Выступление члена ЦИК РФ Большакова С.Д. на конференции «СМИ и региональные выборы 2002»

Большаков Сергей Владимирович:
Добрый день, уважаемые коллеги! Я немножко удивлен массовости собрания, думал, у вас тут формат поменьше. Это приятно, особенно приятно видеть коллег. Я только сегодня ночью прилетел из Норильска, потому что там проводились выборы губернатора Таймырского автономного округа, которые состоялись в воскресенье. Поскольку на Севере все от погоды зависит, пошел снег, и пришлось в аэропорту сидеть. Но, тем не менее, все закончилось хорошо, мы с вами встретились. А сегодня еще в 15 часов запланирована встреча с руководителями средств массовой информации в Национальной ассоциации телевещателей. Итак, будем работать. Сколько у меня времени?

Светлана Григорьевна Колесник:
Мы готовы Вас слушать бесконечно, но я думаю, что давайте 20 минут выступление, а потом вопросы.

Большаков:
Хорошо. В таком случае, поскольку тема заявлена — «Законодательство Российской Федерации и проблема эффективности СМИ при освещении предвыборной кампании», давайте об этом и поговорим. Прежде всего, я хотел бы сказать вам о том, что 13 января Наталья Ростова, корреспондент «Газеты.Ру» опубликовала текст интервью с вашим покорным слугой. Сейчас это на сайте размещено у нас по адресу www.cikrf.ru. В принципе мы там говорили именно на эту тему, поэтому я повторю здесь несколько мыслей из этого интервью.
Новый закон, безусловно, в определенной степени изменил условия деятельности средств массовой информации в ходе избирательной кампании. Мы уже имеем опыт проведения нескольких кампаний по новому законодательству в Петербурге, вот теперь на Таймыре, в Калининградской и Магаданской областях. В связи с этим появляются самые разные оценки нового закона о выборах со стороны представителей средств массовой информации. В Санкт-Петербурге, например, местный Союз журналистов собрался, и они приняли такое решение, что новый закон полностью вывел средства массовой информации из избирательного процесса, работать невозможно, и вообще, все плохо. Я, безусловно, с ними согласиться не могу, и постараюсь обосновать свой взгляд на новое законодательство о выборах.
Начну с того, что, действительно, условия работы журналистов изменились. С моей точки зрения эти условия стали гораздо более ясными и понятными. Хотя каких-то радикальных новаций в этой сфере новый закон не вносит. И по старому закону было понятно, что существует предвыборная агитация, и существует какая-то другая информация о выборах. Потому что по старому закону тоже было ясно, что избирательные комиссии никоим образом вообще не могут агитировать. Но избирательные комиссии распространяли информацию, связанную с выборами, в ходе избирательной кампании. Но это была не агитация, а информирование избирателей. А новый закон это все назвал своими именами. Теперь ясно, что есть информирование участников избирательной кампании, и есть предвыборная агитация. И то, и другое — это информация о выборах, распространяемая в период избирательной кампании. Эта формула, я полагаю, очень важна, потому что отражает самую суть явления. Потому что если в ходе избирательной кампании распространяется любая другая информация, не связанная с выборами — то это никаким образом не касается интересов кандидатов, избирателей, избирательных комиссий, не регулируется избирательным законом. Если же информация о выборах распространяется вне избирательной кампании, за ее хронологическими рамками, — то есть, до начала избирательной кампании, либо после окончания кампании — то она тоже не регулируется законом о выборах и тех, кто занимается выборами, не касается.
Я думаю, что эти вещи, наверное, все уже понимают. Что все знают, что выборы у нас периодические и обязательные в Российской Федерации, и совсем не трудно, подсчитать когда будут какие-то выборы где-то. Кто-то напишет: вот, через год будут выборы там-то, губернатора такого-то субъекта Российской Федерации, там есть пять претендентов, мы знаем уже, что они будут баллотироваться. Так вот, Иванов очень хороший, самый лучший, великолепный, а все остальные плохие. Вот если это в период кампании опубликовано, после ее начала — это предвыборная агитация, безусловно, потому что один — хороший, другие — плохие. Но если это вне избирательной кампании публикуется — это не предвыборная агитация. Это все, что угодно — может, политическая агитация, может, пропаганда, может, еще что-нибудь. Я, почему говорю «может быть» — потому что я не знаю такого закона в России, который бы давал определение понятию «политическая агитация».
В период избирательной кампании распространяемая информация о выборах может быть поделена на информирование и агитацию. Закон эту информацию разделил совершенно четко: информирование избирателей и предвыборная агитация. Но если в период выборов информируют об отоплении, о сенокосе — это избирательных прав граждан не касается. Поэтому, когда говорят, что новые нормы «свободу слова ущемляют» и так далее, то с этим нельзя согласиться. Ограничения установлены только и исключительно на распространение информации о выборах в период избирательной кампании.
Так вот, давайте рассмотрим информирование, прежде всего. Вот говорят в Петербурге — «невозможно работать». Да кто же вам не дает работать? Работайте! Другое дело, что нужно работать уметь, в том числе журналисту нужно уметь работать. И не дело избирательных комиссий пытаться учить журналистов писать, и даже ждать не надо, не будут они этого делать никогда. Вот я, например, не журналист, я не умею писать статьи, и не берусь. Но я юрист, я закон читаю, и я в этом законе вижу, что нужно сделать журналисту, который хочет писать о выборах в рамках закона, информируя избирателей. Он должен выполнить несколько требований, а именно: информация должна быть достоверной, объективной и беспристрастной. В законе написано, что необходимо соблюдать равенство прав кандидатов — я называю это «беспристрастностью». Там же, в законе, написано: «информирование осуществляется свободно». Это означает, что три нужно условия выполнить, а все остальное — свободно. Больше закон никак информирование избирателей не регулирует.
Больше того, в законе указаны субъекты информирования, которым запрещено информировать о кандидатах: это органы государственной власти, органы местного самоуправления. Если они захотят информировать, они имеют право — они субъекты информирования тоже, как и средства массовой информации; но им вообще нельзя ничего говорить о кандидатах. Средства массовой информации не упомянуты среди субъектов информирования, которым нельзя говорить о кандидатах. То есть, пожалуйста, и о кандидатах СМИ вправе информировать избирателей.
И вот тут начинается: это невозможно сделать, не нарушая закон! Вот я напишу фамилию — меня уже привлекут к ответственности. Ничего подобного. На Таймыре три судебных решения, я читал буквально вчера. И тоже, журналист якобы не понимает: что же я сделал плохого? А сделал вот что: перечислил всех кандидатов, при этом все плохие, а один — хороший. Это уже агитация, а не информирование. Автор становится в позу: «Но я так считаю». Вы, может быть, так считаете, а может — не считаете. Кто знает — вы так считаете, или просто получаете за это деньги какие-то? Никто не знает этого. Поэтому не нужно эти все загадки загадывать, избирательным комиссиям в том числе, судам и избирателям.
В период выборов в Таймырском (Долгано-Ненецком) АО три раза избирательная комиссия поставила вопрос о том, что СМИ нарушают закон, составлено три протокола. Суд все эти протоколы поддержал, наказаны эти средства массовой информации в административном порядке, штрафом. Материалы эти совершенно правильно признаны агитацией. Но ведь закон запрещает журналистам заниматься предвыборной агитацией при исполнении своих профессиональных обязанностей. Такой запрет совершенно четко сформулирован. То есть, пожалуйста, информируйте, но не агитируйте. Обратите внимание, что были же и другие информационные материалы опубликованы, масса материалов была опубликована в ходе этой кампании, но только три признаны агитационными. Значит, другие журналисты умеют информировать. Вот о чем идет речь! Но вот как они это делают, кто умеет, кто научился — это не наше дело устанавливать. Хотя идея такая есть, мы, наверное, тоже тут попробуем что-то сделать, но вообще-то — это не наш вопрос. Сами журналисты должны себя учить журналистике. Каким образом — это, опять-таки, надо вам подумать. Я думаю, этим, собственно, и собрались вы здесь заниматься.
Что касается предвыборной агитации, тоже достаточно все понятно в законе расписано. Надо перед собой закон положить, хорошо его изучить, и затем писать о выборах. Я считаю, это норма, и возмущаться здесь нечем. Например, когда журналист пишет о спорте, он знает это дело, и никого не удивляет, что о спорте не пишет человек, который всю жизнь писал о сельском хозяйстве, он не берется за спортивную тему, это нормально. У нас про выборы почему-то все знают априори, полагают, что не нужно эту книжку в руки брать. На самом деле, это не так. И сейчас, в связи с тем, что новый закон все достаточно четко расставил по местам, необходимо просто заняться изучением законодательства. Повышение профессионального мастерства — это дело каждого журналиста.
Теперь несколько слов хотел бы сказать о нашей позиции — я имею в виду Центральную избирательную комиссию, в отношении того, как все-таки трактовать положения закона. Потому что, конечно же, в той части, где информация о предвыборных мероприятиях в программах новостей должна подаваться отдельным блоком, там достаточно все жестко регламентировано. Вот там действительно ничего уже не усмотришь для какого-то выражения собственного мнения журналиста.
Но, посмотрите, закон же не запрещает и другие формы информирования, кроме новостных передач. Закон предусматривает «освещение выборов», «опубликование опросов общественного мнения». Я полагаю, что здесь содержатся определенный, как говорится, люфт, который позволяет, на мой взгляд, журналисту и собственное мнение выразить. Имеется в виду мысль о том, что различные жанры бывают в журналистике. Опять-таки, это не наше дело, но я просто вынужден к этому обращаться, потому что некоторые ставят вопрос, что вообще ничего нельзя, и так далее. Я так не считаю. Есть какие-то аналитические материалы, могут быть, какие-то другие жанры журналистики — очерки, что-то еще. Пишите в рамках информирования, и пусть также материалы содержат собственную точку зрения журналиста на ход кампании, пожалуйста! Но только писать надо достоверно, беспристрастно и объективно. Все!
Я еще раз хочу сказать: наверное, если задаться целью, и собрать материалы, которые были опубликованы в ходе в петербургской кампании, в ходе таймырской, мы найдем такие материалы, которые будут соответствовать этим критериям.
Теперь несколько слов об ответственности. Ставится вопрос об ответственности журналистов, потому что средства массовой информации — это необходимый инструмент проведения выборов, если хотите, необходимая составляющая любого избирательного процесса, и поэтому должна быть ответственность за нарушение закона. Я поясню свою мысль так: допустим, какой-то кандидат неразборчивый нанял политтехнологов, они там сели у себя, заперлись, разработали море этих «грязных» технологий. Но без СМИ это все не доступно никому, бесполезно. В шкафу пусть сколько угодно эта «пиар-конструкция» лежит — ну, жене он расскажет своей, вот и все. Только через средства массовой информации эта грязь выплескивается, и эта грязь действительно забрызгивает всех вокруг. А без средств массовой информации эта грязь будет у него лежать в чемодане. Пусть носит ее с собой, сколько хочет. Поэтому ответственность СМИ, конечно, должна быть предусмотрена. С нашей точки зрения, тот уровень ответственности, который закон сегодня предусматривает, явно недостаточен. Стала уже классической фраза, которую сами журналисты произносили, я только процитирую: заранее все штрафы внесены в смету. И поэтому вы можете, мол, сколько угодно составлять свои протоколы, мы свое дело знаем. На мой взгляд, цинично, но, наверное, отражает какие-то реальности. Поэтому, с нашей точки зрения, не должно быть так: один протокол составлен, второй протокол составлен, но продолжается нарушение. В законе о средствах массовой информации, с нашей точки зрения, должна быть норма, которая бы позволила в судебном порядке после двух штрафов остановить нарушителя, то есть приостановить выпуск СМИ. Приостановить решением суда до дня голосования. У нас кампания теперь может длиться всего 100 дней максимально. Предположим, что средство массовой информации нарушает закон. Но пока вся процедура административного наказания будет исполнена — пол кампании пройдет. Пока первый штраф будет наложен, второй штраф — тоже долгое дело. Так что такое приостановление возможно будет на 10 дней для кого-то, может быть, на 15. Может, на 5, может, на 3. Может быть, вообще, сам факт принятия такой нормы все оздоровит. Но пока возможности остановить нарушителя, пресечь реально процесс распространения противоправной информации о выборах нет, это ненормальное положение, потому что нарушаются права граждан, избирателей. Но, опять-таки, я повторю: это субъективная точка зрения, которую, впрочем, я готов отстаивать.
И последняя мысль в связи с этим. Мне представляется, что если выполнять закон о СМИ в полном объеме, даже в той редакции, которая действует, то уже у нас с вами было бы гораздо меньше столкновений на этот счет. Потому что закон о СМИ, насколько я знаю запрещает журналисту распространять недостоверную информацию.
А все то, о чем мы говорим как о нарушении закона о выборах это, как правило, неправда, и, безусловно, это заказные материалы.
Менять это положение, на мой взгляд, просто необходимо. И я не буду скрывать, что мы такие предложения разработали и, соответственно, передали тем, кто занимается новым законом о средствах массовой информации. Что из этого получится, мы пока не знаем. Но, во всяком случае, нам представляется, что так как есть оставлять нельзя, потому что совершенно справедливо высказываются некоторые о том, что выборы начинают становиться не тем, чем они должны быть. И мы сталкиваемся с тем, что просто нечем остановить, тех, к сожалению, которые пишут заказные материалы под видом информационных. Я, конечно, убежден, что среди вас нет людей, которые незаконопослушны, которые сознательно нарушают закон. Но нет гарантий, что вообще таких людей нет среди представителей средств массовой информации. Очевидно, такие есть. Иногда их достаточно много собирается в каком-то определенном месте, и получается, что избирателем манипулируют. В сети Интернет опубликован на двух сайтах — полит.ru и компромат.ru — материал И. Дунаевой с анализом информационной деятельности СМИ на красноярских выборах 2002 года. Здесь, кстати, ее нет?

Колесник:
Нет. Мы хотели ее очень пригласить, но найти не удалось. Я даже стала думать, что это псевдоним.

Большаков:
Я не знаю, это возможно. Но этот автор предложил очень толковый анализ деятельности СМИ в ходе красноярской кампании, и сделал весьма доказательные выводы. Автор перечисляет целый ряд СМИ, которые распространяли заказные материалы. И делает правильный вывод о том, что это угрожает нашему избирательному процессу. Я совершенно с ней согласен. И не только я. Вот, например, профессор МГУ Муранов Он тоже делает очень тревожные выводы о роли некоторых СМИ в дискредитации выборов. В принципе, мне представляется, есть основание для таких выводов. Я полагаю, впрочем, что государство обязано защищать права граждан, и останавливать правовыми методами тех, кто не понимает необходимости соблюдать законы. А, с другой стороны, я глубоко убежден, что пресса должна сама себя регулировать методами этическими, как это делается в других странах. Когда такое регулирование станет эффективным, можно будет отказаться от правового регулирования участия СМИ в избирательном процессе.
Но когда это будет? Когда будет независимая пресса. А насчет независимости прессы я свою точку зрения субъективную могу тоже высказать: она сегодня зависит либо от государства, либо от кого-то другого. Потому что я не знаю такого СМИ, которое каким-то образом получает деньги от населения, и отражает интересы всего общества.
И еще. Должны быть созданы журналистами такие органы или организации, которые будут формировать оценки. Тогда в России появится соответствующая практика самооценки, саморегулирования. Насколько я знаю, у нас Союз журналистов пытается эти вопросы регулировать. Но мы, опять-таки, знаем, что очень многими журналистами рекомендации Союза журналистов России не воспринимаются. К сожалению, это реальность, с которой просто, на мой взгляд, спорить трудно.

Колесник:
Пожалуйста, я очень прошу людей, которые задают вопросы, называть свое имя, потому что мы записываем, делаем стенограмму, потом будем публиковать также. У нас есть переносной микрофон, сейчас кто-нибудь будет его, я думаю, передавать. Пока здесь рядом Милославская, она задаст вопрос, я буду (неразборчиво).

Милославская Дарья Игоревна:
Разрешите мне восхититься Вашей активностью, и спасибо, что Вы сегодня пришли, после ночного перелета. Я хочу Вам напомнить март прошлого года, когда в Калининграде, 20-21 числа, проходил семинар при поддержке Балтийского медиацентра, Института развития прессы, присутствовал Василий Павлович, и Вы приехали. И у Вас была такая фраза, Вы сказали участникам: «вы знаете, ваше правосознание настолько низко, что вы все равно не будете делать так, как я вам скажу». И калининградские журналисты с этим охотно согласились, только мы стали говорить: «Как же так, мы же стараемся, чтобы правосознание было повыше!». Скажите, пожалуйста, после тех избирательных кампаний, в которых Вам после нового закона пришлось принять участие, у Вас представление о правовом сознании журналистов, не изменилось ли?

Большаков:
Если действительно сказал такую фразу, то лучше позже извиниться, чем никогда. Я не припомню, что именно так я сказал. Другое дело, что я, может быть, выразил сомнение в том, что все журналисты, вообще, знают законы и выполняют их. Но я и сейчас, в принципе, выражаю такое сомнение. Но прямо чтобы я конкретным людям сказал, что у них низкое правосознание — честно говоря, не в моем стиле.

Колесник:
Я думаю, что сейчас Сергей Васильевич...

Сергей Васильевич Бондаренко:
Сергей Владимирович, я хотел бы выяснить позицию Центризбиркома в отношении использования Интернета. Хотя я категорически против использования вот этого слова, потому что это не совсем верно, потому что Интернет — это одно, а электронная почта — это уже не Интернет. Будем считать, что, допустим, электронные рассылки, персональные электронные письма, «экзит-полс», те, которые на прошлых выборах проводились, вызвали слишком много шума. То есть, официальная позиция. И кроме сегодняшнего дня плюсы тенденции — как, считает Центризбирком, будет называться ситуация в отношении, скажем так, электронной почты.

Большаков:
Официальной позиции по этому вопросу у Центральной избирательной комиссии нет, потому что официальная позиция — это нечто, воплощенное в решения. То есть, нужно сначала этот вопрос вынести на заседание, обсудить его, и принять по этому поводу решение. Нет такого решения, и вопрос не обсуждался. Но, поскольку в законодательстве о выборах появилось упоминание об Интернете то, конечно же, об этом мы думаем. Я выскажу свою точку зрения. Полагаю, что мои коллеги ее разделяют в известной степени. На мой взгляд, мы сейчас сталкиваемся с недооценкой возможностей распространения информации о выборах в сетевом режиме. Господствуют старые представления о том, что мало у нас компьютеров, и так далее. На самом деле, и компьютеров много, и пользователей много, и, на мой взгляд, как раз эти люди, которые пользуются Интернетом, оказывают на большое количество людей влияние, в свою очередь, разными способами.
Поэтому я считаю, что необходимо что-то в этом отношении предпринимать, поскольку будут, на мой взгляд, эффективно использоваться возможности Интернета в предстоящих федеральных избирательных кампаниях. Позиция такая: то сетевое СМИ, которое себя таковым считает и соответствующую получает регистрацию в Минпечати — это средство массовой информации, которое обязано выполнять закон. Мы видим кто редактор, информация распространяется открыто, легально. Поэтому тут все проще. А вот те сайты, которые будут прятаться и работать с мыса Канаверал, или еще откуда-то, то здесь мы просто сделать ничего не сможем — я имею в виду возможности избирательных комиссий, которые должны пресекать нарушения закона. Может быть, поэтому пока в законодательство не вносятся прямые запреты не сей счет.

Бондаренко:
То есть, можно делать все, что угодно?

Большаков:
Нельзя ничего противозаконного делать. Если будет установлен человек, который нарушает законы о выборах в сети Интернет, он будет привлечен к ответственности как физическое лицо, как гражданин, нарушающий закон. Но как установить, выявить этого нарушителя, если он скрывается?

Бондаренко:
То есть, этот гражданин проживает в другом субъекте федерации, не в котором проходят выборы. Все равно, ответственности нет.

Большаков:
Вот Федеральный закон «Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации», он един для всех граждан Российской Федерации. Но если кто-то прячется, и нарушает закон, и его не удалось идентифицировать, найти — это останется на его совести. Я еще раз говорю: те СМИ электронные, которые в Интернете работают, которые себя считают средствами массовой информации, оформили регистрацию — они же не скрываются! Они должны выполнять закон, естественно. А если появится какой-нибудь анонимный, подпольный сайт то никто же не знает, кто за ним стоит.

Казанцев:
Можно сейчас публиковать все это, в Интернете, экзит-полсы? Потому что скандал уже был.

Колесник:
Чтобы все понимали, экзит-полсы — это опросы сразу после выхода избирателей с участка.

Большаков:
Закон о выборах устанавливает определенные ограничения на деятельность средств массовой информации, в том числе, сетевых.

Казанцев:
Если незарегистрированное СМИ сетевое?

Большаков:
Любое незарегистрированное СМИ находится вне закона. Я еще раз повторяю: если анонимный сайт, ведущий противозаконную агитацию в период выборов будет обнаружен, естественно, мы тут же направим соответствующее обращение в правоохранительные органы, которые, по закону должны нарушителя найти. И будут искать. Найдется этот человек — будет привлекаться к ответственности в соответствии с законом. Не найдется — ну, что же делать? Вот о чем идет речь.

Колесник:
Есть вопрос у Надежды Ильиничны, а потом вот вы, да?

Надежда Ильинична Ажгихина:
Сергей Владимирович, я представляю как раз тот самый Союз журналистов, к которому мало прислушиваются...

Большаков:
Я не сказал, что мало прислушиваться. Я сказал, что есть, к сожалению, журналисты, которые не прислушиваются к мнению Союза.

Ажгихина:
Понятно. Спасибо за уточнение. Вопрос у меня такой. Совершенно очевидно, что нарушения законодательства и злоупотребления СМИ, журналистов своим положением на рынке масс-медиа объясняется, прежде всего, нищетой как СМИ, так и самих журналистов, а также отсутствием общественного вещания, которое, в принципе, и призвано давать объективную и полноценную информацию. Вы, наверное, в курсе того, что Союз журналистов России предлагает проект учреждения общественного телевизионного радиовещания в Российской Федерации, а также проект поворота рекламных рек в регионы, которые каким-то образом могли бы из Москвы часть вот этих денег — у нас 80% рекламы остается в Москве, и не распространяется по стране, — изменить ситуацию региональных СМИ. А также местных СМИ, которые находятся под угрозой, и тоже нуждаются в некоторой защите. Будете ли Вы готовы обсудить в России эти вопросы в связи с избирательной кампанией, будете ли Вы нас поддерживать?

Большаков:
Наверное, Вы знаете, что Центральная избирательная комиссия, очень крепко дружит с Союзом журналистов. Мы никогда не отказывались от обсуждения любых вопросов, связанных с выборами. Но те вопросы, которые Вы сейчас поставили, в принципе, нас прямо не касаются. Но если нужна какая-то наша поддержка, мы всегда готовы ее оказать. Вообще, я считаю, что, конечно же, журналисты должны больше получать денег, но не ведь только журналисты. И мы поддержим журналистов в той мере, в которой это возможно, так как выборов без средств массовой информации не бывает. Но мы и не позволим средствам массовой информации выборы погубить, дискредитировать их в глазах избирателей.

Ажгихина:
Понимаете, в чем дело: я думаю, что основной момент был связан с каналом общественно-правового вещания, который является проектом Союза журналистов. И вот Василий Павлович Зубанов, который здесь сидит, он знает, что такое работать на выборах мэра города при отсутствии муниципальных даже каналов телевизионных. Понимаете, есть вот эта проблема, как Вы к ней относитесь?

Большаков:
Я же уже говорил о том, что если появится такое общественное вещание, то это вообще может что-то изменить в нашей жизни. Пока его в стране нет, я правильно сказал?

Ажгихина:
Готовы Вы поддерживать нашу инициативу?

Большаков:
Двумя руками.

Ажгихина:
Спасибо!

Колесник:
Пожалуйста, молодой человек!

Алексей Александрович Завьялов:
Алексей Завьялов, Информационная группа «Премьер-Вологда». Вопрос следующий. Небольшая преамбула: наше издание в 2002 году, в период избирательной кампании, не публиковало вообще никакой предвыборной рекламы, и, естественно, (неразборчиво) с какими-то информационными поводами. То есть, мы вот этих денег не брали вообще, рассчитывали на аудиторию. Вопрос следующий, касаемо информирования: скажите, пожалуйста, если нам стало известно, нашей кампании, что от или иной кандидат в период предвыборной кампании стал участником какой-то аморальной истории, или стал участником правонарушения, имеем ли мы право об этом рассказывать? Я этот вопрос адресовал Председателю нашего облизбиркома, она пояснила, что нет, не можем. Подскажите, пожалуйста — можем или нет?

Большаков:
Спасибо за вопрос. Я как раз считаю, что если Вы напечатаете информацию о том, что кандидат Иванов вчера устроил дебош в ресторане «Сибирь», при этом сломал стул и оскорбил официанта, и если это все правда, то это совершенно правомерно. Это информирование избирателей. И то, что Вы там не указали фамилии других кандидатов, ни о чем не говорит, потому что их не было в ресторане, они не дрались...

Колесник:
Должны написать, что Иванов, Петров, Сидоров не присутствовали?

Большаков:
Ничего не нужно лишнего. Нужно только одно: чтобы это все действительно имело место. Но если не было этого Иванова в ресторане, и он ничего этого не делал, а Вы написали — то извините меня, это совсем другое дело. А если это правда, то, пожалуйста, информируйте избирателя в соответствии с законом: достоверно, объективно, свободно и беспристрастно.

Вопрос:
А если в это время другой кандидат в другом ресторане устроил такую же драку, но это средство массовой информации об этом не написало?

Большаков:
Ну, вот когда такая ситуация будет иметь место, давайте мы ее опишем, и будут комиссии и суды ее разбирать. Сейчас мы навыдумываем тут такого! Не надо выдумывать, давайте будем конструктивно работать. Я вообще глубоко убежден: меня абсолютно все поняли здесь правильно. Я вообще не верю в журналистов, которые чего-то не понимают, это какая-то сказка. Реальность — это когда делают вид, что не понимают требований закона, чтобы как-то оправдать нежелание выполнять его.

Колесник:
Александр Васильевич, пожалуйста.

Кынев Александр Васильевич:
К сожалению, микрофон далеко, но у меня голос громкий, надеюсь, будет слышно.

Колесник:
Это Александр Кынев.

Кынев:
Я буду выступать, я так понимаю, глубоко после обеда, скорее всего. У меня вопрос вот такой. Дело в том, что, на мой взгляд, многие вещи, о которых говорит Сергей Владимирович, они упирались в одно: так же, как тогда, когда мы угрожаем (неразборчиво) по поводу излишней регламентации многих вещей (что нужно писать, как и так далее). Почему все опасению возникают? Потому что нет доверия к власти. Нет доверия, в том числе, к избирательным комиссиям, их объективности очень часто на местах. Ситуация с Красноярском, она уже всем очевидна, по этому поводу есть даже решение суда. Но есть очень много регионов, где есть прямые серьезные основания полагать, что комиссии не беспристрастны, что комиссии работают в интересах определенных сил — как правило, обычно властей. Я могу привести два примера. Первый пример — это Самарская область, где буквально недавно сменился председатель избирательной комиссии областной, и достаточно много выступлений от разных людей, от общественных организаций, от политиков, от депутатов по поводу того, что данная кандидатура является не до конца адекватной и к этой кандидатуре (неразборчиво) претензии по поводу прошлых кампаний, снятия кандидатов и так далее.
Я сейчас был, выборы в Башкирии, Госсобрание. По Башкирии вообще проблемы, там похожая кампания, к избирательным комиссиям было очень много потом претензий в виде решений судов, и так далее. Соответственно мне бы хотелось знать Вашу точку зрения по поводу, вот именно, очень часто небеспристрастности, мягко выражаясь, избирательных комиссий. Я о том, что слишком регламентация приведет к злоупотреблению.

Большаков:
Мы говорим об ответственности журналистов только потому, что мы сейчас здесь говорим с журналистами. Вопросы ответственности касаются всех участников избирательного процесса. Центральная избирательная комиссия в отношении нарушений, которые совершаются избирательными комиссиями, позицию совершенно четкую, неоднократно заявляла. Она такова: все нарушители закона должны нести ответственность. К сожалению, в Чувашии суд только условно осудил нескольких членов участковых избирательных комиссий за то, что они нарушили закон. Уголовный кодекс предусматривает за это деяние наказание до 4-х лет лишения свободы. Но суд ограничился условным наказанием. Это просто возмущает. Почему-то считается, что укравший велосипед — это преступник, а вбросивший бюллетени — только нарушитель. На самом деле, это серьезнейшее, с нашей точки зрения, преступление — это посягательство на основы формирования органов государственной власти. Что серьезнее-то может быть? Поэтому члены избирательных комиссий, нарушившие закон должны понести то наказание, которое предусматривает закон.

Колесник:
Последний вопрос Сергею Владимировичу. Пожалуйста.

Большаков:
Пока Вы думаете, я закончу мысль о необходимости повышения ответственности всех участников избирательного процесса, в том числе журналистов. Ведь не все они безгрешны. В Мурманске, например, суд наказал двух журналистов. Одного на 4 года, по-моему, а второго на условный срок. Что они натворили? А они просто создали средство массовой информации, зарегистрировались, и начали писать компрометирующие статьи. А потом, не публикуя их, предлагать ознакомиться с ними героям этих материалов. С условием вы — деньги на стол, тогда мы не напечатаем эти компроматы.

Колесник:
Это вымогательство.

Большаков:
Я хочу сказать, о том, что когда я слышу заявления, типа «Защитим СМИ!», то это шулерство какое-то политическое. Потому, что есть журналисты и журналисты, есть газеты и газеты. Я глубоко убежден, что журналисты, которые себя таковыми считают, никогда себя на одну доску с жуликами от СМИ не поставят. Вот о чем идет речь. Поэтому давайте разбираться в каждом случае конкретно: кого надо защищать, а кого не надо.

Кынев:
По поводу Башкирии, например, есть множество решений судов, которые зафиксировали нарушения в ходе президентских выборов 1998 года. Тогда на выборах в Госдуму неоднократно нарушался закон.

Большаков:
Нарушители осуждены судом?

Кынев:
Судом нет. Есть решения судов, которые отменяют решения комиссий. Никаких санкций к комиссиям не предпринято, комиссии до сих пор работают.

Большаков:
Я понимаю, о чем Вы говорите. Но дело все в том, что законодательство предусматривает определенную ответственность за различные нарушения — это Вы понимаете? И это правильно, хотя многим не нравится. Но мало ли чего кому хочется. Кому-то хочется, как правило, на выборах это очень ярко проявляется — кому-то хочется, чтобы обязательно сняли кандидата, вот и все. Такой активист сражается как лев: «Вы видите нарушен закон, — он выпустил листовку без выходных данных, а вы его не снимаете с регистрации!» Но какое наказание нарушителю по закону положено за это нарушение, такое комиссия и определила. Вот ведь как. А другому хочется, вообще, его уничтожить. Не уничтожит его никто. Вот положено оштрафовать газету — ее оштрафуют, а кому-то хочется ее вообще закрыть. Что законом предусмотрено, то и должно быть реализовано. И не более того.

Колесник:
Последний вопрос, пожалуйста.

Яхонтов Александр Юрьевич:
Яхонтов Александр, Пенза. Очень симпатичная идея у Вас насчет не закрытия, а именно приостановки деятельности. Я думаю, что многие поддержат ее. Достаточно разумно она сформулирована. Речь о чем? Насколько эта идея продвигается к законодательному какому-то уточнению? И хотелось бы, чтобы Вы не забыли такую ситуацию, с которой все, наверное, знакомы, что, поскольку региональные избирательные комиссии, какими бы независимыми они ни были, все равно между ними существует взаимосвязь, между ними и региональным правительством. Поэтому все знают, кто давно уже работает в СМИ, что областные избирательные комиссии так или иначе пытаются на себя предписания (отдельные есть примеры, так скажем), влиять на те СМИ, которые неугодны региональной власти, именно в период предвыборной кампании. Чтобы вот эта ситуация тоже как-то была продумана, предусмотрена, оговорена, хотя бы вот при (неразборчиво), о которых Вы говорили. Спасибо.

Большаков:
Что по этому поводу сказать? Начну с конца. Все мы, граждане Российской Федерации, находимся в едином правовом поле. И в этом правовом поле мы добиваемся своих целей, которые считаем законными. Другого ничего придумать я не могу. То, что какая-то комиссия может что-то делать не так, — я не могу отрицать. Более того, считаю, что надо наказывать членов избирательных комиссий, если они совершают преступления и нарушения. Вот красноярская история у всех, кто интересуется, на слуху, и наша позиция достаточно ясна. Это принципиально: комиссию необходимо расформировать. Потому что ею не выполнено решение суда, нарушен закон. Необходимо восстановить нарушенные права граждан, добиться справедливости. Мы, ЦИК России, этим заняты. И комиссии, в подавляющем большинстве, четко работают, выполняя закон. И я знаю другие примеры, когда, в других субъектах, на выборах приходили к власти новые люди. Но комиссии выполнили закон. И если журналисту трудно писать, то председателю комиссии тоже нелегко свою работу делать. Тем не менее, каждый человек сам выбирает, что ему делать: выполнять законы или искать легкие пути, нарушая закон.

Колесник:
Большое спасибо, Сергей Владимирович!

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Завершилась ежегодная Конференция ИРИС

• Демократия.Ру: «Выборы это не шоу». Интервью Сергея Большакова Газете.Ру

• Литературная Газета: Александр Вешняков "Обманщикам во власти места нет". Интервью "Литературной Газете"