О прагматике в политике

Начало военной операции в Ираке вызвало рост антиамериканских настроений во многих странах мира, не стала исключением и Россия. Хотя размах российских митингов далек до лондонского или римского — в лучшем случае речь идет о сотнях людей, — но даже такой протест несколько удивляет. Ведь речь идет о практически единственной стране, где, согласно данным международных социологических опросов, на протяжении последнего года наблюдалось не сокращение, а рост позитивного восприятия образа США. Более того, привилегированные отношения между президентами США и России — В. Путин даже получил в качестве подтверждения доброго расположения Дж. У. Буша ласкательное прозвище — еще недавно были предметом гордости российской внешней политики. Тем неожиданнее жестко звучит заявление президента РФ (сделанное на совещании в Кремле 20 марта): «эта военная акция ничем не может быть оправдана».

Впрочем, о действительной «смене вех» и простых россиян, и политического руководства России в отношении США разговора в складывающейся ситуации быть не может. Возьмем, к примеру, динамику уровня межличностного доверия (процент доверяющих лично незнакомым людям), этого термометра социального здоровья общества. Начиная с конца 60-х годов, В США наблюдается устойчивая тенденция к снижению доверия, и оно сейчас достигло примерно того же уровня, что и в пост-советской России. Примерно треть и американцев, и россиян считает, что окружающим людям можно доверять. Для сравнения — самый низкий уровень межличностного доверия в странах Западной Европы наблюдается на юге Италии (в Сицилии и Калабрии), но и там он превышает 50%. На севере же Европы доверие и вовсе достигает заоблачных 80-90%. Низкое доверие объясняет многое. В частности, в сегодняшнем контексте оно означает, что общество теряет самостоятельность, становится чрезвычайно зависимым от воздействия со стороны властей (например, в форме пропаганды), а так же легко воспринимает идею повсеместного поиска и уничтожения врагов, действительных и мнимых.

Очень много близкого между Россией и США и в стиле политики. Главным достоинством проводимой российским президентом политики является, по мнению многих, ее прагматизм. Идеологические, моральные и этические споры давно уже отошли на второй план (именно этим, к слову, объясняется высокий рейтинг президента и среди коммунистов, и среди «правых»). Предпринимаются лишь те действия, от которых ожидается существенная материальная выгода. Не удивительно, что споры о темпах экономического роста, — казалось бы, забытая после 30-ых годов в политике тема, — столь занимают сегодня российских политиков и их советников. Поэтому озабоченность президента Буша поиском устойчивых источников снабжения нефтью, этого краеугольного камня роста любой экономики, не должна выглядеть неожиданной. Уж чего-чего, а прагматизма в американской политике, особенно с утверждением в ней «клана» Бушей, не занимать. Не случайно следующим кандидатом на «пристальное внимание» со стороны Вашингтона часто называют Венесуэлу, еще одного крупнейшего поставщика нефти на американский рынок.

Почему же, при всем этом схематически очерченном сходстве война в Ираке пока не воспринята на «ура» ни российским обществом, ни политическим руководством? «Старая» Европа не вполне «освободилась» от пут моральных и гуманистических принципов, а так же права, — прежде всего, международного, поэтому с ее негативной оценкой войны в Ираке возникает меньше вопросов. Что же касается России и США, то прагматизм, кажется, торжествует в обеих странах. Как представляется, причина «недопонимания» кроется в степени прагматизма. Современная американская политика возводит его в абсолютную, чистую форму. О достигнутой США степени «очистки» прагматизма другим странам, ставших на стезю прагматической политики, приходится только мечтать. Но ведь и глубокие степени переработки нефти, — да будет извинена столь вольная аналогия, — достигаются отнюдь не на всякой стадии прогресса. Разрушаемый сегодня нефтеперерабатывающий завод в окрестностях Багдада дает бензин с октановым числом максимум 80, а двигатели многих американских машин требуют 98.

Страны, стремящиеся к большему прагматизму в политике, но не способные его достичь или же лишенные возможности его достичь, должны испытывать по отношению к воюющим Штатам смешанное чувство. Примерно такое же, какое испытывает с трибуны боксер, наблюдая за разящими атаками на ринге более сильного и «раскрученного» коллеги. «Черная зависть» — так, кажется, определяет русский язык данное чувство. Зависть тому, что США могут позволить себе вести такую прагматическую политику, которая не под силу никакой другой стране. Что до России, то лучшим свидетельством ее вынужденного смирения с прагматизмом «низкой степени очистки» является ситуация в Чечне, этом краеугольном камне пост-советского прагматизма. К слову, и политика «затягивания» решения иракской проблемы (ни мира, ни войны), которую проводили в последние месяцы российские политики, вполне укладывается в рамки «вынужденного прагматизма»: свою выгоду от роста в цене на нефть «военной премии» российский бюджет получил. Если защитить российские прагматические интересы в Ираке нельзя, то с «паршивой овцы» будешь рад и клоку шерсти.

В итоге опасения об «охлаждении» российско-американских отношений оказываются сильно преувеличенными. Близость, вызванная общим кредо в политике, пройдет и через это испытание. И совместные выступления на сцене Штепселя и Тарапуньки продолжатся. К удовольствию и американской, и российской публики.

Следите за афишами, сэры и господа!

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Ланаускас С., Ирак: Зачистка, Восстановление, Референдум

• Политком.Ру: Зелендинов А., Ирак - это Чечня сегодня

• РосБизнесКонсалтинг: Леонов О., Впереди новая конфронтация с Америкой

• Демократия.Ру: Леонов О., ООН может умереть на этой неделе

• Грани.Ру: Власти США: Мы не знаем, о чем говорит Путин