенных в первую же сессию Государственной думы. В-третьих, подробно, с полною ясностью пояснить причину невозможности ныне же вне законодательного порядка осуществить признаваемое желательным в принципе начало общеизбирательного права».

Я поспешил ознакомить А. И. Гучкова и других членов нашей группы с полученными письмом и запиской. Изложенные в них соображения, конечно, не могли нисколько поколебать нашего убеждения и рассеять наше недоумение. В записке были резюмированы доводы, приводимые накануне графом Витте, и все мы пришли к заключению, что записка передана мне кн. А. Д. Оболенским, вероятно, по поручению гр[афа] Витте.

По открытии заседания я просил слово и от лица семи членов нашей группы заявил, что мы не находим для себя возможным принять участие в постатейном обсуждении первых двух проектов, подробно мотивировав наше решение. Наше заявление произвело, видимо, неблагоприятное впечатление на председателя и он предложил Совету ввиду нашего решения отложить временно обсуждение первого и второго проектов и выслушать в настоящем заседании мнение общественных деятелей относительно третьего проекта. Продолжение заседания имело затем исключительно формальный характер; нам было ясно, что проект, построенный на началах общего избирательного права, не получит осуществления и что предлагаемые нами к нему поправки и дополнения не окажут никакого влияния на дальнейшее направление вопроса. Очевидно, также смотрели на дальнейшее наше участие в Совещании Совет и его председатель, и предложение выслушать наши замечания являлось лишь актом вежливости по отношению к лицам, приглашенным в заседание. Тем не менее, мы сочли своей обязанностью при постатейном чтении третьего проекта представить Совету все намеченные нами ранее в частном Совещании замечания, дополнения и изменения, причем наши заявления не вызывали больших возражений и продолжительных прений. Затем председатель благодарил нас за принятое нами участие в занятиях Совета, после чего мы удалились из зала.

Во время происходившего заседания, я успел составить ответ князю А. Д. Оболенскому, который тут же показал А. И. Гучкову, и на следующий день отослал князю следующее письмо:

«Многоуважаемый князь Алексей Дмитриевич!

Никак не могу согласиться с правильностью доводов, изложенных в присланной мне Вами записке. По поводу их я говорил в Совете третьего дня, вчера и теперь могу повторить только то же самое. Самое страшное и пагубное в настоящую переживаемую Россией грозную минуту - отсутствие у правительства определенной программы, основанной на определенных политических убеждениях и которой правительство считало бы необходимым руководствоваться. Только при этом условии возможны доверие и поддержка общества. Постоянные сомнения, искания компромиссов, влекущие за собой неизбежные затем уступки, лишают правительство возможности овладеть общественным движением и сделаться его руководителем. Такой путь может только окончательно подорвать авторитет власти и ввергнуть страну в анархию. Принятие комбинаций, изложенных в Вашей записке, по мнению Гучкова и моему, грозят большой опасностью государственному порядку.

Примите уверение и т.д.

Д. Шипов».

21-гo ноября 1905 года.

Уезжая из С.-Петербурга после заседаний Совета министров, я не предполагал возможным, чтобы общественные деятели, в том числе и я, были вновь привлечены к обсуждению вопроса об изменении Положения о выборах в Государственную думу. Но 30-го ноября московский градоначальник сообщил мне по телефону о полученном им предписании поставить меня в известность, что по высочайшему повелению я приглашаюсь на 5-ое декабря в Царское Село для представления объяснений в Совещании, имеющем состояться под председательством Е[го] и[мператорского] в[еличества] для рассмотрения предположений Совета министров о способах осуществления Высочайших предуказаний, возвещенных в пункте 2 Манифеста 17-го октября 1905 года. Такое же уведомление было передано в Москве А. И. Гучкову. 1-го декабря М. А. Стахович по поручению гр[афа] Витте телеграфировал мне, чтобы я приехал в С.-Петербург заблаговременно и повидался непременно с графом С[ергеем] Ю[льевиче]м до заседания в Царском Селе. 3-го декабря я приехал в С.-Петербург, и в тот же день был у графа Витте. Приступая к беседе, граф С. Ю. [Витте] сказал, приблизительно, следующее: «Вас, конечно, удивило встретить во мне оппонента в заседании Совета министров, но Вы сами в этом повинны. Зачем начали Вы свою речь с указания на то, что применение общего избирательного права предрешено 2-м пунктом Манифеста 17-го октября? Всем известно, что автором этого манифеста был я, и, следовательно, если бы я согласился с Вашей точкой зрения, то мои многочисленные недображелатели, из которых многие присутствовали в заседании, могли бы сказать, что я преднамеренно представил Государю к подписи проект манифеста, которым предрешалось немедленное применение общего избирательного права. Я ожидал, наоборот, что инициатива в возбуждении этого вопроса будет принадлежать приглашенным в заседание общественным деятелям и что Вы ограничитесь аргументацией выcтaвлeнного вами положения по существу; в таком случае и я не явился бы Вашим противником, а считал бы только своей задачей содействовать всестороннему и объективному освещению вопроса. Я поручил М. А. Стаховичу просить Вас побывать у меня, чтобы объяснить Вам происшедшее недоразумeние и предупредить Вас, чтобы в Ваших объяснениях на предстоящем Совещании в Царском Селе Вы не ссылались на предрешение вопроса Манифестом 17-го октября». Откровенное заявление графа Витте еще раз с наглядностью подтвердило мне, на каких различных точках зрения стоят бюрократы и представители общества и как трудно им прийти к взаимному между собой пониманию и согласованному образу действий. Затем граф Витте сказал, что в предстоящем Совещании приглашенные из среды общества лица представят свои объяснения в первой части заседания, после перерыва они удалятся, и вопрос будет разрешен Совещанием в их отсутствие. Ввиду этого граф С. Ю. [Витте] предупредил меня, что после наших речей он предложит нам следующие три вопроса: 1) возможно ли рассчитывать на благополучное производство выборов ввиду происходящих во многих местностях беспорядков; 2) не усмотрит ли крестьянство в общих выборах умаления предоставленного ему Положением 6-го августа права самостоятельного избрания членов Государственной думы и 3) не заключается ли опасности в предоставлении широкого права участия в выборах лицам свободных профессий, - так называемому третьему элементу. Граф сказал, что лично он знает мое мнение по этим вопросам, но так как эти вопросы будут, несомненно, возбуждены в Совещании после удаления общественных деятелей, то он желает предоставить нам возможность высказать наше отношение к этим вопросам во время первой части заседания. На мой вопрос, - кто из среды общества, кроме А. И. Гучкова и меня, приглашены в Совещание в Царском Селе, - граф Витте ответил, что он предложил Государю привлечь, с одной стороны, А. И. Гучкова и меня как лиц, высказывающихся за применение общего избирательного права, а с другой - барона П. Л. Корфа и графа В. А. Бобринского, которые стоят за классовую группировку избирателей. Я объяснил, что по отношению к барону П. Л. Корфу гр[аф] С. Ю. [Витте] ошибается; барон Корф вместе с А. И. Гучковым и мной является учредителем Партии «Союза 17-го октября», в программе которой провозглашено начало общего избирательного права. Граф Витте сказал, что ему это обстоятельство не было известно и что, докладывая Государю, он впал в ошибку, имев в виду статью барона Корфа, напечатанную весной в «С.-Петербургских ведомостях», и о происшедшем недоразумении просил меня предупредить барона Корфа.

Приглашенным на Совещание в Царское Село были заблаговременно доставлены два проекта изменений Положения о выборах в Государственную думу и «Мемория Совета министров о способах осуществления Высочайших пpeдуказaний, возвещенных в п. 2-м Манифеста 17-го октября 1905 года». Первый проект, изложенный в форме указа Правительствующему сенату, представлял соединение проектов N1 и N2, внесенных 19-го ноября на рассмотрение Совета министров, но со следующими изменениями: 1) к участию в съездах городских избирателей и в избрании выборщиков в городские избирательные собрания допускались, за исключением низших служителей и рабочих, все лица, получающие содержание или пенсию по службе государственной, или в общественных учреждениях, или на железных дорогах, без определения минимума получаемого ими вознаграждения; 2) право участия в предварительных съездах предоставлялось всем владеющим землей, в размерах не менее ¹/₂₀ ценза, показанного в приложении к ст. 12 Полож[ения] о выборах, и 3) рабочим предоставлялось право самостоятельного избрания членов Государственной думы в 6 окружных собраниях выборщиков, но число избираемых ими членов Думы было ограничено 14. Второй проект был изложен в виде нового Положения о выборах, причем в основу его был положен проект N3, представленный в Совет министров, в который, однако, были внесены некоторые существенные изменения. Часть этих изменений была сделана согласно указаниям, представленным общественными деятелями 20-го ноября при постатейном чтении 3-го проекта в Совете министров, но два изменения были внесены по инициативе самого Совета министров. Статья 7-ая нового проекта устанавливала, что выборы членов Государственной думы производятся не только окружными избирательными собраниями в полном их составе, но также и выборщиками от съездов уполномоченных от волостей и казачьих станиц, причем, согласно приложенному к этой статье расписанию, число членов, избираемых окружными собраниями, определялось 462, а избираемых выборщиками от волостей и станиц - 54. Затем Совет министров исключил из статьи 61-ой заключавшееся в ней допущение в помещение избирательных собраний представителей печати. По предложению общественных деятелей, были внесены следующие, более существенные изменения: 1) из примечания к статье 1-ой, перечислявшего местности, в которых выборы в Думу производятся на основании особых правил, было исключено Царство Польское и на него было распространено действие общего порядка; 2) число жителей в городах, образующих самостоятельные избирательные участки, повышено с 7 500 до 10 000 (ст. 14), но в сельских избирательных участках предельное количество населения повышено с 2 500 до 4 000 (ст. 13); тогда как мы предлагали его понизить до 2 000 жителей; 3) статьей 36-ой для занесения лица в избирательные списки устанавливалось условие проживания в пределах участка не менее 6 месяцев вместо года, как предлагалось ранее, хотя общественные деятели настаивали на понижении этого срока до 1 месяца; 4) в статью 45-ую было введено требование о созыве избирательных съездов в праздничные дни, а статья 55-ая предоставляла выборщикам право на возмещение, в случае их желания, путевых издержек; 5) примечание к статье 59-ой, говорившее прежде, что лица, занимающие гражданские должности, в случае избрания их в члены Думы могут сохранить свои должности не иначе, как с разрешения своего начальства, заменено требованием оставления этими лицами занимаемой должности, причем это требование не распространялось только на министров и их товарищей, между тем как общественные деятели признавали необходимым не предъявлять этого требования также по отношению лиц, занимающих выборные должности по общественной службе, на профессоров и на членов ученых учреждений, и 6) проект был дополнен отделом пятым, предусматривавшим организацию подготовительных собраний избирателей и выборщиков.

В «Мемории» были изложены соображения, которыми руководился Совет министров при составлении двух представленных им проектов. В начале «Мeмopии» указывалось, что по точному смыслу акта 17-го октября непосредственною задачей правительства должно служить развитие избирательной системы, установленной 6-гo августа, и потому избирательное право должно быть прежде всего дополнительно предоставлено средним и низшим разрядам городского населения, лицам, живущим умственным трудом вне городов, и мелким землевладельцам. Затем право участия в выборах следует также дать рабочим на фабриках, заводах и во всякого рода мастерских, причем предстоит остановиться на одной из двух систем: или провести по всем ступеням раздельные выборы от рабочего населения, или включить выборщиков от рабочих в состав губернских избирательных собраний. Предоставление рабочим определенного числа мест в Государственной думе явится, несомненно, наиболее действительным средством успокоения этих масс населения, но создаст и укрепит в умах рабочих предположение о раздельности их интересов от польз и нужд остального населения и о том, что рабочий класс является чем-то вроде государства в государстве. При этом высказывалось опасение, что в будущем даже пepeход ко всеобщим выборам окажется для рабочих крайне невыгодным и они будут стремиться к сохранению обособленной системы выборов и к увеличению числа членов Думы от рабочих. Что касается второго из указанных способов участия рабочих в выборах, то в «Мемории» констатируется, что эта система не даст рабочим реального участия в Думе и может вызвать их недовольство. Кроме того, наиболее существенным доводом против участия рабочих в выборах совместно с другими классами признавалось соображение о той агитации, которую они внесут в среду избирательных собраний. Ввиду этого Совет министров считал предпочтительным остановиться на системе отдельного представительства рабочих.

Закончив разработку проекта дополнительных к закону 6-го августа правил, Совет министров, говорилось далее в «Мемории», принял во внимание, что количество лиц, остающихся за пределами проектируемого расширения, не может быть значительным, а между тем, в круг избирателей предположено ввести элементы, наиболее подверженные брожению (лица свободных профессий, рабочие и т.д.). При таких условиях возникает вопрос - не следовало ли бы прямо перейти к порядку общего избирательного права, возможность установления коего предвозвещена в Манифесте 17-го октября? Россия - страна демократическая, а потому идеи равенства и, в частности, равного и общего участия в выборах не могут не находить в нашем обществе самой благоприятной почвы для своего развития. Некоторые члены Совета министров полагали необходимым ныне же обратиться к началу всеобщих выборов и указывали, что главный недостаток правительственных мероприятий сводится к тому, что они не шли в уровень с ростом общественного сознания и правительство вместо того, чтобы твердо взять в свои руки движение, шло позади общества, делая время от времени вынужденные уступки, которые никого не удовлетворяли. Другие же члены Совета не считали правильным задаваться единственно мыслью достигнуть во что бы то ни стало успокоения общественного настроения, признавали, что в таком деле, как выборы, единственною целью законодателя должно быть благо всего государства, указывали, что при общих выборах совершенно растворятся многие, и пока еще единственно культурные органические части общества: частные землевладельцы, вся крупная промышленность, наконец, все образованные классы, и полагали, что раз невозможность созвать Думу на началах 6-го августа не представляется доказанною, то нет основания отступать от начал, провозглашенных Манифестом 17-го октября. Тем не менее, ввиду определившегося разномыслия Совет министров признал необходимым представить на благовоззpeниe Его величества одновременно с первым проектом другой проект Положения о выборах в Государственную думу по системе общей подачи голосов.

В происходившем 5-гo декабря в Царскосельском дворце Совещании принимали участие: великий князь Михаил Александрович⁹⁰, Совет министров в полном составе, председатель Государственного совета - граф Д. М. Сольский, члены Государственного совета - Э. В. Фриш, О. Б. Рихтер, Н. М. Чихачев, А. А. Сабуров 1-й, граф А. П. Игнатьев 2-й, И. Я. Голубев, Н. С. Таганцев, В. В. Верховский, князь А. Д. Оболенский 1-й, А. Г. Булыгин, барон А. А. Будберг, А. С. Стишинский, государственный секретарь барон Ю. А. Икскуль фон-Гиндельбандт, управляющий делами Комитета министров барон Э. Ю. Нольде и свиты Е[го] и[мператорского] в[еличества] ген[ерал]-майор Д. Ф. Трепов.

По открытии заседания, в 11 ч. дня, Государь сказал: «В предстоящем нам деле я ожидаю от всех самого откровенного и искреннего изложения своего мнения. Я желаю прежде всего выслушать москвичей». При этом Государь остановил свой взгляд на мне и сделал знак, приглашавший меня высказаться. С большим волнением начал я мою речь, так как впервые приходилось мне говорить в таком Совещании, и в то же время я не мог не сознавать громадной ответственности, лежавшей на мне как на лице, призванном из среды общества. Но вскоре я овладел охватившем меня волнением, видя, с каким вниманием следит за моей речью Государь, и я чувствовал, что говорю удачно и с большим подъемом. Мною была произнесена следующая речь:

«Ваше императорское величество. Грозное и тяжелое время переживает Россия: общество находится в брожении, в нем происходит переоценка всех ценностей, которыми определяется личная и общественная жизнь, деморализация проникла во все слои общества, утеряно сознание не только гражданских, но и нравственных обязанностей, поколеблено сознание лежащего на людях долга. Никогда еще Россия не нуждалась в такой степени в авторитетной правительственной власти, в организованном обществе и в тесном их единении, основанном на взаимном доверии. Манифест 17-го октября открывает путь для создания столь необходимого взаимодействия власти и населения. Но правительство может быть сильным и обладать надлежащим авторитетом только в том случае, если оно встречает нравственную поддержку со стороны общества, которое должно быть для того организовано, что возможно лишь при правильной постановке народного представительства. Необходимо скорее созвать Государственную думу; только Дума может внести умиротворение в настроение страны, установить и осуществить прочный правопорядок, создать столь необходимое взаимодействие правительственных и общественных сил и укрепить авторитет власти. Разрешить эту ответственную задачу может только Дума, которая по своему составу будет внушать к себе доверие всему населению. Предугадать, каков будет состав Думы, невозможно; теперь нужно иметь лишь одну цель, чтобы система избрания членов Думы была построена на правильных началах, чтобы Дума явилась представительством всего населения и пользовалась его доверием. Положение 6-го августа, ограничивавшее компетенцию Думы, обусловливавшее право участия в выборах имущественным цензом и устанавливавшее классовую группировку избирателей, встретило определенное несочувствие в широких кругах населения и создало благоприятную почву для агитации среди различных общественных групп, лишенных права участия в выборах, и для развития революционного движения. Манифестом 17-го октября Вашему величеству было угодно даровать всем Вашим подданным незыблемые основы гражданской свободы и предоставить Государственной думе надлежащий авторитет. Эта монаршая милость вызвала восторг и глубокую благодарность в сердцах всех верных сынов отечества, и лишь крайние, революционные партии не сочувствуют ей, так как она открывает путь к нежелательной им организации действительного взаимодействия правительства и общества. Теперь население с нетерпением ожидает изменения избирательного закона, согласно предуказаниям Вашего величества, и необходимо, чтобы новый закон отвечал требованиям общественного сознания. Идея общего избирательного права распространена в широких кругах общества и сделалась, можно сказать, достоянием всего народа, за немногими исключениями. Об этом свидетельствуют, не говоря уже о печати, постановления земских собраний, городских дум и различных общественных организаций. В настоящее время в стране происходит группировка политических партий и в программах почти всех партий выставляется требование всеобщего голосования. Без пpoвозглашения принципа общего избирательного права нельзя рассчитывать на спокойное производство выборов, так как в противном случае революционная пропаганда найдет слишком благоприятную для себя почву. Манифест 17-го октября дарует всем подданным Вашего величества незыблемые основы гражданской свободы, и если теперь Вы, Государь, предоставите всему же населению равное право участия в избрании членов Думы, то это ответит вполне требованиям справедливости и будет встречено всеми с горячей признательностью. Но осуществление общего и равного для всех избирательного права возможно лишь при отказе от требования имущественного ценза и от классовой группировки избирателей. Обыкновенно для оправдания требования ценза ссылаются на представительство интересов, но, стоя на исторической почве развития нашей государственной жизни, нельзя не признать, что представительство интересов было всегда чуждо русскому духу; следует ожидать, что при общих выборах в Думу войдут лучшие люди не для защиты своих классовых интересов, а для дружной работы на благо всего государства. При цензовом начале как ни расширять классы, привлекаемые к участию в выборах, всегда будут обездоленные, лишенные избирательного права, так например: неотделенные сыновья, даже глава семьи, если занимаемая им и семьей его квартира почему-либо снята на имя жены, и т.д. При таком порядке могут быть устранены от участия в выборах желательные консервативные элементы общества. Россия - страна демократическая и в основу избирательной системы должен быть положен демократический принцип общего и равного права голоса. Государственная дума будет наиболее консервативной в том случае, если возможность участвовать в выборах будет предоставлена всему народу, а не отдельным его классам. Нельзя также не принять во внимание, что если лица, обладающие имущественным цензом, платят прямые налоги, то остальные несут тяжесть косвенного обложения, и потому все без исключения являются плательщиками государственных налогов; с этой точки зрения все имеют также равное право на участие в политических выборах. Я высказываюсь против первого проекта принципиально, а также и потому, что он совершенно несправедливо предоставляет особое представительство рабочему классу. При проектированной классовой группировке более консервативные элементы останутся в стороне, а рабочие, наиболее шумевшие, получат избирательное право вопреки устанавливаемого для остальных классов требования имущественного ценза. Общее голосование нужно не для того, чтобы примирить крайние партии, а для того, чтобы отнять от них почву для агитации и для противодействия производству выборов, но, главным образом, оно необходимо, чтобы удовлетворить всех благонамеренных и массу населения. Общее избирательное право не только справедливо, но в то же время оно обеспечивает спокойное производство выборов и открывает возможность наиболее скорого их осуществления. По моему убеждению, следует принять второй проект, при котором выборы могут быть организованы весьма скоро, так как составление списков избирателей не будет сопряжено с бесконечной их проверкой. Становясь на сторону второго проекта, я имею сделать некоторые относительно него замечания, но ограничусь представлением их только по двум статьям. Статья 6-я предоставляет выборщикам от крестьян в окружных избирательных собраниях право избирать из своей среды по одному члену Государственной думы. Возникает вопрос: насколько такая постановка будет справедливой по отношению ко всему остальному населению? Такие отдельные выборы при общем избирательном праве являются принципиально неправильными, представляя смешение двух различных начал. Крестьяне могут подумать, что правительство сомневается в их способности сознательно отнестись к выборам, заставляя их непременно избрать члена Думы из среды их выборщиков. В то же время они увидят, что правительство как будто противополагает интересы крестьянства интересам прочего населения. Обыкновенно при организации выборов опасаются абсентеизма избирателей; я утверждаю, что именно при проектированной системе крестьяне будут уклоняться от дальнейших выборов в избирательных собраниях с господами. Если выборщики от крестьян будут участвовать в избирательных собраниях наравне и вместе с остальными выборщиками, то они подадут свои голоса за общественных деятелей, известных им своей работой в области земских и городских учреждений. Если же крестьянские выборщики будут обособлены в отдельную крестьянскую курию, то выбрать из своей среды рядового крестьянина они затруднятся, не зная друг друга. В то же время они, несомненно, поймут, что им предоставлено право самостоятельного избрания своего представителя в Думу для защиты своих классовых интересов, а так как таковыми они признают, прежде всего, расширение площади своего землевладения, то они изберут в члены Думы того, кто обещает им самое широкое разрешение аграрного вопроса. Среди выборщиков от крестьян всегда может быть лицо, приписанное к волости, но совершенно оторванное от сельского быта и принадлежащее к крайне левым политическим партиям. В Московской губернии, например, представителем от крестьян легко может оказаться книгоиздатель Куркин, председатель Крестьянского союза и член Партии социалистов-революционеров. Вместо предоставления выборщикам от волостей и станиц права самостоятельного избрания 54 членов Думы лучше увеличить общее число членов Думы и приурочить, по возможности, избирательный округ к уезду. Каждый уезд с населением от 100 до 300 тысяч может составить избирательный округ; уезд с населением менее 100 000 жителей может быть присоединен к соседнему уезду, а уезд с населением более 300 000 может быть разделен на два округа. В таком случае общее число членов Думы будет от 600 до 650. Затем, я не вижу достаточных оснований для стеснительного ограничения пассивного избирательного права, устанавливаемого статьей 56-й. Заключающееся в ней требование как бы говорит о недостатке доверия к избирателям и является трудно объяснимым и ничем не оправдываемым ограничением их прав».

После меня говорил A. И. Гучков. Он обратил внимание на выдающуюся важность рассматриваемого вопроса и на значение, которое будет иметь то или иное его разрешение. Главный недостаток Положения 6-го августа заключается в том, что он[о] устранил[o] от участия в выборах слишком много лиц. Теперь представлены два проекта. Первый ocнован на цензовом начале и, однако, в то же время им к участию в выборах привлекаются рабочие, но из них преимущественно те, которые проявили за последнее время больше волнения; масса же так называемого городского простонародья: дворники, сторожа, извозчики, ремесленники и т.д. - устраняются. Рабочие получают особое представительство в лице 14 депутатов, которые будут держать в своих руках нити рабочего движения и представлять из себя легализованный стачечный комитет. Не следует бояться народных масс; привлечением их к участию в политической жизни страны будет достигнуто наиболее прочное успокоение. Дарование общего избирательного права неизбежно, и если не дать его теперь, то в ближайшем будущем оно все-таки будет вырвано. Провозглашение же этого принципа в настоящее время явится актом доверия, справедливости и милости. Высказываясь за второй проект, А. И. [Гучков] возражал против ограничения пассивного избирательного права, устанавливаемого в 56-й статье.

Говоривший третьим барон П. Л. Корф отметил, что он еще в минувшем марте полагал возможным организовать выборы в Государственную думу на почве выборов в земских и городских учреждениях, но теперь ввиду быстро развивающихся событий и выяснившихся требований общественного сознания он должен отдать предпочтение второму проекту. Дарование общего избирательного права всех удовлетворит; никто не будет обойден, и благодаря этому в Думу войдут более консервативные элементы. Если будет дано узкое избирательное право, то вопрос о расширении его на основании Манифеста 17-го октября возникнет в Думе на первых же порах, а это едва ли может быть полезным и желательным. Склоняясь к принятию второго проекта, барон П. Л. [Корф] возражал против обособленного представительства от крестьян. При общих выборах крестьяне, благодаря своей численности, получат уже преобладающее влияние при избрании выборщиков в избирательных участках. В настоящее время, главное, необходимо не допускать никаких затяжек в производстве выборов. Теперь самое важное - сохранить государство и для этого по возможности скорее созвать Государственную думу.

Последним говорил граф В. А. Бобринский. Он начал свою речь, заметно и чрезвычайно волнуясь, и сначала как будто подыскивал мысли и выражения, но затем, остановившись немного и сделав небольшое усилие, он сказал: «Государь, при открытии Совещания Вы сказали, что ожидаете от всех самого откровенного и искреннего слова, и я по долгу присяги должен высказать то, что я сейчас чувствую. Недавно еще, когда я ехал сюда, и в Совете министров, я стоял за выборы при классовой группировке избирателей, но теперь, выслушав только что произнесенные речи и приведенные в них доводы, я отказываюсь от своего прежнего мнения и высказываюсь за общее избирательное право. Дума нужна не для разрешения того или другого частного вопроса, а для спасения государства и Государя, и она должна быть созвана возможно скорей. Ныне затронуты не классовые интересы, а интересы всей России. Надо поднять народный дух, нужно создать подъем настроения в обществе и помочь государству. Я не сомневаюсь в государственном смысле у крестьян; при сословных же выборах действительно могут пройти в Думу такие господа, как Куркин[»]. После этих слов граф В. А. [Бобринский] сделал несколько частных замечаний по второму проекту и выразил пожелание, чтобы каждый уезд имел в Думе своего представителя. Неожиданное заявление графа В. А. Бобринского произвело не только на нас, общественных деятелей, но и на всех членов Совещания большое впечатление, по-видимому, благоприятное для защищаемого нами основного положения.

Выслушав общественных деятелей, Е[го] и[мператорское] в[еличество] спросил: «Не имеют ли члены Совещания каких-либо вопросов, по которым они желали бы выслушать дополнительные объяснения?» Граф С. Ю. Витте, обращая внимание на то, что все говорившие указывали на необходимость скорейшего созыва Думы, интересовался узнать, находят ли приглашенные деятели возможным производить выборы там, где происходят аграрные беспорядки и где население находится под влиянием революционеров? Государь взглянул на меня, как бы ожидая моего ответа. Отвечая на вопрос, поставленный графом Витте, я сказал, что, конечно, нельзя рассчитывать, чтобы выборы прошли повсеместно спокойно, но нужно иметь в виду, что беспорядки происходили и происходят, главным образом, на почве аграрного вопроса. Крестьяне не останавливаются пред насилием и погромами, стремясь увеличить площадь своего землевладения, но они едва ли руководятся личной ненавистью к землевладельцам, и присутствие последних на общих выборах едвa ли может произвести на крестьян неблагоприятное впечатление. В то же время нет основания опасаться малодушия со стороны землевладельцев, в силу которого они могли бы уклониться от участия в выборах; значительная часть землевладельцев сохранила к себе дoвеpиe со стороны населения. Барон П. Л. Корф опасался, что помещики могут встретить препятствия принять участие в выборах со стороны революционеров и необходимы серьезные меры для охраны избирателей и порядка, памятуя, что созыв Думы - это конец революции. Граф В. A. Бобринский указал на возможность кассации выборов в случае насилия над избирателями и сказал, что все будет зависеть от условий того времени, в которое произойдут выборы.

Государь спросил: «Имеет ли кто еще прибавить что-нибудь?»

Я указал на значение, которое может иметь для успокоения крестьянского населения своевременное разрешение аграрного вопроса. Необходимо, чтобы одновременно с указом о созыве Государственной думы было объявлено, что земельный вопрос будет предоставлен разрешению Думы на основаниях, ныне же предуказанных верховною властью. Нужно безотлагательно озаботиться изготовлением проекта аграрной реформы для внесения его в Думу при ее открытии. Следует провозгласить скорее основные положения этой реформы. Аграрный вопрос может быть разрешен путем расселения, переселения, отвода государственных и удельных земель, прибегая к отчуждению частновладельческих земель только в случаях исключительной необходимости.

О. Б. Рихтер высказал, что предоставлением общего избирательного права будут открыты двери интеллигентному пролетариату, элементу, участие которого в Государственной думе весьма нежелательно. Князь А. Д. Оболенский 2-й указал, что избрание крестьянских выборщиков на основании Положения 6-го августа уже произведено во многих местах, и крестьяне освоились с этим порядком. Ввиду этого едва ли удобно в настоящее время изменять установленный порядок и лишать крестьян предоставленного им права самостоятельного избрания членов Думы.

Я просил слово, чтобы ответить на сделанные замечания. Возражая кн. А. Д. Оболенскому, я сказал, что сознание и интересы крестьян вовсе не вызывают с их стороны требования отдельных выборов. Крестьяне очень хорошо поймут, что общие выборы обеспечивают за сельским населением преобладающее влияние на исход всех выборов. В то же время при общих выборах крестьяне будут иметь возможность подать свои голоса за излюбленных ими местных деятелей, как из среды землевладельцев, так и из среды лиц, работающих на пользу местного населения. Что касается участия в выборах представителей интеллигенции, так называемого «третьего элемента», то, как ни относиться к этой категории лиц, нельзя не признавать в них реального факта нашей общественной жизни. Я лично привык относиться к «третьему элементу» с глубоким уважением, но и при отрицательном к нему отношении я не вижу причины для устранения этих лиц от участия в выборах. Предоставление избирательного права внесет, несомненно, успокоение в их круги и введет их в правильное русло общественной жизни; исключение же их из числа избирателей будет поддерживать среди них недовольство и будет отталкивать их в революционные течения.

Когда я кончил, слово просил министр внутренних дел П. Н. Дурново и говорил, что смуту излечить выборами нельзя, что не недовольство Положением 6-го августа, а другие, более сложные причины питают революционное движение, и что при общем избирательном законе в Думу попадут негосударственные элементы. Затем, соглашаясь, что «третий элемент» есть действительный факт общественной жизни, П. Н. Дурново признавал его явлением исключительно отрицательным, требующим всемерного пресечения, и при этом в весьма резких выражениях характеризовал интеллигентных работников в учреждениях местного самоуправления и говорил о них, как о людях, лишенных традиций, и вредных для государственного дела. В заключение он сказал, что общественного мнения в России нет. Речь министра внутренних дел вызвала среди общественных деятелей большое негодование и во время ее А. И. Гучков и я условились просить слово, чтобы с своей стороны дать отпор на несправедливые и резкие инсинуации, но, как только П. Н. Дурново кончил говорить, Е[го] в[еличество] oбъявил пepepыв зacедaния, и мы были лишены возможности возражать на сказанное министром внутренних дел.

По объявлении перерыва Государь и Великий князь ушли из зала, а между оставшимися начался в отдельных кружках обмен мнений. Многие подходили к нашей группе общественных деятелей и выражали нам свое сочувствие. А. С. Стишинский сказал мне, что хотя он является моим политическим противником и в данном случае не согласен со мной по существу, но он не может не признать, что мы представили серьезные соображения в пользу общего избирательного права и что речи наши, очевидно, произвели благоприятное для защищаемого нами положения впечатление. Граф С. Ю. Витте подошел к нам приветствовать нас с успешным выполнением нашей задачи и полагал, что принятие второго проекта можно считать обеспеченным. Принимавший участие в зaведывaнии делопроизводством Совещания С. Е. Крыжановский также поделился с нами своими впечатлениями; ему также казалось несомненным, что будет утвержден проект, построенный на началах общего избирательного права.

О. Б. Рихтер, переходя от одной группы к другой, демонстрировал карту прибалтийских губерний, на которой красным карандашом были отмечены усадьбы, подвергшиеся разгрому со стороны населения. Между прочим, он показал эту карту мне. Я сказал, что массовые беспорядки, имевшие место в Прибалтийском крае, обусловливаются, вероятно, тяжелыми экономическими условиями, в которых находится там сельское население; но О. Б. Рихтер утверждал, что причина беспорядков коренится в большой ошибке, допущенной императором Александром II, в силу которой крестьяне в России в 1861 году, получив свободу, были в то же время наделены землею помещиков. Отмечаю этот эпизод как характеризующий людей старого режима, оказывавших влияние на ход нашей государственной жизни.

После предложенного всем присутствовавшим завтрака общественные деятели удалились, и дальнейшее обсуждение вопроса происходило без нашего участия. Как известно (указ 11-го декабря 1905 г.), Государь утвердил первый проект со следующими изменениями: 1) участие в предварительных съездах было предоставлено всем землевладельцам, независимо от размера их ценза, и 2) выборщики от рабочих введены в состав губернского или городского избирательного собрания по принадлежности. С. Е. Крыжановский, с которым мне пришлось беседовать по окончании занятий Совещания, сообщил, что состоявшееся решение вопроса было обусловлено, главным образом, неопределенностью и неустойчивостью в отношении к нему графа С. Ю. Витте и постоянным исканием им того или иного компромисса. Ознакомившись значительно позднее с протоколами заседаний Совещания, я увидал, насколько прав был С. Е. Крыжановский в своем заключении. Приводя неоднократно во время происходивших заседаний очень веские доводы в пользу второго проекта, граф Витте вслед затем высказывал суждения, которые шли вpaзрез со всем, им ранее изложенным; так, например, он говорил: «Если нельзя собрать Думу по Положению 6-го августа, а второй проект может привести к последствиям, равным образом нежелательным, то следует избрать средний путь», или: «Когда я рассуждаю умом, я склоняюсь в пользу второго проекта, но когда я действую по чутью, я боюсь этого проекта». Эти слова и такие колебания не могли не оказать влияния на окончательное решение, принятое Государем.

Шипов Д.Н. Воспоминания и думы о пережитом. М., 1918. С. 350-390.

77 Стахович Михаил Александрович - (1861-1923) - политический, общественный деятель. Член I-II Государственных дум, октябрист, прогрессист.

78 Гейден Петр Александрович - (1840-1907) - граф, с 1895 г. уездный предводитель дворянства в Псковской губернии, президент Вольного экономического общества (с 1895 г.), октябрист, член I Государственной думы.

79 Долгоруков Павел Дмитриевич - (1866-1930) - князь, один из основателей партии кадетов, в 1905-1911 гг. председатель ее ЦК. Лидер фракции кадетов во II Государственной думе.

80 Герценштейн Михаил Яковлевич - (1859-1906) - профессор Московского сельскохозяйственного института, кадет, член I Государственной думы, убит черносотенцами.

81 Волконский Николай Сергеевич - (1849-1910) - князь, политический, общественный деятель, публицист. Член I Государственной думы и Государственного совета.

82 Котляревский Сергей Андреевич - (1873-?) - публицист, общественный деятель, член I Государственной думы.

83 Львов Георгий Евгеньевич - (1861-1925) - князь, государственный деятель, участник земского движения. В марте-июне 1917 г. премьер-министр Временного правительства.

84 Мануилов Александр Аполлонович - (1861-1929) - доктор политэкономии, в 1905-1911 гг. ректор Московского университета, кадет, член Государственного совета. Министр народного просвещения в первом составе Временного правительства.

85 Хмелев Николай Николаевич - земский и общественный деятель, в 1917 г. входил в состав Государственного комитета по народному образованию при министерстве народного просвещения.

86 Хомяков Николай Алексеевич - (1850-1925) - участник русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Октябрист. Член II-III Государственных дум. Председатель III Думы.

87 Челноков Михаил Васильевич - (1863-1935) - общественный и политический деятель, предприниматель. Член II-IV Государственных дум, кадет. В 1914-1917 гг. Московский городской голова.

88 Четвериков Сергей Иванович - (1851-1929) - земский деятель, предприниматель.

89 Щепкин Николай Николаевич - (1854-1919) - политический и общественный деятель, участник земского движения. Один из создателей партии кадетов. Расстрелян ВЧК.

90 Михаил Александрович - (1878-1918) - великий князь, генерал-майор, член Государственного совета младший сын императора Александра III, брат императора Николая II, наследник русского престола (1899-1904). Не принял престол после отречения Николая II. Первым из Романовых расстрелян большевиками 13 июня 1918 г.

«« Пред. | ОГЛАВЛЕНИЕ | След. »»