Юнус-Бек Евкуров в эфире радио "Эхо Москвы"

А.ВЕНЕДИКТОВ: 14 часов и 8 минут в Москве, всем добрый день, у микрофона Алексей Венедиктов. Мы немножко поменяли программу, и программа «Все так» об украинских гетманах выйдет в 18 часов сегодня. А у нас в прямом эфире в гостях Юнус-бек Евкуров, президент Ингушетии. Добрый день, господин президент.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Добрый день и вам, добрый день, телезр... радиослушатели.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И телезрители, потому что мы транслируемся. Я напомню, что мы транслируемся сейчас в интернете – вы можете смотреть на Юнус-бека Еврокурова. Первый вопрос, самый большой, который задают наши слушатели вам. Вот, как в республике отреагировали на такой лозунг, который возник недавно в Москве, «Хватит кормить Кавказ»?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: В республике, скажу так, что не особо отреагировали. Почему? Потому что понимают, что это политика и реагировать на такие лозунги себе дороже. А мы, конечно, те, кто у власти, тоже реакции как таковой особо протестной не было. Мы понимаем, что вот эти движения «Хватит кормить Кавказ» - это, ну, обратная реакция. В свое время всегда пытались, во все времена пытались сделать так, чтобы Кавказ отсоединился от России. И мы помним и в царское время, и в последующее, то есть попытки всегда сделать так, чтобы Кавказ ушел от России, сам. Но не добившись этих вещей, сегодня есть другая уже кампания, когда делают все, чтобы регионы России делали все, чтобы вытолкнуть Кавказ. Вот эти попытки, конечно, мы тоже понимаем.

Я думаю, что руководство страны само правильно на эти вещи реагирует, и особо мне приятно, что полномочный представитель в Северокавказском федеральном округе Александр Геннадиевич Хлопонин очень жестко на это отреагировал, и он сказал свое мнение по этому поводу, в том числе то, что Кавказ кормят деньгами или забросали деньгами, - это миф.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, объясните, тогда вы скажите. Про Ингушетию, скажем. Ну, ведь, все равно дотационный, да? Господин президент? Это дотационный регион .

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. Ну, вот, по Ингушетии что мы говорим? В свое время, когда был Советский Союз, вся страна где-то работала. И не регион поднимал там промышленность (то, что есть сегодня в регионе, да?), весь Советский Союз поднимал, в том числе и ингуши, в то время Чечено-Ингушетия. Мы все в свое время работали.

А.ВЕНЕДИКТОВ: По всему Советскому Союзу.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: По всему Советскому Союзу. И не вина Ингушетии, что у нас нет крупных промышленных предприятий, бюджетообразующих так, чтобы мы не были бы дотируемыми. И сегодня так получилось, что в том числе не только субъект Ингушетия как Ингушетия, ну и много субъектов (я скажу за Ингушетию). Так получилось, что мы оказались в той ситуации, когда требуются для нас дотации. Почему? Потому что у нас нет такой промышленности.

Понятно, что Ингушетия (в 2012 году, кстати, 12 лет) создалась на ровном месте, чистом поле, так будем говорить. И когда Ингушетия как республика формировалась, не было в Ингушетии даже крупной гостиницы, не было аэропорта, не было никакой инфраструктуры так называемой как субъекта РФ. И мы сегодня находимся в наиболее таком, плачевном состоянии по сравнению с другими регионами.

Пример приведу один только по объектам культуры. Что если в субъектах РФ, в том числе в северокавказском (это самый такой, приблизительный расчет), объектов культуры в одном из субъектов находится более 150 (это минимально, 150), то в Ингушетии их всего лишь 17 объектов культуры.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть на порядок меньше, в 10 раз меньше.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Вот представьте, да? И, конечно, это же, опять же, не вина ингушей, да? Это тот период был советского периода, когда в Ингушетии особо ничего не делали как в самой республике. И сегодня мы в такой ситуации находимся. И говорить сегодня, что Ингушетии даем средства, ну, это тоже неправильно. И помимо того, что Ингушетия получает дотации от федерального центра, огромное количество субъектов РФ, где мощная промышленная база, они тоже получают достаточно от РФ.

Ну и потом есть финансовая политика страны, кому деньги давать, кому не давать. В этом тоже ничего плохого нет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, вот, все-таки, скажите. Ну, вот, вы, в общем, недавно президент (ну, в историческом сроке). Все-таки, какие-то рабочие места внутри республики?.. Что вам кажется делать правильно внутри республики? Что можно и нужно развивать внутри республики, чтобы уменьшалась безработица, чтобы был местный бюджет сформирован? Там, условно говоря, ведь, школы (что мне близко), они же на местном бюджете, они же не на федеральном бюджете.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Ну, бесспорно, мы буквально неделю назад проводили совещание, в том числе и с кадровыми вопросами. Первый, бесспорно, вопрос – это развитие малого индивидуального предпринимательства для нашего субъекта, для Ингушетии. Почему? Потому что если мы выведем хотя бы каждого десятого жителя республики, который будет заниматься малым индивидуальным предпринимательством, это, все-таки, хороший процент снижения безработицы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Господин президент, внутри Ингушетии что для вас малое предприятие? Это что?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Ну, это весь комплекс. Это агропромышленный комплекс, животноводство, зерновые культуры, овощеводство, то есть всевозможные. Виноградарство.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сельское хозяйство в первую очередь?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, сельское хозяйство, это в первую очередь. Второе, строительный комплекс. У нас сегодня огромное количество фирм, которые или как генподрядчики, или субподрядчики работают, имеют рабочие места. Но здесь вопрос, мы сейчас это все узакониваем (и большую работу здесь тоже провели). Почему? Потому что много неучтенной рабочей силы, которая не платит налоги, ну, как обычно это водится. И мы сегодня начали с того, что заставляем регистрировать не переменный состав в фирмах, а постоянный состав. Хотя бы постоянный состав регистрировать, чтобы они получали зарплату как положено по закону, ну и платили бы налоги, что тоже большой плюс и большое снижение в процентном отношении безработицы.

Важный вопрос в различных сферах деятельности – и в медицинской, и в образовательной сферах. Вот, буквально в прошлом месяце я слушал троих молодых ребят, которые просят позволить им открыть свое дело по линии образования. В том числе и компьютерные репетиторы. Да, в тех средствах, которые надо изначально бюджету республики вложить, тоже там есть вопросы, но, опять же, это поддержка. И если мы во всех этих направлениях позволим... А средства мы хорошие выделяем. Там если мы правильно это выстроим... Сегодня по подсчетам моего экономического совета получается, что каждый 6-й житель Краснодарского края, имеющий рабочее место, - это малое индивидуальное предпринимательство.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В Краснодарском крае?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: В Краснодарском. А у нас в республике это на сегодняшний день где-то, наверное, 40-й житель, вот, в процентном отношении. Вот на это я рассчитываю.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Еще вопрос. А куда ваши дети, выпускники школ едут получать образование? На какие специальности, в основном? Вот, всегда Ингушетия советская – медицина (я помню). Приезжало очень много людей, училось медицине.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Сегодня было так. Экономическое образование, юридическое образование. Да, медицина остается в силе превалирующей, да? Но большая часть пытались получить юридическое и экономическое образование. Мы с этого года и Минобрнауки России в лице министра помогли нам в этом вопросе, мы в этом году минимизировали, мы процентов 10 – экономисты, юристы, остальные все – технические вузы. То есть мы это специально.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Инженерные, собственно говоря, да?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, инженерные, технические, те, которые будут в строительном комплексе, сельскохозяйственном, дорожном, то, что сегодня необходимо. Дальше мы сегодня проводим такую политику и разъяснительные беседы, в том числе на уровне 10-11-х классов, в том числе и с родительскими комитетами, что не надо посылать детей получать высшее образование. Почему? Потому что тот, кто имеет сегодня в республике... И мы показали анализ. Тот, кто имеет сегодня среднее техническое образование по специализации – сварщик, газовик, энергетик – они имеют постоянное доходное рабочее место. А те, кто получают высшее образование, у них рабочих мест априори не может быть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Столько юристов нет, да?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: То есть нет таких должностей. И сегодня, когда очередь стоит, мы это тоже показываем и даем молодежи тоже понять, что если вы хотите получить рабочее место в Ингушетии, идите вот по этой специализации.

Мы создали филиал гуманитарно-технического вуза, в том числе Ставропольского в республике, в этом году он уже заработал. Ну и плюс мы хотим факультеты экономические в Ингушском университете тоже перепрофилировать на технический факультет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я напоминаю, что у нас в гостях Юнус-бек Евкуров, президент Ингушетии. +7 985 970-45-45 – это ваши вопросы, сюда можете присылать. И продолжая историю с молодежью, я помню, когда вы стали президентом (мы с вами разговаривали тогда не в эфире, а неформально), одна из главных ваших задач, головная боль – это чтобы молодежь не уходила в горы и не становилась членами незаконных вооруженных формирований. Вот прошло несколько лет. И?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Не, скажу так. Формулировка «не уходили в горы»...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, условно.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, я понимаю, что условно. Но тем не менее, скажу, что мы сейчас делаем все, чтобы больше молодежи не только нашей, а и зарубежной ходило в горы. Мы развиваем туристический кластер.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этом смысле, понятно.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: В хорошем смысле слова.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да. А теперь по сути, да.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. По сути, да, мы понимаем, о чем говорим. Конечно, та работа, которая проводилась и проводится, она дает свои результаты сегодня. Дает результаты. И я не буду процентное соотношение тут говорить (это статистика), но то, что сегодня спокойствие в республике – это факт. И это сделано не только руками силовиков, я имею в виду не только дубиной, а в большей степени профилактикой, методом убеждения. Здесь минимальные в какой-то степени там, где мы убеждаем голосом оружия, а, вот, методы убеждения именно словом, вот такими методиками, конечно, они в большем проценте присутствуют. Методы принуждения здесь минимальные. Да, есть, к сожалению, есть, даже если это относится к бандитам. К сожалению, есть там, где и приходится уничтожать. И, конечно, мы здесь делаем все, чтобы заставить, убедить, что не надо доводить до такой степени, чтобы не надо было уничтожать.

Сегодня вот эта методика позволяет наблюдать результаты и в стабильной обстановке в республике в этой сфере, ну и в том, что намного меньше тех, кто желает... Я помню статистику даже 2009 года, у нас в 2009 году в той или иной степени порядка 60 ребят, которые уходили. В этом году, в 2011 году таких у нас выявлено 20. Это тоже, опять же, большой процент. И из этих 20-ти, которые обратно возвращаются.

Мы создали по опыту Дагестана адаптационную комиссию – секретарь Совета безопасности ее возглавляет. И благодаря работе этой комиссии в том числе тоже многие возвращаются. Буквально я скажу, за 20 дней... Вот, почти каждый день (и в сводках это наблюдается), пособник пришел, явку с повинной оформили. За эти 20 дней где-то 8 или 9 человек (я уже точно не помню цифру), которые пришли. В том числе реально те, которые участвовали не только просто как пособники, а те, которые реально участвовали.

Ну и, конечно, мы убеждаем, мы говорим, что вот эти причины, отсутствие рабочих мест там или...

А.ВЕНЕДИКТОВ: А неужели только экономические причины?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Совершенно нет, я в корне с этим не согласен. Это вообще бред, и не надо на это, как бы, обращать вообще внимание. Я приводил пример, 80% тех, кто уничтожен, арестован или находится в рядах, уходили, они – имеющие образование или обучающиеся еще, или же имеющие хорошую работу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть это не бедняки, безработные?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: А работающие в таких как казначейство.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ух ты.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Росстат, Минфин, Росздравнадзор, в управлениях занятости, получающие зарплату от 15-ти до 20-ти и выше, имеющие постоянные материальные и другие блага. То есть здесь говорить о том, что они от безделья, от того, что работы нет, побежали куда-то, ни в коей мере нельзя.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А тогда почему продолжает существовать подполье? Как вам кажется?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Вот, я религиозную тематику здесь тоже... Не буду планку поднимать. Почему? Потому что есть маленький, небольшой, несущественный процент религиозных, те, которые именно вот в чем-то.

А.ВЕНЕДИКТОВ: По причине религии, да?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. Но опять же неправильно понимание самого религиозного содержания. Почему? Потому что если человек религиозный, любой религии, он в первую очередь понимает, что убить – это грех. Ну, противостоять власти – тем более это грех.

Есть те, которые, к сожалению... Это, опять же, процент небольшой, мы, опять же, соизмеряем. Те, которые мстят.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Понятно.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Им наплевать на религиозные составляющие, наплевать даже на этих лидеров бандподполья. Просто они нашли себе помощников, через которых можно отомстить.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть это как следствие войны, да?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: И следствие войны, и следствие неправомерных действий в том числе сотрудников спецслужб, что тоже нельзя исключать здесь (правильно надо эти вещи понимать, да?), ну и вследствие в большей степени здесь даже не неправомерных действий спецслужб, а в большей степени когда те же, кто стоят за бандподпольем, специально запускают такую дезинформацию, когда молодого человека настраивают на то, чтобы он совершил какой-то акт возмездия.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Именно акт возмездия? Вы говорите опять слово «месть».

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, это месть, да. Ну, мы про месть сейчас и говорим, да. Я вам приведу пример, когда уничтожили одну из банд, и там нашли и видеоматериалы. Помните, когда случай был в 2010 году, когда некто Джаниев Батыр, смертник якобы, взорвался на Экажевском кругу, тогда было ранено более 20 сотрудников правоохранительных органов?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Буквально за день до этого взорвалась машина, где сидела мать этого Джаниева, сестра, кажется, его и братья.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я помню эту историю.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, ситуация такая была нехорошая. И буквально этот парень... Когда вот это все узнали, я в таких случаях всегда ставлю задачу: «Найти родственников, кто остался, братьев и сестер». И нашли этого парня. Ему 16 лет. Я сказал: «Срочно его найти, ко мне привезти». И даже я тогда начальнику ГУВД, я помню, задачу ставил, чтобы парня взять, оформить не в плане, чтобы в камеру, взять на контроль, под охрану, пока неделю не пройдет, чтобы не могли ему замутить мозги, чтобы он где-то не использовал себя. Его не нашли. Родственники сразу сказали, что он выехал за пределы, то ли в Астрахань, то ли в Архангельск, куда-то выехал к родственникам. Буквально проходит вот это сегодня днем, уже вечером я собрал родственников всех и по линии матери, и по линии отца, всех собрал родственников. Провели совещание. Происходит на второй день буквально после этого совещания этот взрыв. И сразу идет по сайтам боевиков, что вот он, смотрите, в Ингушетии правоохранительные органы взорвали машину с родственниками, и тут парень взорвал, отомстил.

Ну, понятно, я как бывший сотрудник спецслужб, в эти вещи сразу вникаю, не как обыватель подхожу. Ну и понял сразу, что это специально выработанная, спланированная операция, акция. Почему? Потому что если убили родственников, как этот Батыр, 16-летний пацан нашел машину с 40 килограммами взрывчатки?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну да.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Они же не стоят на каждом повороте, не вскочил, не пошел мстить. Я понимаю, если бы он отомстил, прибежал бы, с ножом кинулся на милиционера, да? Это я еще могу понять, да, это месть. А тут, конечно, парня заранее подготовили. И потом уже экспертиза показала и те архивные документы тоже показали: он даже не ехал как смертник, он в это время не знал даже, что его родители, мать и сестра погибли. Ему сказали перегнать машину. Сзади шла та машина, которая дистанционно его взорвала.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Дистанционно, да?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. Почему и жертвы, которые были все ранены, то есть погибших не было. Если бы он врезался в машину эту, там бы все эти ребята, милиционеры все погибли бы. Обзор сзади, то есть когда вот эти посчитали, что он уже поравнялся, они его взорвали. А он еще не доехал до этой машины. То есть, если бы он был бы смертником и ехал бы взрываться, ну, понятно, что делать в этой ситуации? Он прямо протаранил бы машину и взорвался, как это бывает, да? А здесь он не доехал, а они сзади уже ехали, там, где-то 500 метров за ним ехали. Посчитали (даже есть у них разговор между собой): «Давай, взрывай, давай нажимай». Он говорит: «Да нет, еще не доехал» и вот он нажимает. Этот взрыв, они это все тоже засняли.

Вот сама ситуация использования втемную в таких вещах. Вот такие накрутки, и человек идет мстить, совершенно не веря в это, не понимая, но он идет на это. Почему? Потому что его убедили. Это тоже обычная идеология тех же членов бандподполья, которые над этим работают.

Ну и, конечно, есть та категория, которая тоже под шантажом. Это тоже факты, которые сейчас выходят. Которые сдаются, они рассказывают.

А.ВЕНЕДИКТОВ: То есть правильно я понимаю, господин президент, что это должна быть индивидуальная мелкая работа с каждой семьей, с каждым, там я не знаю, селом?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Вы очень правильно подметили. Я сейчас сказал, я в любом случае, где бы я ни работал, наверное... Основная база – армейская, да? Я, вот, и Совету безопасности, и главам муниципальных образований, и главам ГУВД, РОВД и министерства сказал: «Заведите на каждого индивидуальный журнал, журнал индивидуальных бесед на каждого, где вы должны расписать его склонности, его родственную базу, все те ниточки, дергая за которые, можно этим человеком управлять».

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вас сразу обвинят, что вы хотите сделать полицейское государство.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Нет, дело не в этом. Я же не на всех. Я именно говорю о тех, кто находится в розыске. А без этого же мы не сможем. Не зная личности человека, как мы можем влиять на него, да? Почему-то бандиты, лидеры бандподполья – они это четко отслеживают. Они не просто идут к человеку. Они изучают его круг, изучают его индивидуальные возможности, в том числе психологические, и после этого точно бьют и попадают в цель. Здесь я то же самое требую уже в обратную сторону с тех, кто должны этих ребят уберечь.

Вы знаете, убедить его совершить преступление – это не сложно. А, вот, убедить его от совершения преступления дальше – это очень сложно.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И перед новостями (у нас полторы минуты до новостей) я сделаю шаг назад и задам вам вопрос от Микаила. Он говорит: «Я – ингуш, учусь на архитектора в Москве. Как вы думаете, господин президент, - пишет нам Микаил, - смогу ли я по окончании учебы приехать в республику и найти работу по специальности?» Архитектор.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Вот, я думаю, что архитектор сможет найти работу. Сегодня мы, занимаясь устройством на работу и занимаясь архитектурными делами, в том числе я на ряд муниципальных образований, в том числе и столицу города не могу найти специализированного образованного архитектора. Поэтому архитекторы найдут работы, тем более я сейчас нового архитектора в республике назначил. Нормальный, адекватный человек. Найдем работу.

Но опять же надо понимать тому же Микаилу с учетом этого эфира уже свои координаты оставить, а мы будем уже...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, Микаил, если хотите прислать, пришлите, пока идет эфир, прямо на SMS +7 985 970-45-45. Я передам президенту.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Мы возьмем на контроль.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Абсолютно. Естественно, то, что вы говорите, мы контролируем.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Мы вас трудоустроим.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я напоминаю, что у нас в гостях Юнус-бек Евкуров, президент Ингушетии. В прямом эфире сразу после новостей мы продолжим наш разговор. Еще раз напомню, +7 985 970-45-45 – это телефон для ваших смсок и посылки через интернет через аккаунт @vyzvon. Сейчас на «Эхе» новости.

А.ВЕНЕДИКТОВ: 14 часов 35 минут в Москве. Напоминаю, в прямом эфире «Эха Москвы» Юнус-бек Евкуров, президент Ингушетии. «Все-таки, какой, - спрашивают наши слушатели (нас слушают по всей России), - какой фактор религиозный в республике? Какую роль играет сейчас религиозный фактор как, собственно говоря, системный, так и радикальный?»

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Ну, опять же скажу, что республика – она в своем большинстве, 95% жителей проведут религию ислам. Но нет фанатичности в этом вопросе. Есть обычная система, обычная религия. Люди выполняют те необходимые каноны ислама, опять же, еще раз подчеркиваю, нету фанатичности, из которой иногда рождаются радикальные в религиозных вещах вещи, да? Но сегодня участия религии как таковой в политике тоже нету. У нас есть духовное управление мусульман, это политика чисто религиозная. Да, понятно, что власть помогает, поддерживает так же, как и духовное управление поддерживает и власть, и помогает.

Есть вопросы, связанные... Как бы мы ни хотели, это так есть, что светские суды или там разбирательства по светским законам когда происходят, ну, есть элементы, там, где по шариатским вещам необходимо... Ну, это уже национально заложено и здесь вмешивается процесс. Почему? Потому что, конечно, точку все равно ставят тогда, когда шариатский суд выносит. Даже если это мелкий случай ДТП, авария, если не могут разобраться, то в любом случае иногда (иногда - не всегда, конечно) идут к шариатскому судье, который тоже присутствует. Не по закону, опять же, не узаконено, а это чисто...

А.ВЕНЕДИКТОВ: По справедливости.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: По справедливости.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И принимают?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, принимают. И когда этот человек, который определяет по религии, что вот это вот так или по нашим обычаям, законам шариата, что это вот так, тогда по рукам. И я вам скажу, что в своем большинстве решения светского суда и решения шариатского – они всегда совпадают. То есть нет такого, что суд один решил вот так, а шариатский решил так – такого тоже не бывает, они в абсолютном большинстве, в 99 случаях все совпадает.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, Айрат спрашивает: «А многоженство у вас есть?» Видимо, Айрат хочет приехать. Я просто напомню, что когда президент Ингушетии до вас Руслан Аушев приезжал сюда, он на «Эхе Москвы» разрешил многоженство.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Не, у нас нет многоженства, это во-первых. Никто не запрещает. Пожалуйста. Если есть у вас силы, возможности, пожалуйста.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Айрат, силы есть? Ну, вперед.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Это дело каждого, да? Конечно, задача вообще по вере и по религии, не только там по исламу, но и по православной, своя обязанность перед богом, перед всевышним воспитать своих детей, те, которые у тебя есть, да? Содержать свою жену, своих детей. Если у человека есть какая-то возможность, может, он и может делать. Я, например, не сторонник того, чтобы многоженство. Есть желание? Опять же, это не обязательство для мусульманина в том числе, да? Не обязательство. Это когда есть необходимость, потребность и у человека есть возможность не только одну семью, но и вторую, и третью семью... В первую очередь не для того, чтобы много нарожать детей, а в первую очередь (и заложено, и в религии заложено это) чтобы создать условия для женщин и создать для детей. И если у тебя те твои средства, богатство твое позволяет это все делать и ты можешь осчастливить вот этим, то, наверное, может, кто-то и делает. Но не наш случай.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Айрат, слово «осчастливить» - главное слово.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Не наш случай. Нам бы сейчас одну жену держать в нужном направлении (ну, к примеру я говорю, как бы, в шутку). Ну, а так, на самом деле, конечно, когда у человека есть семья, жена и дети...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вы про себя сейчас?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: ...и он вкладывает...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вы про себя сейчас?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: И про себя, и я думаю, что для большинства. И вкладывает все, чтобы воспитать троих, четверых или пятерых, или десятерых тех детей, которые у него есть, вложить в их голову все, что можно, чтобы они выросли настоящими людьми, ну, этого достаточно. Но Айрату – пожалуйста, если есть желание, женись.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Значит, вопрос, который возвращает нас к предыдущему. Он, наверное, очень серьезный. «Известны ли вам случаи, когда возвращаются из леса, а им вместо амнистии – пытки и тюрьма?»

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Нет. Те, кто выходит, еще раз повторяю, те, кто выходит...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Мы говорим про Ингушетию. Еще раз: мы говорим про Ингушетию.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Про Ингушетию, да. Таких случаев нет, таких фактов нет – это я гарантированно заявляю. Те, кто приходят, у нас целая цепочка создана. И в этой цепочки пытки, издевательства исключены. Почему? Потому что здесь все разложено, здесь участвует весь правоохранительный блок. Здесь не только я даю гарантию, а мы все сидим. И я вам скажу, что здесь это не шутка, это серьезное дело. Мы здесь – я, прокурор республики, начальник УФСБ, министр МВД, секретарь Совета безопасности – то есть мы все собираемся, мы не беседуем сперва с тем, кто хочет сдаться, а беседуем с его родителями, приглашаем туда советы тейпов, старшего. То есть целый там коллектив, который участвует в этой схеме. И мы объясняем, по закону, ни на йоту не отступая от закона. То есть если ваш сын совершил... Чистосердечное признание, явка с повинной, содействие следствию – все в рамках закона. Что ему может быть, если там... А если, во-первых, он нигде не замешан, то есть ничего не доказано, то, что он явился с повинной, его уже законно освобождают от дальнейшего уголовного преследования. И мы его не арестовываем – мы гарантируем, что его привозят на допрос, увозят домой до суда. И когда суд принимает решение по нему сажать, тогда его сажают. Даже на суд мы его. Он на суд тоже приезжает, да? То есть мы создаем условия людям. Да, есть у нас те, которые сдались сами (родители привели) – это по взрыву во Владикавказе на рынке. Здесь, конечно, они находятся под следствием, но, опять же, я повторяю, там были случаи, когда пытались в том числе правозащитники сказать, что их пытают. Мы тут же организовывали рабочую группу, которая выезжала вместе с родственниками, убеждались, что дети...

А.ВЕНЕДИКТОВ: С родственниками?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, с родственниками. И плюс я по вот этим людям конкретно (не только по этим, а тем, кто сами сдались), мы по 30-го числа, мы сейчас договорились со Следственным комитетом северокавказского федерального округа, проводим у себя в республике совещание с привлечением в том числе родственников. Еще раз заслушаем, какие вопросы есть. И мы здесь, опять же, не гарантируем, что так будет, но мы обещаем, что мы будем делать все, чтобы дети отбывали наказание в местах лишения свободы северокавказского, максимум южного федерального округа. Тоже одно из условий, когда родители приводят своих детей.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Кстати, смотрите. Ну, границ практически нет там, да? И члены незаконных вооруженных формирований из разных субъектов Федерации, из разных республик, разных национальностей – они там, соответственно, не соблюдают границы области.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот, у вас – так, а в Чечне – эдак, а в Дагестане – разэдак. Как с этим справляться? В Осетии – вот, разэдак, разэдак и разэдак.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Это в плане?..

А.ВЕНЕДИКТОВ: В плане того, что они переходят, совершают и уходят.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Ну, вы знаете как? Вот те меры, которые предпринимаются... Мы же там заборы глухие не ставим, да?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот я про это и говорю, да.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: У нас есть несколько опорных пунктов, там, где находится ряд подразделений. На границах совместно проводятся мероприятия. Я вам скажу, это в разы стало меньше, намного меньше. Я помню, в 2008-09 году. И, вот, с тех пор как именно милиции и Ингушетии, и Чеченской республики начали тесно взаимодействовать (мы буквально неделю назад там совместные мероприятия провели), вот эта миграция, попытки туда-обратно – это все прекратилось. Это раз. И второе, мы решили таким образом: если мы на территории поймали преступника из другой, мы отдаем сразу.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Туда? В другой субъект?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. Вот это тоже они понимают, что здесь пощады тоже не будет. Были некоторые попытки: «Вот меня задержали в Ингушетии – судите в Ингушетии». «Нет. Иди обратно в свою республику – и там тебя будут судить». Правоохранительные органы забирают его. Это тоже, как бы, сыграло свою роль. Но вот эти совместные мероприятия – тут, конечно, надо больше усилить совместных мероприятий, я думаю, тогда не будет этой миграции.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А вы находите понимание с Рамзаном Кадыровым, например, или с президентом Северной Осетии Теймуразом? У всех же разное понимание – у Рамзана свое, у Теймураза свое, у вас свое. Понимание методов, я имею в виду.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Я думаю, что в этих вопросах у нас понимание одинаковое, в том числе и методах работы, да? Понимание, бесспорно, есть. Было бы странно считать, что нет понимания. Бесспорное понимание. Наоборот, мы (и я, и Рамзан, и Теймураз Мансуров), мы постоянно друг другу еще дополнительные задачи накидываем друг другу, и свои спецслужбы заставляем в этом направлении работать.

Я вам скажу, что в 2009 году, когда мы проводили совместную с Чеченской республикой спецоперацию, мы, например, со стороны Северной Осетии, совместно мои ребята, омоновцы с североосетинским ОМОНом совместно заходили на территорию Ингушетии, по лесам, то есть прочесывали местность, чтобы выявить, были ли там базы, вообще есть ли там бандиты. И совместные мероприятия когда приграничные РОВД, ГУВД проводят, это тоже присутствует. Здесь понимание тоже есть.

А.ВЕНЕДИКТОВ: И многие спрашивают: «А как, все-таки, на ваши отношения с Осетией влияет проблема пригородного района?» Я напомню, что президент родом из пригородного района, поэтому этот вопрос ему прямо, вот, свой.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. Знаете, бесспорно важно, чтобы отношения... Как бы ни складывалась ситуация политическая, отношения между руководителями должны быть хорошие. Когда между руководителями отношения хорошие, то хотя бы на тактическом уровне мы все вопросы можем решать. Много вопросов за эти 2,5 года – я безмерно благодарен Теймуразу Дзамбековичу, за его опыт и знания в том числе и обстановки – много вещей, когда я там уже явно уже мог бы и переборщить в каких-то даже заявлениях, когда он многие вещи мне подсказывал и много посоветовал.

Когда руководитель говорит что-то, в том числе неправильное, в сердцах даже, оно потом обратно ему же может вернуться. И, конечно, мы плотно в этом направлении взаимодействуем. Я понимаю, сегодня ситуация такая, что ни я, ни Теймураз Дзамбекович в одну секунду это не можем исправить. Да, у нас есть определенные трудности, в том числе и в этом. Мы не делая особой рекламы, не делая из этой политики, вообще решили с Теймуразом Дзамбековичем так, что не делать вообще политики из этого и нарабатывать на этом баллы. Почему? Потому что мы баллы не наработаем, а сделаем только... Если я где-то там высвечусь. скажу «Вот я там завел 150 беженцев обратно домой», мне плюс, но при этом у Теймураза Дзамбековича свои есть элементы, которые пытаются этим принизить роль уже президента Северной Осетии. Между тем, если Теймураз Дзамбекович что-то сделает для себя, это минус уже мне. То есть мы в таком положении находимся, что, что там хорошо, плохо мне, что здесь хорошо, плохо там. То есть вот эту вещь мы учитываем и правильно понимаем, и, конечно, я благодарен Теймуразу Дзамбековичу за то, что он с первого дня в этом вопросе тоже оказывает помощь.

Сегодня ситуация – конечно, она на порядок лучше, чем была. Да, и есть вопросы, которые не сдвигаются с мертвой точки. И я надеюсь, что... Создан экспертный совет при полномочном представителе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Какой главный вопрос? Беженцы?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Главный вопрос – возвращение.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Беженцы? Ну, перемещенные лица, не важно. Беженцы.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Не, они – беженцы. Это не перемещенные, это беженцы. Возвращение в свои дома. То есть открыть те закрытые населенные пункты.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А сколько человек? Сколько семей?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Их на сегодняшний день порядка 13-14 тысяч человек, это где-то, ну, под 5 тысяч семей. Вопрос стоит как? Есть часть закрытых населенных пунктов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Для них? Для возвращения?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, для возвращения. Есть законом выведенные в санитарную зону – это Терк, Черноречье, 2 населенных пункта. Есть те места, где вроде населенные пункты открыты, но, опять же, условий нет для того, чтобы люди возвращались.

Мы сегодня уже давно просим минимально. Это что значит? Потеря имущества того периода, когда люди все бросили, ушли, да? Но мы просим хотя бы минимально, по 300 тысяч на компенсацию за потерянное имущество.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Из федерального?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, из федерального бюджета. И эти деньги позволили бы людям вернуться домой, обустроиться.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Построиться, обустроиться.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Сегодня есть много построенных домов – это более 600 домов, но у людей нет средств на то, чтобы завершить. То есть они коробку построили, а, вот, сделать внутренний ремонт хотя бы – это деньги помогли бы.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В пригородном?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, в пригородном районе, да. Ну и плюс сейчас программу не отклонили, она находится в программе развития северокавказского федерального округа – это социально-экономическое развитие самого пригородного района. Не только пригородного района, но и черты Владикавказа, мест компактного проживания ингушской и осетинской национальности. И здесь тоже есть полное понимание властей Северной Осетии. Эту программу они разрабатывали, взаимодействовали с нами. И понятно, что и реализацией программы будут руководить власти Северной Осетии. Здесь тоже есть понимание.

Опять же, вопрос... Вот сегодня создан экспертный совет при полномочном представителе.

А.ВЕНЕДИКТОВ: По этим проблемам?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Именно по этим проблемам, по проблемам пригородного района. Я сейчас большие надежды возлагаю на этот экспертный совет.

А.ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи вы, действительно, учились?.. Я нашел в интернете, но я все проверяю, что в интернете. Вы учились в Бесланской школе №1?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Нет, я учился в Бесланском интернате №1.

А.ВЕНЕДИКТОВ: А, это другое место?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Это буквально напротив, через железную дорогу. Мы по этой школе ходили в свое время там на вокзал в то время, когда я там учился. А учился я в школе-интернат №1.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, потому что тоже написали.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Тоже в Беслане.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да. В этой связи Бесланская трагедия как-то повлияла на отношения?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Бесспорно, в тот период повлияла. И сегодня есть радикальное. Хотя, понятно, что попытки свалить это на народ, на нацию. Я говорил и когда у меня были матери Беслана, в том числе на приеме.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, вы принимали их, да.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. Я тогда говорил, что вы должны учитывать одну вещь – что в 2004 году (только не 1 сентября, а 22 июня) эти же бандиты в том числе напали на Ингушетию.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это уже доказано по материалам дела, да?

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, конечно. В том числе и эти бандиты, которые потом 1 сентября напали на школу в Беслане. Убили более 95 граждан, в том числе несколько детей. Но все убитые сотрудники, в том числе правоохранительных органов, они тоже были чисто дети, у них тоже были матери. Беда Ингушетии того периода, что они создали это движение Матери погибших милиционеров, да? И тоже не сделали так, чтобы власть жестко начала разбираться. Если бы это движение началось, может, не было бы такого жесткого противодействия против народа Ингушетии, когда Бесланская трагедия случилась. Нет ни одного ингуша, вообще здравомыслящего человека, который не помнит трагедию Беслана, что именно наличие детей, наличие школьников. Если бы взрослые, это тоже трагедия, но когда дети, это мировой масштаб. Конечно, все мы понимаем, что это, ну, просто большая трагедия не только для Беслана, но и для страны, в целом. Это трагедия, которая на все времена. И сегодня, когда мы говорим, что... Обвинять народ в этом не надо.

Я как-то, вот, говорил, ну, когда взрыв во Владикавказе произошел, попытки свалить на ингушей... Да, там взорвался, как бы мы ни говорили, что у бандитов нет национальности, там взорвалось лицо ингушской национальности, некто Максагов, который приехал. Но мы понимаем, опять же. Взрыв в Домодедово (и не я это говорю, это эксперты, это заключение экспертов), сколько было напичкано наркотического средства в этого парня. То есть никто не гарантирован здесь, попив где-то стакан воды, не пойти на непродуманный, необдуманный поступок. И потом его же обвинять. Да, понятно, что надо искать следы. Во-первых, что надо искать – кто за этим стоит, кто это делает и для чего это делает? И когда мы говорим, что в первую очередь... И мы понимаем прекрасно: это делается для того, чтобы стравить народы еще больше в яму недобрососедских отношений, закинуть нас. И я это подчеркиваю сегодня. С любой стороны.

Я говорил, взорвался кто-то, да, жертвы есть, есть погибшие, есть раненые. Но межнациональный конфликт в тысячу раз больше сделает жертв. Тогда объясните мне, кто хуже: террорист, который взорвался и которые за ним стоят и специально это сделали, или те, кто пошел на поводу у этого террориста, те, кто за этим стоит, намутил, создал межнациональный конфликт, еще больше жертв? Кто хуже? Вторые еще хуже.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, там матери, которые...

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Не, матерей я понимаю: матери – это матери. На матерей обижаться нельзя и это все понятно. Но опять же, и матерям надо правильно. Там же много вопросов не в том, что матери специально это все драконят, а вопрос в том, что матерей иногда не слышат и не слушают.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Вот. С ними же говорить надо, с ними же встречаться надо.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, с ними надо говорить, с ними надо встречаться и с ними надо общаться. И один из вопросов, который там они поднимают о том, что это закон о терроризме, в этом тоже ничего плохого нет. Почему? Потому что, да, люди, которые пострадали от теракта в том же Норд-Осте, в том же Беслане, в Ингушетии, в Чечне, в Дагестане, в любом месте, почему они не должны иметь каких-то льгот? Почему? Потому что это... Я, например, не хочу себе представить тех людей, которые сидели в заложниках, в том же Норд-Осте, в Беслане, в Ингушетии, которых держали в заложниках, не хочу себе даже представить, что они пережили. Почему они?.. Если им удалось выйти из этого живыми, почему они не должны иметь каких-то льгот? Чем они хуже? Да, я не хочу обижать тех, кто сам – участник боевых действий, те, кто воевал, которые имеют какие-то льготы. Чем они хуже? Они даже больше пострадали в моральном, психологическом плане, они больше нуждаются именно в защите государства.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это вопрос закона.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да. И здесь я скажу, что в этих вопросах я бы тоже поддерживал не только матерей Беслана, но любую семью, чей родственник пострадал от терактов.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Я напоминаю, президент Ингушетии Юнус-бек Евкуров. Тут вас и благодарят, и вас критикуют, естественно. Я потом передам вам все вопросы, да? Может, на какие-то конкретные вы ответите. Здесь много и экономических вопросов, и политических, и хвалят, повторяю, и критикуют. Но вопрос еще возник, который я, честно говоря, забыл, поскольку он как-то проскочил. Оказывается, что у Ингушетии и Чечни тоже есть территориальный вопрос по границе. Недавно тут опять было. Для меня это была некая новость.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Знаете, вот, у Ингушетии нет ни к кому территориального вопроса.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну хорошо: к вам есть территориальные. Вы – большая страна, у вас много лишней земли

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Да, у нас много лишней земли, да.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Поэтому я хочу спросить...

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: У нас их целых 3 тысячи, 600 тысяч там...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Ингушетия – она уникальна во всех отношениях. Да, самый молодой субъект.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да, 1992-го года образование.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Самый малообеспеченный субъект РФ. Субъект РФ, который во все времена, вот, как завещали наши предки 240 лет назад быть с Россией, во все времена шли, даже в самый тяжелый период, когда развал Советского Союза, когда развал Чечено-Ингушетии, когда принималось решение о независимости. Даже в тот период, даже с учетом, буквально случилась трагедия пригородного района... Казалось бы, чего мы тогда? И я помню, политологи удивлялись: при такой трагедии, которая произошла, когда власть явно заняла сторону одного народа и просто...

А.ВЕНЕДИКТОВ: Ну, было. Ну, чего? Ну, было-было.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Было, да. И даже в этот период 99% Ингушетии проголосовало не за отделение России, а только в составе России. Почему и образовалась Ингушетия. Помните вот тот период, да? Тогдашние власти Чеченской республики приняли такое решение. Но референдум Ингушетии, 99% проголосовали за то, чтобы остаться в составе России. Поэтому, конечно, в этом вопросе Ингушетия уникальна.

Да, сегодня есть вопросы, связанные с пригородом. Мы, опять же, это обсуждаем. И я сегодня, когда заявлял и говорил, и сегодня говорю, что не то, что я не имею территориальных претензий. Сегодня у меня есть самая главная задача – вернуть людей в свои дома. Я не говорю вернуть пригородный район.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Да-да-да, мы услышали это, да.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: Чего? Закон. Выполнить закон – вернуть людей в свои дома и все. И больше я ничего не говорю. Почему? Потому что я сегодня понимаю те конфликтные, другие ситуации, которые складываются по всей стране и какая цепная реакция может пойти. Но опять же, мы как здравомыслящие люди должны понимать, что люди должны вернуться в свои дома и только в этом случае можно говорить о том, чтобы добрососедские отношения. Как бы мы ни хотели. Я буду там, другие руководители будут – все равно это будет так. И от того, что я подпишу 110 там протоколов с решением отказаться от района, если бы я даже это сделал, это суть не меняет. Почему? Потому что в сознании людей ничего не поменяется. Люди живут в 20 минутах езды от кладбищ своих предков – никто этого не забудет никогда. Ну и потом на Кавказе, тем более, земля – это земля.

Это одно, да? 150 человек на квадратный километр в Ингушетии. Это, ну, близко в России такого нет. Плотность. И мы обсуждали с Александром Геннадиевичем Хлопониным. Я очень рад, что до того как даже мы подняли, он сам этот вопрос изучал и смотрел. И когда накапливается масса такая человеческая на территориях, все равно она куда-то должна выдавиться, хотим мы этого или не хотим. Почему? Потому что земля – это каждый метр там на вес золота. И здесь тоже, конечно, мы работаем и тоже сложность, проблема.

С пригородным районом – понятно, это там так заложено. С Чеченской республикой еще в свое время эти вопросы обсуждались. Мы вообще решили так с руководителями и Чеченской республики, с Рамзаном, и с Северной Осетией, с Теймуразом Мансуровым, эти вопросы обсуждать между собой. И когда мы окончательно решаем, как мы хотим говорить про это... Конечно, сегодня мне говорить по границам какие-то вопросы, да, я, опять же, категорически заявляю: никаких нет у нас вопросов территориальных с Чеченской республикой. Вот, как у нас есть ныне существующая граница, так она есть. Но более глубоко этот вопрос мы обсудим с Рамзаном Ахматовичем, решим, как это делать, и тогда решим. Тем более, мы закон приняли по местному самоуправлению – там есть тоже много вопросов связанных.

А.ВЕНЕДИКТОВ: Это был президент Ингушетии Юнус-бек Евкуров. Я прочитаю одну смску последнюю, которая пришла, из Перми. Антон из Перми: «Юнус-бек, ты – хороший человек». Вот на этом и закончим. Вот он впервые вас услышал. Спасибо большое.

ЮНУС-БЕК ЕВКУРОВ: А где критика?

А.ВЕНЕДИКТОВ: Сейчас все передам.

16.10.2011

Интервью опубликовано на сайте 06Region.Ru
Постоянный URL интервью http://06region.ru/glavnaya/interviews/5541-yunus-bek-evkurov-v-efire-radio-qexo-moskvyq

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Навальный А., Общенациональная кампания "Хватит кормить Кавказ"

• Демократия.Ру: Трещанин Д., Дагестан под властью «утопического шариата». Северный Кавказ уходит от жестокой действительности в религиозные грёзы

• Демократия.Ру: Неиссякаемый источник. Каспаров: Путин дал криминалу с Кавказа расползтись по всей России

• Демократия.Ру: Сухов И., Всекавказская амнистия

• Демократия.Ру: Клейн Л., Народ к погрому готов

• Демократия.Ру: Леонид Ивашов: "Кавказ сейчас тлеет. Потом взорвется"

• Демократия.Ру: Добролюбов Ф., Кавказский затейник

• Демократия.Ру: Дубнов В., Суверенная браткократия

• Демократия.Ру: Уокер Ш., Вопрос на 40 миллиардов: насколько богат Путин?