Виктор Гущин: «Власть надо посадить на горячую сковороду, чтобы она чувствовала, что ее подогревают снизу»

- Январские протестные выступления пенсионеров в России, начавшиеся по следам «бархатной революции» в братской Украине во весь рост поставили вопрос, который ни власть и ни эксперты долгое время не хотели обсуждать. А вопрос этот заключается в перспективах политической материализации народной воли. В России до этих выступлений преобладала точка зрения, что широкие массовые выступления в нашей стране невозможны. Но я считаю, что в большинстве случаев и власть, и обслуживающие ее интересы эксперты, во многом желаемое выдавали за действительное. И для этого есть вполне оправданные мотивы.

Наша власть вообще не любит общаться со своим народом на улицах. Она всегда предпочитает общение в штатном режиме, через партийно-политическую систему, через систему представительства, через систему общественных организаций. Ей от этого комфортнее, пусть даже это будут оппозиционные партии. Вот такую систему общения с народом через политических посредников власть предпочитает любой другой. Но это вовсе не значит, что сами по себе народные выступления в России по типу, я не говорю – по содержанию, я подчеркиваю – по типу киевских и тбилисских, абсолютно невозможны.

Дело в том, что утверждение, будто время народных революций прошло, исторически неверно. И если смотреть применительно к России, то народ всегда добивался уступок от власти либо в результате бунтов, либо в результате революций. Иногда - сразу после бунтов и революций были не столько послабления, сколько виселицы, казни и кровь. Но затем, вследствие этого, обязательно испугавшись народных волнений, власть всегда шла ему навстречу. Так было и в период отмены крепостного права, так было и в период Александра II, когда он готовил конституцию. Так было в период 1905-1912 годов – когда в самый успешный период, как экономической мысли, так и предоставления демократических свобод, в России имели место первые буржуазные революции, которые завершились, как известно, ленскими событиями, массовыми казнями и т.д.

Власть в России вообще генетически запрограммирована на страх перед народом и только испытав этот страх, она идет на какие-то позитивные шаги. Но если для власти генетика состоит в этом – обслуживать себя до тех пор, пока не возникнет опасность «красного петуха», то у народа как раз другая генетическая предрасположенность – именно бунтовать против власти. И это не придуманное состояние, а генетическое состояние.

Если для власти генетическая парадигма – это самодержавие, то психологическая генетическая парадигма российского народа – это бунт. И с этим ничего сделать нельзя, так как такова наша история. Причем история не сколько писанная, сколько психологическая. Вот перекрыть эту тягу к бунту в ответ на какие-то нежелательные для народа действия властей нельзя – она сохранилась, и ее истребить невозможно.

Другое дело, что мы находились до последнего времени в периоде, когда состояние разочарования и более того, уныния, охватило очень широкие слои населения. По причинам социально-экономического характера. Результаты реформ глубоко разочаровали людей, так как они увидели, что то, что получилось в их результате, ни только не принесло им каких-либо преимуществ, а напротив, принесло потери, за которые было заплачено очень дорого. Я имею в виду не политико-историческую перспективу, а обычное состояние людей.

Ведь на улицу людей выводит не знание, а состояние. И нужно, прежде всего, анализировать эти состояния. И мои коллеги, которые еще совсем недавно кокетливо говорили, что наш народ на улицы не выйдет, они заблуждались. Потому что он не выходил, находясь в определенном состоянии разочарования и уныния, которые были вызваны вот этими самыми, очень затратными для него, как материально, так и психологически, реформами.

Но вообще психологически российский народ не подвержен унынию. Российский народ православный, а уныние – тяжкий грех. Терпение – да. Но терпение абсолютно не беспредельно. И поэтому вину за народные бунты в России мы имеем полное право возложить на власть. К этому привели ее недальновидность, ее несамокритичность, отсутствие у нее инстинкта самосохранения и многие другие генетические пороки, которые вписываются в парадигму того, что власть в нашей стране – это всегда самодержавие.

Но если власть в России всегда самодержавие - независимо от того, стоит ли у власти одна партия или группа партий, так как все равно ее стиль правления одинаков, то это самодержавие неизбежно натолкнется рано или поздно на народный бунт, протест или революцию. Какая она будет – кровавая, бархатная, оранжевая – это другой вопрос.

Но мне совершенно очевидно, что январские события в Москве показали, что народный протест вступил в стадию самоорганизации. И это, кстати говоря, соответствует социально-психологическим законам. Если те или иные настроения переваливают в статистическом смысле за 12-15%, то можно ожидать, что на этой базе будут возникать политические организационные структуры. И это уже процесс необратимый.

А между тем уровень протеста сегодня в России зашкаливает. Он уже не составляет 12-15%, а достигает, по некоторым опросам, 40, 50, а то и 60%. Следовательно, вот это состояние протеста, которое психологически зашкалило сегодня в России, оно и приведет к процессу самоорганизации.

Уже сейчас в ходе этих выступлений и манифестаций пенсионеров нельзя было обойтись без организации. Кто-то доставал мегафоны, кто-то определял место сбора, кто-то распространял информацию о том, где собираться, кто-то составлял петиции, обращенные к властям, к Путину, в Думу и т.д. Это уже констатация того, что организационные структуры возникают. Но это вовсе не значит, что они возникли только для проведения протестов пенсионеров.

Ведь, пронаблюдав за протестами пенсионеров, люди увидели и поняли, что быстрого и радикального воплощения своих интересов можно добиться только на улице! И это впечатление перекрыть сегодня не может никто. Заставили Зурабова отчитываться, заставили все правительство по этим вопросам публично выступать. Заставили президента чуть ли не еженедельно собирать по этому вопросу правительство. Народ воочию увидел, что только в ответ на его уличные выступления власть начинает шевелиться. И на сегодняшний день это главный вывод, который народ для себя сделал.

И людям уже не столько важно, сохранили ли им право проезда на городском транспорте или не сохранили. Они поняли гораздо большее - что, выйдя на улицу и заявив о своем неудовольствии, они оказывают на власть реальное воздействие, оказывают сами, а не через посредников. В этой связи неудивительно, что многие представители самого широкого политического спектра бросились в ряды манифестующих пенсионеров с тем, чтобы на этом заработать.

В то же время, вы посмотрите, никто из политических лидеров в этих массовых акциях протеста выступать не рискнул. Почему? Потому что люди вышли на улицу, отлично отдавая себе отчет в том, что их представители в партиях и парламенте не сумели противостоять принятию этого закона, не сумели обеспечить информационное разъяснение этих мер в широких массах. И они не сумели убедить правительство заставить действовать не в ущерб народу.

То есть, люди в своей широкой массе, которые выходят сегодня на улицы, не видят никакого смысла слушать представителей КПРФ или той же «Родины». Хотя наиболее активно действуют сегодня лимоновцы. Но и то, обратите внимание, они делают так, потому что они противостоят коммунистам. Они психологически правильно оценили ситуацию и поняли, что вся эта масса, которая вышла сегодня на улицы – она не коммунистическая. И все видят, что рядом с этими людьми стоят лимоновцы - они выступают, распространяют листовки с требованиями, подписывают обращения, и с флагами они стоят. Попытки яблочников затесаться среди этих знамен само по себе, на мой взгляд, выглядит анекдотично. Недавно был репортаж об акции, где они принимали совместное участие, и это было странно. То они не хотели с коммунистами общаться, с зюгановцами, а теперь в одних рядах с лимоновцами? Это парадокс, порожденный нетрадиционным мотивом выхода народа на улицы.

Ведь это не просто политический протест, народ бьется за реализацию своих прав, высказывая свое отношение к тому, что происходит в стране. И поскольку ни одна из партий не воплощает этого настроения, то они и не смогут развернуть эти протесты в нужное для себя русло.

На базе этих протестов начнет формироваться – это мое личное убеждение, и я сейчас над этим работаю – широкое движение народного протеста, если хотите – объединенный фронт народного протеста, партия народного протеста, которая будет бороться не за власть, не за мандаты, не за кресла в правительства, а за реализацию своих интересов. То есть, именно она обеспечит постоянное давление на российскую власть, в независимости от того, из каких политических секторов партий и движений она сама будет формироваться. Таким образом, двухполюсная политическая модель в России, а я об этом пишу и говорю давно, начнет обретать свои очертания…

- Ну и как Вы прогнозируете развитие нынешней ситуации: будет ли власть свергнута? Или людям от нее удастся чего-либо добиться и они успокоятся?

Я думаю, этот процесс в календарные сроки не вписывается. И не потому, что я боюсь чего-то сказать. Просто сам по себе процесс очень сложен. Я много выступаю и со своими коллегами на круглых столах обсуждаю эту тему, и вот когда я им в свое время говорил – вот будет скоро бунт, они меня чуть ли не на смех поднимали: какой бунт, разве наших людей раскачаешь? Если можно было бы раскачать, говорили они, то мы бы сейчас все бросили и сами за вилы и за топоры схватились и пошли бы на улицы – вот с чем я сталкивался.

И я говорил им: ребята, вы знаете, пустяка может хватить, чтобы сделать ситуацию неуправляемой, вы просто этого не понимаете. Скажем, где-нибудь по время родов в каком-нибудь Урюпинске свет отключит Чубайс и пять новорожденных погибнут только потому, что там теплой воды и света не окажется. И после этого может всколыхнуться вся Россия. А может и не всколыхнуться.

И вот сейчас та же самая ситуация складывается, и все зависит от того, какой фактор сработает. Могут сработать факторы, которые могут ускорить процесс, а могут сработать факторы, которые переведут его в эволюционное состояние, то есть, борьба будет нарастать, власть начнет делать какие-то уступки, начнет перевоспитываться т. д. Но резких движений не будет.

И сейчас вопрос о сроках зависит от того, станут ли уроком для российской власти тбилисские события, украинские события, собственные январские события. Сумеет ли она сделать из них определенные выводы? Сумеет ли осознать, что речь сегодня идет не о недостатках законов, программ и политических заявлений, а о системном пороке, который сегодня начинает давать о себе знать. А народ все это остро ощущает. Если он поймет свою роль, то есть возможность перевести весь этот процесс в эволюционное состояние.

А партия народного протеста, или объединенный фронт народного протеста все равно возникнет. Но эта партия уже будет работать как бы в режиме диалога с властью, даже не оппозиции, а диалога. Она не будет выдвигать своих представителей во власть, так как в этом нет никакого практического смысла. Потому что любая партия, пришедшая к власти, любой человек, пришедший в нее, будет поражен вирусом самодержавия. И как российская власть всегда обслуживала себя, так она и будет это делать – в прошлом, сейчас и в будущем.

Вместо этого надо ее посадить на горячую сковороду, чтобы она чувствовала, что ее подогревают снизу. Вот тогда она будет вовлекать в управление умных людей, тогда она будет думать о том, чтобы довести даже правильное решение до правильного понимания людьми, которым эти законы предназначены. То есть, она, наконец, должна будет вспомнить о своем функциональном предназначении – служить интересам народа и страны. Вот для того, чтобы она об этом постоянно помнила, ей и нужны такие протестные инъекции – причем постоянно.

И роль оппозиции в России - я еще раз об этом повторяю, в отличие от всех других стран, где парламентская и демократическая система развивались многими веками, а мы их всегда догоняли в ускоренном режиме – будет другой по смыслу. Путь власть и желающие бороться за нее существуют. Пусть существуют пять, восемь или две партии, которые будут бороться за власть. Но им обязательно будет противостоять не штатная оппозиционная партия вроде ЛДПР, «Яблока» или тех же коммунистов, которые как бы договариваются с властью и играют с ней на условиях, которые она им предлагает, если речь идет о парламентской оппозиции – а другая сила.

Надо понять, что в России парламентская оппозиция интересов народа и страны не решает. У нас оппозиция должна руководствоваться лозунгом, о котором я вам сказал - это не борьба за власть (за мандаты, кресла и верховные посты в стране), а борьба с властью! Власти постоянно нужно напоминать о своем функциональном предназначении. Вот политический смысл и политическая платформа объединенного народного фронта, о котором я говорю.

Виктор Гущин,
Политолог
10.02.2005

Cтатья опубликована на сайте Информационного Агентства МиК

Постоянный URL статьи http://www.iamik.ru/20204.html

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Озерова М., Зверева Е., Попавшие в рай. Какие льготы остались у власти?

• Демократия.Ру: Олейник А., Уличные протесты как зеркало русской контрреволюции

• Демократия.Ру: Новопрудский С., Монетизадница