Выбирать прокуроров

Без возврата доверия избирателей к демократии как таковой – любая оппозиционная деятельность в России обречена на провал.

В России нынче проблемы с оппозицией, дельной нет, все какие-то странные персонажи. Но на самом деле проблема не столько с оппозицией, сколько с демократией. Причем не только в общепринятом смысле – то есть не только потому, что в стране идет ползучая отмена выборов и извращение смысла самих демократических процедур. Сама «отмена демократии» идет при полном молчании большинства населения, которое при желании можно принять за одобрительное. Власти во многих странах не раз пытались «свернуть выборы», но там, где эти попытки встречали жесткий отпор общества, ничего страшного не случалось.

И потому главный вопрос таков: как вернуть гражданам интерес к демократии как таковой? И вообще – реально ли это? Или же страна обречена на долгие годы вперед безучастно рассматривать более-менее удачные симулякры и перфомансы, которые будет разыгрывать перед ней кремлевский политический театр?

Прежде чем бодро вопить «Да здравствует демократия! Верните выборы!» – надо честно разобраться: а что нашим гражданам не нравится в выборах?

Почему их отмена вовсе не показалась им фатальной, почему они в массе своей не восприняли это как утрату? «Правые политики» почему-то боятся задать себе этот вопрос. Очевидно, боятся ответа – что у народа вообще нет интереса к демократии, она ему не нужна и не будет нужна. Это автоматически ставит крест на любых попытках оппозиции прорваться к власти (кроме разве что подготовки вооруженного восстания). Однако, может быть, ответ не так страшен? Реально у россиян велико разочарование в выборах, и они объясняют его очень просто: «Мы выбираем, вроде бы хороший человек, а он воровать начинает!». Каково стандартное возражение «демократов»? Они все так же нарочито бодро отвечают: «Ничего, а вы его через 4 года переизберете, если вор!». Как ни странно, такой ответ большинство избирателей не особенно вдохновляет.

Ключевая проблема крайне проста, но именно об нее разбиваются все попытки «оппозиции» организовать в стране хоть какой-то «демократический подъем». «Мы вас изберем, а вы опять воровать станете!». Как ни странно, до сих пор никакого внятного возражения ни одна политическая сила (ни правая, ни левая) не придумала. Что, естественно, на руку Кремлю с его постепенной заменой выборов назначениями.

Наш народ столкнулся с типичной проблемой «молодой демократии»: все избранные «слуги народа», как правило, оказались склонны чрезмерно широко понимать свой мандат.

Человек во власти получает огромные распорядительные возможности – государственные бюджет, землю, недвижимость, контроль за силовыми структурами. По идее, его возможности должны ограничиваться его функциями, то есть тем, ради чего его, собственно, и выбрали. Попросту говоря – должны были бы быть ограничены законом. Однако – и тому есть бесчисленное множество примеров – начальники в России 1989–2006 годов очень не любили ограничивать себя какими бы то ни было законами и установлениями.

С 1989 года в стране успешно вводилась выборная система госуправления, но почти никак при этом не внедрялась система контроля за ним.

Можно выделить два этапа. Первый условно назовем «ельцинским»: то было время выборных «князьков» и «баронов», которые в своих городах и регионах фактически правили «по понятиям», подмяв под себя (частью подкупив, частью запугав) всю правоохранительную систему.

Следующий этап – примерно с конца 90-х – можно назвать «путинским», хотя, наверное, правильнее было бы обозначить его как «волошинский». Именно этот глава президентской, сначала ельцинской, потом путинской, администрации отстроил ту самую «силовую вертикаль», которую затем Путину осталось только дооформить и закрепить юридически. Соратники Волошина конца 90-х вспоминают его боевой клич, которым он подбадривал их в схватках с «регионалами»: «Мы власть или не власть?!»

Смысл волошинской «реформы госуправления» был прост: он поднял с земли, отряхнул и науськал на «выборных глав» непокорных регионов местных правоохранителей.

Поскольку практически все «выборники» превышали свой мандат (а если попросту – тащили все, что плохо лежало), прокурорам не составило большого труда схватить каждого из своих «регионалов» за руку. Дальше оставалось только лишить их неприкосновенности, что и было сделано через изменение порядка формирования Совета федерации. Собственно, «заря правления Путина» и воспринималась многими как начало «наведения порядка» и пресечение повсеместного воровства, поэтому шаги по «лишению неприкосновенности» с огромным энтузиазмом воспринимались обществом.

Однако центральную власть интересовала не столько «законность», сколько «покорность».

Слова похожие – хоть в кроссворд ставь одно вместо другого, а все ж разные… Прокуроры, подчиненные Центру, обеспечили покорность регионов Центру – и на этом дело кончилось. Фактически Кремль сохранил статус-кво, большинство «воров» остались на местах. Последовавшая в 2004 году отмена выборов губернаторов де-юре лишь закрепила положение, уже и так всем понятное де-факто. Вскоре после отмены выборов губернаторов публиковали данные: по опросам ВЦИОМ, 60–70% жителей считали своих региональных руководителей «нечистыми на руку», цифра, странно похожая на рейтинг Путина.

Таким образом, народ за 15 лет наглядно убедился: ни «система Ельцина» (когда главы вершат в своих вотчинах что хотят, и прокуроры «едят у них с рук»), ни «система Путина» (когда прокуроры «копят компромат» и держат регионы в покорности Центру) проблему воровства не решают.

А раз так – зачем участвовать в выборах, которые не гарантируют избрания «не-воров»? В таком случае – не проще ли снять с себя ответственность?

Проблема России в том, что ее система выборов оказалась сляпана наспех и несовершенна. Главный ее изъян – она не обеспечивала законность деятельности избранных органов власти и контроля за их работой.

Первое и очевидное решение: разные ветви власти должны контролировать друг друга. Вторая, не менее очевидная мера, – выборность прокуроров. Достаточно просто предсказать, что в России, с ее культом «справедливости», фигура выборного прокурора потенциально должна быть одной из ключевых и наиболее популярных в любом городе или области. Сама по себе выборность ключевых фигур в сфере охраны закона (а это может быть, к примеру, еще и начальник УВД) колоссально подстегнет интерес россиян к выборам как таковым. Ибо в этом случае будет достигнут необходимый баланс:

в рамках выборов россиянин не только станет «наделять полномочиями», но и осуществлять контроль за их использованием выборными лицами.

Очень странно, что российской оппозиции это непонятно.

Алексей Рощин
18.01.2007

Статья опубликована на сайте Газета.Ру
Постоянный URL статьи http://gazeta.ru/comments/2007/01/16_a_1262499.shtml

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Вишневский Б., Хроника отмены выборов

• Демократия.Ру: Кириченко Л., Выборы под вертикалью

• Демократия.Ру: Свыше половины россиян не верят, что выборы отражают мнение народа

• Демократия.Ру: Латынина Ю., Вертикаль, однако

• Демократия.Ру: Черняховский С., Властвующая оппозиция

• Демократия.Ру: Владимир Рыжков: В основе всего, что делает власть, лежит глубокое презрение к народу

• Демократия.Ру: Ю.Чайка: Российское общество не готово к судам присяжных

• Демократия.Ру: Волошин П., Прокуратура индивидуального применения