«Выборы это не шоу»

Текст: Наталия Ростова
Фото: www.cikrf.ru

– Я высказал предположение, что, видимо, в новом проекте, как и в ныне действующем законе, ни слова о выборах нет. И господин Венедиктов (Алексей Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы» – «Газета.Ru») мне подтвердил, что действительно нет. Я считаю, что это проблема, и такое положение должно существовать.

Выборы есть, значит, и ответственность журналистов должна быть.

В старом законе, на мой взгляд, все в порядке со свободой выражения, нас же интересует только один, профильный для нас вопрос – о выборах.

– Так вы встречались с членами комитета?

– Нет. Не было такой возможности. На самом деле я не рвусь участвовать в заседаниях, они же проект разрабатывают, а не мы. Однако со стороны членов комитета никто никаких инициатив в этой части не проявлял. С другой стороны, я думаю, что даже если они не внесут положение о выборах, то какой-то из депутатов, наверное, все равно найдется, который скажет о том, что выборы существуют.

– Вы недавно сказали, что необходимо усилить правовое регулирование деятельности СМИ в избирательном процессе. Что имелось в виду?

– У нас существует административное наказание – штраф за нарушение закона о выборах в части нарушения агитации.

Но я неоднократно сталкивался с журналистами, которые откровенно говорили: в наши сметы эти штрафы уже внесены заранее.

Мне же кажется, что государственный орган, например, который я представляю, не должен смотреть спокойно на то, что подобное происходит.

Я допускаю, что происходят случайные нарушения, тогда этих журналистов или СМИ наказывают. А другие заранее готовы к тому, что их накажут, они уже в смету эти деньги внесли! И мы должны это останавливать. И это не прихоть господина Большакова, который имеет к СМИ претензии. Ведь нужно смотреть, что происходит дальше. В каком–то округе кто–то скупает СМИ и побеждает на выборах. Что произошло? Попрание конституционных прав граждан – тех, кто проиграл на выборах, и всех остальных граждан, кто их избирал, происходит нарушение законодательства о выборах.

Поэтому нужно только одно. Если есть такой нарушитель, который раз штраф заплатил, другой, третий, то его надо остановить. Естественно, это должно происходить через суд. Мне кажется, что такая правовая возможность в законе должна быть заложена.

– То есть вы согласны с Михаилом Сеславинским, что неплохо было бы выпуск некоторых газет или программ–нарушителей прикрывать на неделю-две во время выборов?

– Абсолютно согласен. Только при одном условии – никакой орган этого делать не должен, только суд может принять такое решение. И, естественно, только до конца голосования. Что бы это дало? Обеспечение прав граждан. А СМИ должны писать достоверно, объективно и беспристрастно, мне так кажется.

– А вы лично каким СМИ доверяете?

Понимаете, в том-то и беда Российской Федерации заключается, что неизвестно, каким СМИ можно доверять.

На Западе, например, в Англии, во Франции, ситуация иная. Там все знают, что доверять бульварной газете при чтении можно только в одном: если указан номер телефона девушки легкого поведения, то он правильный. А другие СМИ берегут свою репутацию. У нас этого нет.

У нас же серьезнейшая газета может поместить телефоны девушек легкого поведения, газета, которой ты привык доверять, может разместить заказуху, самую дурно пахнущую. Я никому не доверяю. Я доверяю конкретным журналистам. Я ведь все о выборах читаю. И знаю всех, кто об этом пишет.

– А вы государственным СМИ больше доверяете или частным?

– В принципе, я – государственный чиновник и больше читаю, если честно сказать, государственных газет. Что касается выборов, я читаю все, у меня есть такая возможность. Чему я верю, чему нет – дело избирательное. Для того чтобы быть в курсе того, где что случилось, я читаю «Газету.Ru», «Страну.Ru». Этого достаточно.

– Как вы в целом поведение СМИ во время выборов оцениваете?

– Главный посыл следующий – средства массовой информации участвуют в избирательной кампании, без них выборов не бывает. Тот, кто это понимает, не будет говорить глупости, которые у нас говорят. Сейчас журналисты многие пишут, что новый закон в Петербурге вывел СМИ из избирательной кампании. Это все несерьезно!

Речь не о том, что СМИ выведены из процесса выборов, а о том, что им теперь нужно повышать свой профессиональный уровень и зарабатывать деньги не выполнением грязной работы в чью-то пользу, а своим талантом и мастерством. Я читаю оценки петербургской кампании, то, какой шум вокруг нее поднимают, и понимаю, что люди, которые хотели, так сказать, заработать, а на самом деле незаконно получить, 10 тысяч долларов, получили только три.

Вот и начинают шум поднимать. Потому что хочется по 10 тысяч, или по 20, или по 100.

Такого больше не будет, я надеюсь, а то время, когда в мутной воде все, кому не лень, ловили рыбу и незаконно обогащались, на мой взгляд проходит. Не может в государстве это происходить вечно, потому что такое государство не может развиваться. Государство становится все более и более правовым. Те журналисты, которые возмущаются больше всего, хотят быть вне этих рамок, хотят быть над законом, не хотят, как все остальные участники процесса, иметь права, обязанности и ответственность, они хотят иметь только право ни на чем не основанное – право нарушить закон о СМИ и право нарушать закон о выборах.

– А что конкретно вы имеете в виду?

– Конкретно – заказные материалы, имею в виду «заказуху». Это вещь, которая не допускается законом о СМИ, законодательством о выборах. Законодательство нарушается за счет того, что не существует никакой ответственности. Вернее, так: ответственность предусматривается, но она очень размытая. Назовите хотя бы одного журналиста, который получил бы предусмотренное законом наказание – административное, уголовное, дисциплинарное. Ну, может, кого-то уволили с работы, может, какому-то редактору надоел человек, который постоянно толкает «заказуху» и тем самым роняет престиж издания.

Но это же единичные случаи, которые не получают широкой огласки. Вот в конце прошлого года судили двух журналистов: одного приговорили к четырем годам условно, другого – к шести общего режима. Они не только потеряли представление о морали, этике и профессионализме, а встали на путь прямой уголовщины. Создали газету и стали готовить компрометирующие материалы, потом приходить к тем самым людям и говорить им: пять тысяч долларов и публикаций не будет. Это же прямой рэкет, шантаж!

Кстати, тех, кто ничего не понимает или делает вид, что не понимает, осталось очень мало. Некоторые журналисты продолжают бороться за то, чтобы не было никакой ответственности. Естественно, что это все камуфлируется в разговоры о свободе слова, печати, их ущемлении, зажиме. То, о чем говорю я, не имеет с этим ничего общего. Я говорю о коррупции. И для меня совсем неважно, кто взял деньги и нарушил закон в чью–то пользу – чиновник это или журналист.

Это одно и то же! Я говорю о том, что кандидаты, которые хотят кого-то обойти на выборах, платят деньги журналистам, и те начинают «соперничать»: одного обливать грязью, а другого хвалить.

– Журналисты, одним словом, главные враги?

– Нет. Журналисты – мои главные друзья, потому что есть журналисты и «журналисты». Вот недавно мы слышали высказывание одного политического деятеля о том, что он защитит СМИ. Я считаю, что это шулерство. Нет такого понятия «все СМИ». Есть журналисты, разные газеты, программы. Есть те, кто выполняет законы, и те, кто их не выполняет. Есть журналисты, которых суд осудил за то, что они делали... Разве все журналисты будут себя с ними позиционировать? Разве все одинаковые?

Вот возьмем, например, членов избирательной комиссии с правом решающего голоса. Для них предусмотрена ответственность – уголовная, административная. Почему для журналистов нет никакой ответственности? Почему, если член избирательной комиссии – коррупционер, то он должен сидеть в тюрьме, а журналист нет?

В Чувашии был пример. Суд осудил председателя участковой избирательной комиссии и представителей кандидатов, но, к сожалению, опять было условное наказание – несмотря на то что наказание до четырех лет предусматривается. Я считаю, что суд должен был осудить на полную катушку: преступление, связанное с посягательством на основы формирования органов государственной власти, на мой взгляд, – более серьезное преступление, чем кража велосипеда. Но суд у нас рассуждает иначе.

Да и в обществе у нас такие же представления. Вроде бы, кража велосипеда – это кошмар. А фальсификация протокола, подброс бюллетеней... Член избирательной комиссии что-то фальсифицирует в протоколах, подбрасывает бюллетеней – это несерьезно. Отношение такое, что дают условный срок, ссылаясь на то, что у него семья, дети и он исправится. Я полагаю, что осетрина должна быть вся первой свежести, а не как у Булгакова – первой свежести и второй.

За все нарушения должны быть адекватные наказания. А что касается журналистов, то они должны нести ответственность так же, как и все остальные граждане.

– Как вы новое законодательство о выборах расцениваете?

– В принципе, в новом законе немного изменений, но все прописано более внятно. Есть определение «информирования» населения и «предвыборной агитации». И то, и другое – явления, связанные с производством и распространением информации. Однако новое законодательство четко разводит эти понятия. Определено, что органы госвласти и местного самоуправления не имеют права информировать о кандидатах. А вот СМИ–то как раз информировать не запрещено.

Кроме того, есть указание, что информирование осуществляется свободно, естественно, в рамках закона. Человек может сколько угодно информировать, рассказывать, и, как я понимаю закон, имеется возможность высказывать собственную точку зрения.

Но журналисту при исполнении служебных обязанностей нельзя агитировать. Это наиболее болезненно и воспринимается. Ведь что хочет тот, кто больше всего кричит и возникает? Он хочет, чтобы ему дали возможность писать, что один кандидат хороший, а другие плохие. Он, конечно, будет говорить, что пишет так, потому что так ему совесть подсказывает. Но почему–то многие люди, в том числе и ваш покорный слуга, думают, что он какими–то другими вещами стимулируется. Если хотите знать – политическими или экономическими причинами.

– Давайте о конкретном пункте закона поговорим, о том, где говорится, что нельзя сообщать о деятельности кандидата, не связанной с нынешней работой... Можно или нельзя сообщать о том, что до того, как стать президентом, Владимир Путин служил в ФСБ?

– Да при чем здесь президент? Суть этого положения в том, что когда его в законе не было, один из кандидатов начинал появляться буквально в каждой программе: в программе «Я сама», «Я на лыжах», «Я в саду», «Я в лесу», «На рыбалке». И все это объяснялось очень красиво – тем, что он подает информационные поводы, тем, что он нравится, тем, что интересен.

Но я же не могу в это поверить! Ведь все дело только в том, что у него много денег, потому он туда и приходит! Главный принцип – равенство прав граждан – записан в Конституции. Что касается ситуации выборов, то этот принцип содержится в новом законе – о равенстве прав кандидатов. Но если мы уберем эти ограничения, то богатый всегда будет побеждать.

– Это ваше личное понимание пункта закона, того, как это должно работать? Не будет ли оно толковаться слишком расширительно?

– Все в нашем правовом поле находятся в равном положении, по крайней мере перед судом. Каждый может навыдумывать что угодно. Но судья будет трактовать так, как записано в законе. Я пункт понимаю так: не надо писать о кандидате, что он золотой семьянин, великолепный педагог, что он всего Баха наизусть знает, играет на скрипке и фортепьянах, что он скромно живет, что жена у него – красавица, дочка –балерина, а сын, между прочим, ни одного привода в милицию не имеет. Не имеет это никакого отношения к аналитике. Это прямая агитация за кандидата.

Поверьте, никто не будет привязываться к указанию должностей кандидата. Это имеет прямое отношение к его профессиональной деятельности. А те из представителей СМИ, которые расписывают прелести кандидатов, мне кажется, не журналисты, а пиарщики.

– Конечно.

В то же время, пиарщики тоже бывают разные: честные и нечестные.

Вы, я вижу, с сомнением к ним относитесь. Но ведь так же можно обо всех бизнесменах разом сказать, что они все нечестные. Все разные, в том числе и в пиаре: одни умничают, подсказывают, как одеться, какие темы затронуть, в какие СМИ направить деньги из фонда.

А черный пиар – он на другом совсем. Этот пиарщик придумывает что–то от лица другого кандидата. Например, что если его не изберут, то он застрелится. При этом он руководствуется расчетами о том, что все сработает, потому что народу будет очень интересно узнать, застрелится ли кандидат на самом деле или нет.

– Вы не думаете, что основная проблема на выборах – как раз проблема черного пиара, а не проблема заказных статей?

– Я думаю, что все это взаимосвязано. Вот давайте про интернет поговорим. Я глубоко убежден, что отношение к интернету нужно менять. Ведь у нас считается, что людей, владеющих компьютерами, очень мало. Поэтому пренебрегают вопросом об агитации через него. Я глубоко убежден, что интернет оказывает колоссальное влияние, незаконная агитация может очень здорово повлиять.

Поэтому эти вопросы должны быть прописаны в законах. Но мы упираемся во что? Как говорил Людовик XXIV, с одной стороны, государство – это я, а с другой стороны – ни один умный король не может приказать солнцу взойти. Приказы, которые не могут быть исполнены – бессмысленны. Так же и здесь.

Законодатель, например, пишет – запретить незаконную агитацию в интернете. Дальше появляется сайт, который находится за рубежом. И мы ничего поделать с этим не можем. Поэтому ничего не можем предложить в смысле законодательных инициатив. Точно так обстоит вопрос с пиаром. Мы называем эти организации «оказывающими кандидатам информационные и консультационные услуги».

– Очень приличная форма.

– Юридический язык вообще очень приличный. Юристы же не говорят, например, «грязные технологии», они говорят – «правонарушающие». Эти организации зачастую вообще уловить невозможно, они скрываются, прячутся. Потому законодатель их в закон–то и не ставит: нет уверенности в том, что их можно найти.

Но моя личная точка зрения такова, что надо вводить четкие ограничения и для интернета, и для этих организаций. Даже если мы не можем выявить и привлечь кого-то к ответственности, то, по крайне мере, все будут знать, что это нарушение. Но я эти вопросы не решаю... А вообще-то говоря, за все должны нести ответственность кандидаты. Если кандидат приличный, он не будет пользоваться услугами мошенника. И есть ответственность СМИ. Ведь сколько угодно можно грязи навыдумывать, но до тех пор, пока СМИ ее не расплещут, она не появится.

– Но всем известны примеры создания газет-двойников.

– На это есть органы внутренних дел, МВД имеет целый ряд обязанностей и прав. За бездействие оно тоже должно нести ответственность, ведь милиция должна найти людей, кто это делает. Кстати, тех, кто выпустил подложный тираж «Красноярского рабочего» нашли, всех до одного. Дело было возбуждено, следственная работа проведена, связь с одним из кандидатов установлена. Но ведь как у нас устроено? Фигуранты в бегах. С моей точки зрения, все эти высказывания о том, что кампании предвыборные становятся скучными – показатель хороший.

Я был недавно в Венгрии на выборах, там вообще никаких скандалов не было, все прошло очень скучно. А все почему? Потому что люди выполняют закон. В любом правовом государстве так должно быть. Ведь выборы – достаточно рутинная процедура, это же не шоу. Кому хочется веселья – идите на шоу. А от выборов-то какого веселья ждать?