Особенности весеннего призыва 2008 года

В.Р.: Сегодня мы поговорим о том, как идет весенний призыв в российскую армию, о его особенностях, - а с этого года молодые люди будут впервые служить год, однако большинство острочек отменено, - как это повлияет на неуставные отношения в армии. А также хочется понять, какая вообще сегодня ситуация в российских Вооруженных силах. В этом и многом другом мы сегодня попытаемся разобраться.

У нас в петербургской студии Радио Свобода в гостях председатель правозащитной организации "Солдатские матери Санкт-Петербурга" Э.П. и юрист этой же организации, студент, призывник Виктор Андреев.

Я бы хотел предложить гостям сегодня самим задать нашим слушателям тот вопрос, ответ на который им кажется наиболее важным. Пожалуйста, Элла Михайловна.

Э.П.: Я с удовольствием задаю вопрос. Нужна ли нам, гражданам России, налогоплательщикам, призывная армия, то есть армия, укомплектованная по призыву? Может быть, пора уже нам провести военную реформу и иметь армию профессиональную?

В.Р.: Элла Михайловна, а почему вы решили задать нашим радиослушателям именно этот вопрос?

Э.П.: Этот вопрос мы регулярно задаем на наших "Школах прав человека", потому что мы знаем о том, что призывная армия - это армия войны, и вопрос к нам: мы что, с кем-то воюем. А маленькая, посильная нам профессиональная армия как раз нужна военным, они об этом говорят, нужна гражданское общество, оно об этом говорит, и поэтому мы этого требуем. И сейчас как раз, в годовщину смерти нашего первого президента России, который как раз вел нас к тому, чтобы в 2000 году была уже профессиональная армия, мы того требуем.

В.Р.: Элла Михайловна, да, как раз сегодня отмечается годовщина смерти первого президента Российской Федерации Бориса Ельцина, не могу не остановиться хотя бы немножко на этой теме. Сейчас Кремль активно пытается дистанцироваться от тех 90-х годов. Как вы, как человек, который уже не первый год возглавляет правозащитную организацию "Солдатские матери Санкт-Петербурга", могли бы сравнить ельцинский период и путинский период, с вашей точки зрения, разумеется?

Э.П.: Естественно, с моей точки зрения, личной, мы учредили организацию в 1991 году, и мы вместе защищали свободу. И Ельцин был один из нас. Очень много людей рванулись к свободе, к открытой России, к демократической России, мы хотели изменения вот этого душного Советского Союза, когда не было прав человека, когда существовал закон о всеобщей воинской обязанности, когда были такие безобразия в обществе, когда человек вдруг стал главным в обществе. И благодаря периоду Ельцина-президента, когда советская власть резко ослабела, и в 1991 году, когда было ГКЧП и когда танки шли на нас, как раз указ Ельцина о том, чтобы армия не стреляла в людей, мы распространяли, лично я этим занималась. И вместе с Ельциным мы тогда учреждали новую российскую армию. Никогда я тогда, в 1991 году, не могла подумать, что мы получим такой результат, такую армию. Вот такая армия нам не нужна. Мы говорим: нам нужна другая армия, куда ребята бы не боялись идти.

Поэтому период Ельцина как раз дал очень много свободы. Мы научились любить законы, чего никогда не делали. Конечно, это очень сложный был период, но в 1993 году мы получили инструмент для защиты личности - это глава 2-я Конституции "Права и свободы человека и гражданина". Это перевод той Всеобщей декларации прав человека, инструмента, механизма, который вошел и в другие законы и который возвысил личность над чиновниками и дал много прав. И мы взяли на себя функцию - просвещать людей, говорить, что у нас есть права, право на жизнь наконец-то появилось, право не служить появилось, право на охрану здоровья, право на образование и так далее. И в этот период наша организация разработала много методик, как пользоваться этими механизмами.

В.Р.: Законных, разумеется.

Э.П.: Законных, конечно. Мы противостояли вообще всяким коррупционным, и до сих пор противостоим, методам. И достаточно успешная была работа, за эти годы и опыт защиты призывников был, досудебный, достаточно было доказательств, знания законов, своих законных прав. И это настолько широко использовалось людьми. Но с 1999 года произошло резкое ухудшение. Что произошло? Вдруг мы с удивлением увидели приказ министра обороны номер 400.

В.Р.: А кто тогда был министром обороны?

Э.П.: Грачев. И тогда граждане выбрали кого? Господина Путина. И вот тогда я поняла: военные провели скрытый захват власти. И сейчас мы это видим, у нас военно-полицейское государство, где полная реставрация советского режима со всеми этими "радостями". И вот этот реванш власти произошел за эти последние годы. И нам гораздо труднее стало жить, гораздо труднее стало защищать основные права и свободы человека, даже в судах тяжело. Потому что никакой реформы не проведено, все декларировано, но никакой реформы нет, ни административной, ни судебной, ни военной, ни жилищной. И власть стала коррумпированная, власть стала чиновничья, то есть военно-чиновничья такая бюрократия взяла власть.

Это достаточно безрадостное время, но в то же время мы продолжаем работу. А так как все-таки мы влияем серьезно на гражданское общество, то Кремлю пришлось целые структуры создавать, чтобы закрыть такие организации. И закон новый приняли - закон об НКО, по которому, по сути, такие организации надо все закрывать. Что сейчас и делают. Вот этот процесс закрытия организаций, которые активно защищают законные права человека, активно, в общем-то, преследуются. Ну, и еще один метод преследования, который за эти годы появился, - это судебное преследование военных против нашей организации. Буквально сегодня вот прошло первое судебное заседание - воинская часть против нашей организации и против газеты "Комсомольская правда".

В.Р.: Элла Михайловна, вчера экс-советник президента Владимира Путина Андрей Илларионов сравнивал тоже ельцинское и путинское времена правления, и он отметил в своем последнем онлайн-интервью, которое он дал "Газете.ру", что в 90-е годы происходило сокращение финансирования Вооруженных сил, но это не затрагивало саму эту организацию, структуру этой организации. Происходит ликвидация этой системы. Судя по последним информационным сообщениям, сейчас Министерство обороны и сверху, и внизу лихорадит. Что бы вы могли сказать по этому поводу? Вы общаетесь постоянно с офицерами. Что происходит, собственно говоря?

Э.П.: Ну, тут я с Андреем не могу согласиться. Я его очень уважаю, люблю, но тут я не соглашусь. В 90-е годы как раз в армии происходили чудовищные процессы, когда было очень много думающих офицеров, которые предлагали концепцию военной реформы, и вот тогда происходил процесс изгнания этих офицеров из Вооруженных сил. В результате в армии сейчас, в Вооруженных силах, в Генштабе никто даже не понимает, зачем и куда идет наша армия. Принят закон об обороне, почему у нас появились внутренние войска, почему они так концептуальны, такие мощные, так концептуально радуются преемственности ВЧК, НКВД, ОГПУ? Они радостно об этом пишут в своих штабах. Все это удивляет. И вот потому, что не проходила реформа, очень много офицеров ушли. Офицеры были брошены на произвол судьбы, армия была брошена на произвол судьбы, и в результате армия превратилась просто в бизнес-структуру. И это настолько очевидно и откровенно, сейчас всякие коррупционные схемы, военкоматские, военкомат сейчас по взяткам одно из первых, ведущих мест у нас занимает. И все это произошло потому, что, на мой взгляд, российские законы пока не попали в Вооруженные силы, просто их там не любят, не знают, ненавидят и не приветствуют. В результате думающие офицеры ушли, остались офицеры-бизнесмены и рабы-солдаты. И безграмотные граждане, которые, не понимая своих законных прав, туда попадают. Сейчас действия министра обороны, знаете, я приветствую, по крайней мере отчасти. Потому что, честно скажем, бизнес-структура - это бизнес-структура. Только единственное, что бы мы хотели, организации, чтобы не было там живого товара - человека, чтобы не было солдата как живого товара, чтобы это были личности. Тогда придется отменять призыв, то есть принудилово вот это отменять. И чтобы лейтенанты там хорошо чувствовали себя. Вот сейчас мы судимся уже, например, Олег Бойко, лейтенант, сейчас лежит в госпитале. Офицер, который хотел служить в армии...

В.Р.: А что с ним случилось?

Э.П.: Первое, его эксплуатировали. Второе, он потерял там здоровье. И когда он стал хоть немножко заявлять о своих правах, тогда его отправили в Воркуту, на Дальний Север, приказом заместителя командующего. Он подал в суд. Суд военный, к сожалению, у нас еще советский. И сейчас мы боремся за его право на здоровье, он лежит в госпитале. Будем судиться.

В.Р.: Виктор, вопрос к вам, расскажите вашу историю. Где вы учитесь, чем занимаетесь? И вы столкнулись уже с военкоматом или еще нет, и что вам предстоит делать? Как вы собираетесь поступать, хотите служить в армии, а если нет, то почему?

Виктор Андреев: Я учусь в Университете космического приборостроения. <.i>
В.Р.: А у вас есть военная кафедра?

В.А.: Есть военная кафедра, но я на нее не пошел, потому что я по своим убеждениям не хочу никому подчиняться, особенно людям в военной форме. Я лично сам с военкоматом еще не сталкивался, я этой проблемой не занимался. В 18 лет пришел в военкомат, отдал справку об обучении и больше туда не являлся. Потом я начал заниматься юриспруденцией, обучался, и когда я услышал в интернете о проблеме Романа Рудакова - это погибший солдат...

В.Р.: Очень известная история, да.

В.А.: Очень известная история, и я написал образец заявления, в интернете начал помогать всячески. И пришел в эту организацию и начал там работать.

В.Р.: Много судебных процессов сейчас? Вообще, много, скажем так, поводов для обращения в суды, какие случаи наиболее характерны в последнее время? Ну, на примере, естественно, Северо-Запада, Петербурга, Ленинградской области.

В.А.: Процессов ведется достаточно много. Я, например, сейчас на данный момент веду два процесса, полноценно веду, и еще несколько процессов будут вскоре назначены. Одним из самых шокирующих случаев был в прошлом году, в декабре 2007 года, когда призывник Скидан и другие призывники были фактически заперты в военном комиссариате Красногвардейского района. Красногвардейский район - это у нас вообще особая история, это район, откуда поступает очень много жалоб со стороны призывников и их родителей. Основная проблема в том, что представителе призывников по нотариально удостоверенным доверенностям не пускают на призывной пункт, что является серьезным нарушением как Конституции, так и Гражданского кодекса, так и в принципе прав призывника. Как получилось у них? Призывник Скидан Максим принес медицинские документы в военкомат, пришел по повестке, которая предполагает медицинское освидетельствование, а не отправку в армию. В итоге их заперли на третьем этаже военного комиссариата, включали им всякие фильмы, занимались всякой ерундой, а потом вышли и сказали, что он годен. А у него очень серьезное заболевание костно-мышечной системы, гастроэнтерологические заболевания. Их заперли, потом в этот же день отвезли на сборный пункт, где им приходилось ночевать. За это время он около 8 часов не ел, у него обострился гастрит, ухудшилось его состояние здоровья. И там он пробыл, на сборном пункте, до 7 декабря 2007 года. Там его практически насильно, я бы не сказал, что это было добровольно, возили на медицинское обследование, он пожаловался, что у него болит спина, есть документы о том, что у него серьезное заболевание. Там ему сделали странный рентген, его положили, хотя рентген позвоночника не делают в лежачем положении, сделали снимок, и там на снимке - сколиоз первой степени. Естественно, что это не тот настоящий диагноз, который у него есть. И приняли решение призвать его на военную службу, городская комиссия утвердила решение комиссии в Красногвардейском районе. Там он пробыл до 7 декабря. Его пытались насильно заставить поставить свои отпечатки пальцев, он сопротивлялся, его там оскорбляли, унижали, обращались с ним бесчеловечно. И именно потому, что он и другие призывники объединились там и сопротивлялись, не проходили всякие процедуры и так далее, требовали адвоката, не поддавались на провокации, на провокации военных, их были вынуждены оттуда отпустить, в том числе и с помощью нашей организации.

А что мы сделали? Мы сразу подали заявление в суд, посоветовали родителям и самому призывнику подать заявление в суд. Заявление в суд ушло, и военные были вынуждены отпустить его 7 декабря 2007 года. Как повел себя суд? Суд Красногвардейского района, получив заявление, вынес определение об оставлении его без движения. Якобы там были процессуальные недостатки. Мы обжаловали это определение в городском суде, городской суд встал на нашу сторону и определение отменил. И только сейчас, вот сегодня было первое заседание по этому делу. И вызывает большую озабоченность тот факт, что судьи первой инстанции так себя ведут.

В.Р.: Элла Михайловна, Виктор, я хотел бы, чтобы вы рассказали об особенностях этой уникальной весенней призывной кампании. У нее очень много особенностей. Элла Михайловна, на что бы вы обратили внимание в первую очередь?

Э.П.: В первую очередь это то, что сняли отсрочки со студентов. То есть серьезное наступление на право на образование молодых людей. И первые звонки, тревожные, у нас поступили из разных городов России - это Смоленск, какой-то еще город - от родителей, которые своих детей отправили сюда, в Петербург, учиться, они поступили, и чтобы зарегистрироваться в общежитии, их отправили в военкомат, а там говорят: "Все, миленькие, мы вас забираем в армию". Это что? И другие учебные заведения, мы проводили уже собрания по просьбе преподавателей, что учебные заведения остаются сейчас без студентов, преподаватели лишаются работы, экономика наша вообще никому не нужна. То есть у нас вообще что-то дикое происходит, 4-5-й курс пытаются сейчас забрать в армию. Но мы будем активно помогать, в общем-то, и защищать право на образование.

Еще одно, там же очень много сейчас изменений, в законе о воинской обязанности, вообще такое впечатление, что это коррупционные изменения в законе. Потому что эксперты говорят, что уровень взяток возрастет резко. И, кстати, мне об этом и сами люди из военкомата говорили: "На что вы замахиваетесь? У нас столько денег, что мы свои законы проведем". И я это вижу, теперь это вижу в жизни.

В.Р.: И категорий больше людей появилось, которые могут платить взятки.

Э.П.: Да. Теперь всех священников, оказывается, с 18 до 27 лет, семинаристов, надо брать. И надо сказать, что сейчас уже у францисканского монаха я стала доверенным лицом и уже пытаюсь защищать от этого призыва.

В.Р.: А Русская Православная Церковь как-то реагирует на это, ничего не известно?

Э.П.: Пока к нам не обращались. Но я думаю, по опыту прошлых лет, что своих священников, семинаристов, те, кто не идет против иерархов, тех защитят, тех не пустят в армию. То есть это всех "иных" надо забрать в армию, наказать.

Дальше, у нас объявлен Год семьи. Какая массовая, массированная атака у нас сейчас наступила на семью в связи с этим законом! Так нарушена права семьи, это просто диву даешься. Маленький ребенок - в армию. Пока папа служит в армии, вот к нам несколько семей уже обратились, и вот 14 февраля дочка родилась, а папа служит, и все, и его не отпускают в связи с изменениями в законе. И деньги не выплачивают, вот эту компенсацию, делай, что хочешь. Дальше, вот сегодня звонил мальчик из Каменки, у него в семье мама и бабушка - обе инвалиды второй группы, все документы есть, нет, не хватает еще одной бумажки, и его не отпускают. И масса таких сейчас пошла обращения. То есть массированное наступление на семью сейчас.

В.Р.: Виктор, скажите, а вот студенты, которые оказались в такой ситуации, как сказала сейчас Элла Михайловна, они имеют какие-то юридические возможности защитить свои права на образование?

В.А.: Да, имеют, и в основном юридически эта возможность заключается в том, что им следует определить свою категорию годности самим. А именно, у нас сейчас с медициной катастрофа в стране, большинство людей по состоянию здоровья не могут служить в российской армии, должны обследовать свое здоровье и защищать свои права как граждане Российской Федерации, знать свои права, общаться с чиновниками, государственными органами исключительно письменными заявлениями и обеспечить свою безопасность. Каких-либо конкретных юридических методов решения этой проблемы, как защитить свое право на образование, таких методов в законе не предусмотрено. Хотя формально из общих принципов права здесь вступает в конфликт обязанность быть призванным на военную службу, если он годен по состоянию здоровья, и право на образование. К сожалению, если обращаются с таким заявлением в суд, скорее всего, суд откажет, такой судебной практики нет.

В.Р.: Это постоянные отказы от судов идут?

В.А.: Если человек обращается в суд: "Я хочу учиться, а меня призывают в армию, скорее всего, будет отказ.

Э.П.: И такой молодой человек сегодня приходил, и как раз мне это пришлось ему объяснять.

В.Р.: Я видел последние данные Министерства обороны, что наибольшее количество людей, которые не смогли пройти медицинские комиссии на призывных пунктах, это люди психически так или иначе имеющие какие-то диагнозы. Существует ли какая-то система, допустим, независимых медицинских комиссий или каких-то эксперты, которые могли бы осуществить подобную экспертизу?

В.А.: Самое главное, гражданину нужно осознать то, что у него есть право на выбор лечебного учреждения, на выбор врача. Таким образом, он может обследоваться в любом абсолютно лечебном учреждении, которое ему нравится, выбрать себе любого психиатра, психотерапевта, к кому он хочет. Обязанность призывной комиссии или военного комиссариата – эти обследования принять.

В.Р.: У нас звонки. Юрий Владимирович, Волгоградская область, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. Я считаю, во-первых, что нынешнему государству нужна призывная армия. Но я считаю, что есть причины, конечно, и не медицинского характера, по которым молодежь не может быть призвана в армию. Но я считаю, что есть одна очень важная причина, по которой молодежь не хочет служить в армии, и я бы хотел обратить на нее внимание. Мне кажется, что нынешняя молодежь просто не хочет в случае необходимости выполнять в армии полицейские функции против своего народа, который может выступить против нынешней власти. Я бы хотел обратиться к участникам передачи. Не считаете ли вы, что это одна из важнейших причин уклонения молодежи от службы в Вооруженных силах? Большое спасибо.

В.Р.: Элла Михайловна, давайте вы сначала ответите, а потом спросим у молодого человека.

Э.П.: Я бы хотела как раз, чтобы Витя ответил.

В.Р.: Какое отношение у молодежи к армии? Вот вы общаетесь же со своими сверстниками?

В.А.: Мне кажется, что все-таки это не основная причина, не нужно думать, что у нас такая сознательная молодежь, которая понимает, что у нас полицейское государство, они не хотят выполнять полицейские функции, например, не хотят участвовать в каких-то полицейских акциях против собственного народа. Нет, причина очень простая. Армия сейчас – это общественно опасный институт. И люди, это понимая, естественно, туда не идут. Кому надо, чтобы его били по голове, кто-то пришел бы инвалидом? Это никому не надо. Все давно уже поняли, что нет смысла отдавать какой-то непонятный долг родине.

В.Р.: Даже на год?

В.А.: Даже на полгода, даже на месяц туда никто не пойдет. Как у нас в университете сказал один хороший преподаватель: "Государство, которое тебя к чему-то принуждает, обычно именует себя родиной". И такую родину защищать никто не хочет именно по той причине, что это опасно.

В.Р.: Сегодня я прочитал в интернете большой список детей высокопоставленных наших, российских чиновников, которые не пошли в армию, начиная от сына бывшего министра обороны Иванова и так далее, Фрадкова, никто не служил в армии. Очень любопытно.
Владимир Андреевич, Москва, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. Я хочу вам задать вопрос. Вот почему молодежь сейчас не идет в армию, потому что она видит, что в основном органы внутренних дел, это полицейские органы, они превышают нашу армию в три раза. Для кого это? Теперь, вот у меня внук служил в советской армии, и с удовольствием люди шли, они знали, кого защищают. А сейчас кого защищать? Почему, скажите, ни один еврей не служит в армии?

В.Р.: Так, пожалуйста, вот этого не надо. Я вам сразу скажу, что вы не правы. Алла Михайловна, ответьте, пожалуйста, на первую часть вопроса.

Э.П.: Вы знаете, мы не будем говорить о евреях, но именно еврея, великолепного студента сержант ударил кулаком в сердце и убил тут же, в Сосновом боре, - пожалуйста, портрет мальчик висит у нас в организации. Поэтому давайте постыдимся говорить такие вещи.

В.Р.: Да-да.

Э.П.: А почему ребята не идут в армию, потому что в гражданском обществе уже ценности появились, и эти ценности – жизнь, человеческое достоинство, права человека осознали очень многие люди, заняты жизненными проблемами. А в армии этих ценностей нет, и человек там никто и ничто, пушечное мясо, призывной контингент. Поэтому вот этот конфликт между разными ценностными системами как раз люди прекрасно понимаю. И вот бессмысленность сейчас Вооруженных сил тоже очевидна, и вы абсолютно правы, что армия превращается в полицейскую какую-то структуру. Совершенно непонятно, почему на наши налоги мы содержим полицейскую армию? Вот это непонятно. И могу еще сказать, что у нас еще одно изменение в законе о воинской обязанности и военной службе. За последнее время, когда акционированы фирмы, типа "Газпрома", они могут иметь свои армии. То есть мы вообще приходим к какому-то режиму непонятному, когда они будут воевать друг с другом. То призывники, которые призваны для защиты отечества, будут защищать интересы акционеров. Это тоже интересный вопрос.

В.Р.: Вот последние изменения в этот закон о воинской обязанности и военной службе по поводу молодых людей, которые находятся не на территории России, а где-то, я имею в виду или куда-то уехали или собираются уезжать, - их собираются тоже как-то регистрировать. Что вы можете сказать?

В.А.: Ну, это еще один способ каким-то образом контролировать призывников. В принципе, на мой взгляд, это норма, которая была принята, чтобы она заведомо не действовала. Я считаю, что эта позиция законодателей, она нецелесообразная, неэффективная. Она просто, по сути дела, бессмысленная. Нужно давно уже понять, что люди не идут в армию не потому, что им лень, а потому что не хотят быть калеками и инвалидами.

Э.П.: Я могу добавить. Ведь к нам же в правозащитную организацию (на Разъезжей, 9) бегут ребята, которые хотели служить в армии. Но армия их изгоняет, потому что в армии насилие, все построено на насилии, а люди уже не терпят, как раньше, в советские времена, это считалось нормой. И поэтому когда Слушатель говорил об удовольствии, с которым прошел казарменное насилие, вот этот цикл двухлетний (первый год его били, на второй – он других, люди уже этого не терпят.

В.Р.: А сейчас в связи с тем, что год будут служить всего лишь, уменьшится количество дедовщины в армии, по вашему мнению, этих случаев?

Э.П.: Нет, еще больше будет.

В.Р.: Почему?

Э.П.: И это не будет, а есть. Вот сейчас буквально счастье, что позвонила мама, которая потеряла своего сына. Он с детства на учете у психиатра состоял. Мальчик служил, несмотря на это, хотя всем известно было, из маленького города призван. Призван в армию, под Москвой служил. Он пострадал, убежал, наконец мама нашла. И вот то, что он претерпел, это ужас. Сейчас, когда я ехала, я другого мальчика, тоже Иванов, совпадение такое, с мамой отправила в Военную прокуратуру. Потому что он раз обращался в военную прокуратуру, его вернули в часть, его били, он второй раз. И вот эта тягомотина продолжается. Кому она нужна? На что тратятся наши налоги? Неужели мы такая богатая страна? Может быть, отсюда мы такие бедные, что мы не ценим свою жизнь, свое человеческое достоинство и не любим своих сыновей, не предоставляем им более счастливое будущее?

В.Р.: Александр, Москва, пожалуйста.

Слушатель: Добрый вечер. У меня такой вопрос. В 1996 году Борис Николаевич Ельцин, да будет ему земля пухом, провозгласил: матери, у кого детям 14 лет, не беспокойтесь, в 2000 году будет у нас так называемая контрактная армия. Но это предвыборная агитация, видимо, была. И не будет у нас контрактной армии только по одной, потому что мы не наберем на нее людей, даже если мы будем богатыми. И у меня вопрос к Элле Михайловне уважаемой. Согласится она возглавить вербовочный пункт для вербовки в контрактную армию? Спасибо.

Э.П.: Спасибо, Александр (смеется). Конечно, я никогда не соглашусь быть чиновницей, еще не хватало мне. Я абсолютно свободный человек и правозащитница. Вы не правы в отношении тех ребят, которые не потеряли еще доверие к военной службе и не хотели бы служить по контракту. Таких очень много. Их слишком много, чтобы не проводить военную реформу. Другое дело, что генералитет торпедирует вот эту реформу. Я помню, как один генерал такого достаточно объема мне сказал, когда еще был спор между гражданским обществом и военными по поводу альтернативной службы, он мне сказал: "Неужели вы думаете, что мы вам дадим такую возможность?" Точно так же они не дают возможность ребятам служить по контракту. Например, вот я сегодня хотела, чтобы у нас еще один был – Дима – с нами, молодой человек, который искренне хотел служить, он заключил контракт, это наша пресловутая Каменка. Дальше, он женился, у него жена беременная, сейчас – я поздравляю – они родили ребенка. Так вот, ни контрактных денег обещанных, ни жилья для молодой семьи. Помимо всего, унижения, оскорбления, избиения. И вот сейчас мы Диму комиссовали. Это очень хорошая семья, понимаете, и вот это безобразие. В результате он разорвал контракт, но он еще и потерял здоровье. И семья пострадала. Вот это безобразие, которое творят, к сожалению, в вооруженных силах России.

В.Р.: Валерий Аркадьевич, город Королев, пожалуйста.

Слушатель: Добрый вечер. Сложный вопрос, но, как всегда, интересный. И, судя по всему, на многие лета. Что бы я хотел молодого человека спросить. Вот интересно, его родители, которые дети перестройки, они, очевидно, поддерживали эту власть. Может быть, он с ними поговорит, как так получается, что у нас такая армия. Они ему, может быть, что-то ответят? Это первый вопрос. И второй вопрос. Вот допризывники у нас все как бы поголовно больны. А родители у них если здоровы, так пусть за них пойдут послужат и с себя спросят, почему ребенок у них такой больной. Спасибо.

В.Р.: Пожалуйста, Виктор, отвечайте.

В.А.: Ну, с родителями я, естественно, говорил, у меня родители придерживаются демократических взглядов, интеллигентные, образованные, и они, естественно, так же объясняют подобные проблемы в Вооруженных силах нарушением закона и, в принципе, авторитарными тенденциями российской власти. По поводу родителей, которые пойдут служить вместо призывников, ну, я понимаю, конечно, что это серьезный вопрос, но в настоящий момент такой возможности не предусмотрено российским законодательством (смеется).

В.Р.: Возраст, ладно. А ответственность, например, за то, что ребенок, скажем так, некормленый, дистрофия, еще что-нибудь?

В.А.: Я думаю, нужно снисходительно к этому относиться, потому что все-таки в те времена, когда рождались такие дети, отсутствовала необходимая медицинская помощь для детей, некоторые семьи вообще недоедали, и вот, пожалуйста, результат.

Э.П.: Я могу тоже добавить, в 1991 году я была приглашена на съезд "Солдатских матерей". Ой, слушайте, я тогда не знала степень падения нравственного нашего общества. Уже тогда были дезертиры, и такие истории слышали – ребята бежали и из советской армии. Все это было. Другое дело, как это закрыто было, как секретили. Недаром только в 1995 году рассекретили документ, по которому определяется категория годности, вот это расписание болезней. И просто я расскажу притчу, она жизненная, притча эта, насколько в Советском Союзе мы, матери, по-видимому, были невнимательны к своим сыновьям и к их страданиям, а, например, прибалтийские мамы наблюдали. А почему в армии столько больных, по какому закону – интересовались. И так как в военкоматах всегда были пьющие продажные люди, то за две бутылки коньяка они тогда четыре книжечки слепого текста, табличного текста, в отсутствии ксерокса взяли на два часа и перепечатали на машинках. И вот этот материнский подвиг как раз, когда они нам передали, первое, что мы сделали, мы тогда это в коридоре развесили. Люди ползали вокруг этих документов. Вот это прорыв был к своим правам человека, к праву на здоровье. Поэтому негодные были всегда, другое дело, что у нас глаза появились, мы открыли глаза и мы увидели. И теперь нам трудно на это закрыть глаза.

Именно поэтому я говорю, что надо прекращать призыв. По российским законам он незаконен, вот и все.

В.Р.: И неэффективен как минимум.

Э.П.: И неэффективен, и армия развалилась, и это надо признать, надо иметь мужество.

В.Р.: Александр, Псковская область, пожалуйста.

Слушатель: Здравствуйте. Мы свою армию совсем уже начинают хаять так. И кто нас будет защищать? Контрактников у нас совсем мало, они не идут за такие деньги. В армии, как вы правильно сказали, действительно творится беспредел. Самолеты падают, лодки тонут, никто за это не отвечает. Если люди приходят и в гробах цинковых, и все. Ну, что это? Зачем, действительно, в такую армию отдавать людей? Вот вы говорите, в советской армии я служил, служил 28 лет, и там настоящие командиры, там люди нормально служили, и в армии был порядок. А теперь, когда офицеры не дежурят, гауптвахту отменили, все отменяют и никто ни за что не отвечает. И людей набирают из деревень в основном, и вы правильно сказали, дети учатся за границей, в Сорбонне или еще где-нибудь, а с деревень все подобрали. А деревни уже голые, некого уже брать. Людей берут – дистрофия, откармливают. Где-то под Ленинградом, если я правильно слыхал, откормочный пункт есть. До чего эта страна докатилась!

Э.П.: Это страна, в которой не любят своих сыновей. И отдают на откорм. Жуть!

В.Р.: Николай, Брянская область, пожалуйста.

Слушатель: Всем добрый вечер. Вот слушаю-слушаю, недостатки современной армии – это, в общем-то, последствия той социально-экономической системы, которая пришла на смену советской власти, и это закономерные недостатки. Но, оказывается, этого мало, надо, чтобы и армии, я так понял, не было. Вот скажите мне, кому это выгодно, чтобы Россию некому было защищать? Спасибо.

Э.П.: Я вам отвечу. Это выгодно вам, дорогой и любимый гражданин России. Потому что вас такая армия не способна защищать, она действительно развалена и коррумпирована. Генеральные дачи строятся, солдаты работают как рабы везде, их бьют. Для чего насилие в армии? Чтобы рабство было современное. Вам это невыгодно. Из-за этого мы все такие бедные. И поэтому если мы хотим быть достойными гражданами России, чтобы наша страна была все-таки уважаемым обществом, нам нужна современная армия. Поэтому давайте отменять призыв в такую армию и требовать, чтобы армия была под нашим гражданским контролем. И еще давайте потребуем вместе, чтобы гражданское общество контролировало военный бюджет. Вы посмотрите, какой у нас немереный военный бюджет. А кто его контролирует? А кто контролирует цифру призываемых в армию? Ведь никто же, нет никакого ни парламентского, ни общественного контроля.

В.Р.: Ну, есть контроль силовой. Смотрите, буквально только что появилось сообщение, что при верховном командующем Вооруженными силами Российской Федерации предлагается создать совет по военным вопросам из состава представителей Минобороны, МВД, ФСБ и других силовых структур. Собственно говоря, такое создается впечатление, что теперь и армию будут контролировать силовые структуры. Это очень интересный момент.

Э.П.: Да, родительский комитет из ФСБ (смеются).

В.Р.: Сергей Михайлович из Москвы, пожалуйста.

Слушатель: Добрый день. Вы знаете, вот у меня возникает какая мысль. Наша армия ни на что не способна, это будет армия, как в Ираке: когда какая-то агрессия, наша армия первая возглавит ряды агрессора, вот такая армия, какая у нас сейчас. Это во многом продажность офицеров, низкий моральный, политический дух и многое то, что мы в жизни видим, это неравенство, это коррумпированность власти. Вот, пожалуй, что я хочу сказать.

В.Р.: Ну, о чем мы и говорили.

Э.П.: Трудно возразить, да.

В.Р.: Иван Владимирович, Орловская область.

Слушатель: Добрый вечер. Вас беспокоит офицер запаса. Меня коробит, когда женщина говорит: "Это было при советской власти". Я служил дважды в армии, и что я хочу сказать, такого беспредела не было! И я вам советую никогда не врать. Почему? Во-первых, у нас нет министра обороны. Министр обороны у нас занимается продажей объектов военных, это раз. Второе, вот вы говорите о том, что там дедовщина и все остальное. Знаете что, это вина министра обороны и нашего уважаемого президента, который развалил специально армию. А вот у меня такое предложение. Не хочет служить, ты больной и все остальное, - слушай, пусть он учится и тому подобное, но должности руководящей никакой не занимать. И все это выплывет. Если я служил дважды, я защищал их родителей и тому подобное, и сейчас я нищенскую пенсию получаю, так позвольте, и за солдата надо платить… Вот эта гражданка, которая сейчас у вас там, вот задайте ей вопрос.

Э.П.: Я вам отвечу. Первое, я дочь военного, папа у меня умер, подполковник. Всю жизнь, все детство я провела в военных городках, все это было в советской армии. Другое дело, как это было скрыто, и как люди терпели насилие. Просто вы не слышали, я об этом говорила тоже. Поэтому все это было, и вы просто привыкли к насилию. И насилие бурным цветом цветет сейчас у нас в гражданском обществе. Посмотрите, какое домашнее насилие, насилие на улицах. Это что такое? Это не в последние годы расцвело. В последние годы мы немножко вздохнули, мы глоток свободы получили с 1991 года, а сейчас снова закрывается тюремная камера. Не надо! Мы хотим свободы, мы хотим, чтобы вы жили достойно. Поэтому давайте думать вместе, как мы будем жить дальше, а не просто лозунги говорить.

В.Р.: Тамара Павловна, Московская область, пожалуйста.

Слушатель: Добрый вечер. Я очень рада, что я до вас дозвонилась. Мне много лет, моему младшему брату, он 1932 года, пришлось служить на Дальнем Востоке, в Морфлоте, во Владивостоке, и он тогда служил пять лет. И я поддерживала долгое время с его ребятами, с которыми они вместе служили, отношения, они к нам приезжали. И для них был такой, знаете, девиз: вернее дружбы талисмана нет. Там они любили и тех, кто над ними командовал, и у них там было такое чувство, когда новобранцы поступали, они с ними делились куском хлеба и сливочного масла, потому что те – малыши, они называли новобранцев малышами – недоедали. И вот поверьте, мое такое мнение, что сейчас такое безобразие в армии только потому, что у нашего руководства отсутствуют самые элементарные понятия о чести, честности, добросовестности. Они говорят одно, делают другое и ведут свою политику в своих корыстных целях. И мы все это видим. И они детей наших не любят!

Э.П.: Тамара Павловна, я могу вам сказать, что при Советском Союзе, еще на вздохе последнем Советского Союза была страшная история на Дальнем Востоке, под Владивостоком. Просто вашему брату очень повезло. Помните Русский остров? Вы знали эту историю, вы читали, как ребята… это концлагерь был организован для матросов, как они умирали там. Это советская армия была…

В.Р.: Может быть, у слушателей создастся впечатление, что мы говорим о том, какой кошмар вообще армия. Там же тоже разные люди есть, и даже среди высокопоставленных офицеров в Министерстве обороны. Или что, или уже совсем все так безнадежно? Вы так усмехаетесь печально…

Э.П.: Действительно печально, потому что все меньше и меньше. Люди уходят из армии, из Вооруженных сил – вот это печально. Очень печально смотреть на состояние военных училищ, что там творится. Что творится в нахимовском, что в кадетских училищах. То есть смены никакой и подготовки специалистов военных нет. И уже офицеры – бегуны к нам.

В.Р.: Спасибо.

23.04.2008

Интервью опубликовано на сайте СвободаNews.Ru
Постоянный URL интервью http://www.svobodanews.ru/Transcript/2008/04/23/20080423200017463.html

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Ник Пейтон Уолш, Молодых патриотов забивают до смерти

• Демократия.Ру: Паин Э., Война как образ жизни

• Демократия.Ру: Милов В., Немцов Б., Путин. Итоги

• Демократия.Ру: Мухин В., Примета времени - милитаризация образования

• Демократия.Ру: Лев Гудков: "Стабильность" как фактор деградации

• Демократия.Ру: Рыжков В., Брежневская матрица путинского режима

• Демократия.Ру: Радзиховский Л., Сила и слабость

• Демократия.Ру: Шевцова Л., Вперед, в прошлое! Или манифест стагнации

• Демократия.Ру: Поляков Ю., Россия в откате