Дьявол, конечно, в деталях

Один доклад по ситуации с правами человека в России начинается примерно так: ситуация, как обычно, не очень, но не стоит расстраиваться, потому что Россия же сложная страна, поэтому процесс здесь многотрудный и длительный, со своими спадами и подъемами, но чем острее и честнее государство и общество будут анализировать существующее положение вещей, тем увереннее будет их движение в направлении, заданном российской Конституцией.

Второй начинается примерно так: наиболее заметными событиями в ситуации с правами человека в России было убийство сторонника реформ, вице-президента Центробанка и журналистки Анны Политковской. А также в России наблюдаются дальнейшая централизация власти у исполнительной ветви, соглашательство Думы, политическое давление на суд, коррупция и выборочность в применении закона, ограничение свободы СМИ и самоцензура, давление государства на оппозиционные партии.

Теперь задаю вопрос: догадайтесь (и вы легко это сделаете), какой из двух докладов принадлежит перу российского уполномоченного по правам человека, а какой – перу американских государственных правозащитников.

При всем благом внутреннем посыле российского омбудсмена быть «острым и честным» или как-то подтолкнуть к этому государство, которое ему платит за это (теоретически) зарплату, он остается, увы, рабом режима, который его утвердил в этой должности. Не просто уважаемый, а, я бы сказала, нежно любимый мною Владимир Лукин кладет на стол президента доклад, изобилующий округлыми и безобидными формулировками типа «было бы некорректным упрощением говорить об отсутствии в России свободы слова». Это отчитываясь-то за год, когда убили Аню Политковскую и когда международные организации признали, что в мирное вроде как время журналистов в России убивают почти с той же интенсивностью, что и на войне. Он кладет этот доклад на стол президента, прекрасно понимая, кому на стол он это кладет, как этот президент относится к свободе СМИ, как он любит неправительственные организации, как он обожает правозащитников, как он относится к оппозиции, что он испытывает к «Другой России», как ему поперек горла все эти несогласные и вообще все те, кто не «Наши». В итоге его доклад не вызывает не то что отрицательных эмоций, но эмоций вообще – ни у исполнительной, ни у законодательной власти, ни в обществе.

Я не в счет. Я тот, или та, или те, чье даже элементарное право мирно выйти на улицу и сказать, что я думаю, господин Лукин вместе с госпожой Памфиловой не могут защитить, в чем на днях искренне признались. Собственно, а что же они могут, если не могут то, что мне или нам гарантировано той самой Конституцией? И что им по должности, собственно, и положено делать – защищать права, гарантированные Конституцией. То есть господин Лукин как-то выборочно может исполнять свои обязанности, и я бы предпочла, чтобы он прямо так в докладе и написал.

Я бы предпочла прочесть в докладе господина Лукина простые, понятные и честные формулировки: «Государственное давление продолжает ослаблять свободу самовыражения и независимость СМИ, в особенности главных телеканалов. Свобода слова сжимается в результате ограничений, насилия, запугивания и убийств журналистов. Местные власти продолжают ограничивать свободу собраний». Но я почему-то читаю это у американцев. Хотя в некотором размытом, смазанном, присыпанном пудрой, не слишком внятном и разбавленном, как пиво в годы совка, варианте отголоски этих простых и внятных формулировок можно при желании выудить и в докладе Лукина. Но по степени свободы самовыражения, искренности и остроты постановки вопросов этот доклад является честным зеркалом той системы ценностей и той степени «гласности», к которой скатилась страна за годы, отделяющие омбудсмена Лукина от Лукина-яблочника.

Сколько людей было убито за этот год фашистами за иной разрез глаз и иной цвет кожи? Сколько фашистских организаций в стране? Кто стоит за скинхедами и чем это грозит обществу? Почему гомосексуалистов надо бить по морде, если они пришли положить цветы к могиле солдат, защитивших мир от гомофобского нацизма? Что происходит в армии, калечащей и убивающей своих солдат? На каком уровне принималось решение о позорной антигрузинской вакханалии? Есть ли политзаключенные в России? Почему против мирных демонстрантов в Москве, Питере и Нижнем выставляют по 20 тысяч людей в погонах и не дают провести мирное шествие? Почему, если это «упрощение» – говорить об отсутствии свободы слова в стране, на экранах телеков нет представителей «Другой России», представителей настоящей, а не искусственной оппозиции, тех, к кому присоединяется на улицах все большее количество человек, чьи права в том числе призван защищать господин Лукин – если надо, то и от власти?

Но он, тактичный, лишь констатирует, что «право на мирные собрания реализуется в нашей стране не вполне удовлетворительно. Отчасти это, конечно, объясняется традиционно настороженным отношением властей к деятельности тех, кого они склонны считать оппозицией. Но ничуть не меньше, а, пожалуй, даже больше проблем возникает по причине отсутствия четкого и единообразного механизма применения Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». Господин Лукин делает вид, что не понимает, что никакого четкого и единообразного механизма разрешения на шествия и демонстрации при этой власти не будет. Будут всегда разрешенные «Наши» с их любовными эсэмэсками Путину и всегда запрещенные не наши, требующие вернуть народу честные выборы.

Благодушный омбудсмен, до недавнего прошлого бывший вполне острым политическим критиком, на полном серьезе пишет: «Права и свободы человека в России не должны находиться в зависимости от политической конъюнктуры». Лукин, с которым я познакомилась на заре перестройки, сказал бы: «Соблюдение прав и свобод человека в России сегодня находится в полной зависимости от политической конъюнктуры, а также от воззрений и привычек человека, которому я кладу на стол доклад, а также от силовиков, которые заняли ключевые посты в государстве и бизнесе». Тот Лукин сказал бы: права и свободы граждан гарантируются в работающей демократии, но невозможно требовать того же в условиях централизованного авторитарного единоначалия, поэтому моя задача – помочь каким-то людям, но это никак не скажется на ситуации с правами человека в целом, потому что для этого нам надо для начала построить демократию. Дальше он мог бы сказать, что такое реальная, а не мнимая демократия, и был бы уволен. Потому что, как резонно замечают его американские коллеги, для реальной, работающей демократии не придумано никакой универсальной формулы, да и не надо, но у нее есть некоторые базовые принципы, которые обязательно должны быть, чтобы права человека были не пустым звуком, а реальной практикой и чтобы их можно было эффективно защищать. Привожу цитату из американского доклада, который в отличие от доклада господина Лукина вызвал много эмоций в России, особенно у защитников российской самости: «One – a free and fair elections process, with a level playing field to ensure genuine competition; Two – good governance, with representative, transparent and accountable institutions operating under the rule of law, including independent legislatures and judiciaries; and Three – a robust civil society and independent media that can keep government honest, keep citizens engaged, and keep reforms on track».

Если кто-то, включая российского омбудсмена, найдет в нынешней России хотя бы один из этих признаков, буду признательна. При отсутствии этих признаков работа омбудсмена сводится в лучшем случае к нереализуемому желанию. Вы знаете, как это называется другим словом.

Наталия Геворкян
Специальный корреспондент издательского дома «Коммерсантъ»
12.04.2007

Статья опубликована на сайте Газета.Ру
Постоянный URL статьи http://www.gazeta.ru/column/gevorkyan/1573797.shtml

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Геворкян Н., Бомба замедленного действия

• Демократия.Ру: Геворкян Н., Пропрезидентский заговор

• Демократия.Ру: Колесников А., Герои-памфиловцы

• Демократия.Ру: Ковалев Г., Потому что государственные

• Демократия.Ру: Войцех И., Комиссии по правам человека больше нет

• Демократия.Ру: Фирсов А., Закон в одно слово

• Демократия.Ру: Как сводят с ума. Фатальные ошибки российских психиатров исчисляются сотнями

• Демократия.Ру: Пономарев Л., Политзаключенные и новый ГУЛАГ

• Демократия.Ру: Становая Т., Двойные стандарты Президента Путина