Пришло время любить

Об эстетических предпочтениях Дмитрия Медведева известно еще меньше, чем восемь лет назад — о вкусах Владимира Путина. Про него, по крайней мере, достоверно знали, что он любит наше старое кино — комедии Гайдая, которые охотно цитирует, и шпионские фильмы («Щит и меч», «Мертвый сезон»), которые и заставили его выбрать первую профессию. Оба жанра — комедии и шпионские истории — при Владимире Путине процвели, иногда давая интересный синтез («Код апокалипсиса», «Антидурь» и т д.). Но что творить деятелям культуры, чтобы понравиться преемнику, пока совершенно непонятно. Все знают, что он любит Deep Purple, но это, во-первых, дело прошлое, а во-вторых, подражать «Пеплам» сегодня довольно затруднительно. Не совсем понятно, как это должно выглядеть на уровне литературы и кинематографа.

Высказывания нового лидера о культуре пока немногочисленны и грешат расплывчатостью. Известно, например, что он посмотрел и одобрил фильм «Ирония судьбы: продолжение», но это мероприятие скорее статусное, изначально заложенное в рекламную кампанию картины, произведенной как-никак влиятельным и фактически государственным каналом. Посетив книжную ярмарку в Пекине, он высказывался в том смысле, что китайская литература делает благое дело, плотно работая с реальностью и отображая ее во всей сложности. На последовавшей затем встрече с писателями (2006) вице-премьер с полной определенностью высказался только по двум пунктам: 1. У русских фашистов, экстремистов, радикальных исламистов и других нарушителей спокойствия есть идеология. Была она и у русских террористов. Списывать все на моду, гормональный взрыв или подростковый экстрим нельзя. Относиться к этой идеологии надо серьезно и бороться с нею изобретательно, не в лоб, противопоставляя ей не культ развлечений и праздности, но другие, четко сформулированные идеи и традиционную мораль. 2. Государственного руководства культурой не будет, госзаказ в этой области неуместен, опека со стороны власти должна сводиться к посильному финансированию арт-кино, помощи толстым журналам или библиотекам. Государственный заказ не совместим со свободой, и ностальгия по семидесятым, промелькнувшая в выступлениях некоторых писателей, Дмитрию Медведеву непонятна. Ни вести борьбу с поп-культурой, ни приближать и поощрять добровольных государственников власть не намерена. Поскольку высказывания преемника против слишком лобовой идеологизации широко известны, скептическое отношение к поиску «национальной идеи» уже озвучивалось, а термин «суверенная демократия» подвергался его критике («Суверенная демократия — это сапоги всмятку»), его курс выглядит последовательным.

Исходя из этого, можно предсказать следующее.

В эпоху Дмитрия Медведева наиболее успешны будут произведения, в которых государственные ценности, патриотизм, народность и т. д. утверждаются в авантюрной, игровой, а возможно, даже иронической форме. Первой ласточкой такого кинематографа стал фильм «Мы из будущего» — на вкус автора этих строк, чудовищно примитивный, но привлекательный уже тем, что в нем реанимированы старые приемы советской фантастики. Процветут саги плаща и кинжала с русской национальной начинкой, а мысль о верности престолу будет ненавязчиво упрятана в сердцевину мистических триллеров из эпохи Грозного Ивана или Конструктивного Петра. В кинематографе будут поощряться ремейки нашего старого кино — продолжения, переделки, переосмысления и пр. Известно, что ремейк фильма Сидни Люмета в исполнении Никиты Михалкова произвел на Дмитрия Медведева (и его жену, присутствовавшую на вручении «Золотых орлов») сильное впечатление. Такие ремейки приятны уже тем, что, сохраняя увлекательную сюжетную схему старого западного фильма, насыщают его традиционным русским содержанием, высвечивая наше своеобразие.

Известно также, что Дмитрий Медведев — не просто юрист, но убежденный законник, полагающий свою профессию важнейшей на свете. При нем на отечественном телевидении наконец появится множество сериалов о юристах, адвокатах, о судебных драмах — «менты» окажутся решительно потеснены. На Западе юристы (как и врачи) — давно уже любимые теле- и киногерои, Гришэм пишет о них пудовые романы, Голливуд неустанно плодит драмы вроде «Мыса страха» и «Вердикта». Пока у нас за всю эту тему отдувался один «Адвокат» с Андреем Соколовым в главной роли, где на одну интересную серию приходились три проходные. Истории о торжестве закона над эмоциями, об опасности самосуда, о борьбе чувства и долга заполнят экран (и книжные полки) уже в этом году, а через год станут главным трендом.

Дмитрий Медведев много сделал для торжества цифрового телевидения в России и считает, что за «цифрой» будущее — хотя бы потому, что такое телевидение неподконтрольно государству. Однако он категорический противник жестокости на экране и повышенного внимания к патологии. Сократится число «специальных репортажей», желтых и жареных расследований, извращенных персонажей — вместо этого возрастет число просветительских программ и ток-шоу, посвященных реальным проблемам сегодняшнего россиянина. Политики, понятно, не прибавится, но попс-звезд во всех видах и утробного юмора станет меньше. Преемник любит фантастику — как западную, так и нашу. «Обитаемый остров» Федора Бондарчука в этом смысле успевает как нельзя более вовремя. Фантастическое кино — лучше бы с правильным моральным посылом — тоже будет одним из брендов эпохи.

Наконец, есть еще одна тенденция, которая от самого Дмитрия Медведева зависит меньше всего. Общественное мнение отстраивается самостоятельно, без влияния сверху: каждый новый президент воспринимается не столько как продолжатель, сколько как отрицатель или корректировщик предыдущего. Не Владимир Путин отстраивал общество и насаждал цензуру после Ельцина — это делалось само, в силу привычного механизма такого отрицания; не Хрущев устраивал оттепель в культуре (которой скоро испугался) — свободно вздохнуло само искусство. Дмитрий Медведев может искренне считать себя продолжателем всех путинских инициатив, однако общество (уже выдумавшее очередную оттепель пока без всяких на то оснований) станет по собственной инициативе «отшатываться вправо». Одной из главных тенденций при Владимире Путине был отказ от глубоких, содержательных поисков смысла в пользу грубых агиток, шапкозакидательских и откровенно ксенофобских поделок, антизападные настроения торчали отовсюду, утверждалась «особость» национального пути, имперскость и державность считались добродетелями — не исключено, что и при Медведеве все это восторжествует, но не сразу. Первые два года его правления, вероятно, пройдут под знаком относительной конвергенции с Западом, а «антиоранжевая» пропаганда и всякого рода «русские проекты» окажутся свернуты. Так что мы наверняка увидим много ностальгических фильмов о шестидесятых-семидесятых, когда молодежь тайно слушала западную музыку и свободолюбиво фарцевала («Исчезнувшая империя» Шахназарова уже вышла, «Стиляги» Тодоровского-младшего на подходе). И, конечно, будут всячески приветствоваться любовные мелодрамы — и в литературе, и в кино. Не только потому, что любовь сама по себе интересней идеологии и привлекательней для молодежи, чем расправы с внутренним врагом, а еще и потому, что в жизни самого Дмитрия Медведева его первая и главная любовь сыграла совершенно исключительную роль.

И последнее. Творческих встреч с писателями, артистами и музыкантами скорее всего будет мало — раздавать указания Медведев не любит. Но присутствовать на премьерах и фестивалях он скорее всего будет часто. Из неофициальных источников известно, что он очень любит кино. Просто смотреть.

ЦИТИРУЯ Д. МЕДВЕДЕВА

«Отец привил любовь к чтению. Сейчас, правда, редко удается продвинуться дальше десятой страницы самого увлекательного романа. Некогда читать для души, все больше по работе!»

«Были в детстве две вещи, которые сильно хотелось заполучить. Джинсы и виниловые пластинки. И то и другое родители потянуть не могли. Фирменный винил стоил совсем недешево. Помню, мечтал о только что появившемся двойном альбоме Pink Floyd под названием The Wall, но двести рэ были для меня тогда астрономической суммой…»

«На последние новогодние каникулы смог расслабиться. Даже в кинотеатр выбрался на продолжение «Иронии судьбы». Не разочаровался. Вполне приличное кино. Картину Рязанова не переплюнуть, но Бекмамбетов, думаю, сработал лучше, чем могли бы другие современные режиссеры».

«Я бы сказал, что в нашей провинции, на наших территориях театры ничуть не слабее, чем московские или питерские. Нам обязательно нужно укреплять провинциальные театры, восстанавливать их, причем репертуарные театры прежде всего, хотя я не против антрепризы и всего, что с этим связано, это помогает мобильному передвижению артистов и дает возможность им денег заработать».

«Мы снимаем уже достаточное количество добротных фильмов в год, речь идет уже о сотнях фильмов, и часть из них, на мой взгляд, уже соответствуют самому высокому уровню. Уровню мирового кинематографа. Но самое главное, что это фильмы о нас, это фильмы о нашей стране, о нашей истории, о современной жизни и в этих фильмах играют наши артисты, которые говорят на нашем языке, на современном языке и на языке классики. Поэтому чем больше мы будем снимать хороших фильмов, тем лучше для всех нас».

Дмитрий Быков,
писатель
03.03.2008

Статья опубликована в журнале Огонек
Постоянный URL статьи http://www.ogoniok.com/5037/6/

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Быков Д., Теология позднего путинизма. Путин как главная российская святыня, или Культ субстанции

• Демократия.Ру: Суверенный сортир. Хватит бороться за величие державы, туалеты строить надо!

• Демократия.Ру: Суварин Б., Брехня как национальная идея