Сергей Глазьев - надежда левых сил

Фигура Сергея Глазьева все чаще привлекает к себе внимание наблюдателей и СМИ. Относительно молодой (42 года) и динамичный экономист выглядит куда более современным политиком, чем традиционные лидеры КПРФ с партийно-номенклатурным прошлым. Ему прочат место в "первой тройке" избирательного списка Компартии или руководство собственным левоцентристским объединением. С ним поддерживает контакты администрация президента и ведет переговоры Геннадий Зюганов.

Все это стало возможным после того, как на прошлогодних выборах губернатора Красноярского края Глазьев неожиданно занял третье место с 21% голосов, лишь ненамного отстав от будущего победителя Александра Хлопонина. И это в регионе, где схлестнулись интересы крупнейших финансово-промышленных групп - "Русала" и "Интерроса", а о Глазьеве накануне избирательной кампании абсолютное большинство избирателей ничего не слышали. За считанные месяцы московский экономист смог завоевать поддержку избирателей, которые после феномена генерал Лебедя более чем сдержанно относились к "чужакам". Таким образом, выявился политический потенциал депутата Госдумы, которого многие относили к "статистам" красноярской кампании.

"Новый левый"

Парадокс, но, несмотря на десятилетнюю политическую карьеру, Глазьев выглядит "свежей" политической фигурой. Это связано с тем, что в течение долгого времени он позиционировал себя как экономист-технократ, командный игрок под началом сильного лидера или в составе мощной партии. Выполняя эту важную функцию, Глазьев, однако, оставался немного в тени признанных лидеров, предпочитая делать заявления на экономические, а не общеполитические темы.

Начав свою деятельность в "команде Гайдара" в 1991 году, он очень быстро дистанцировался от реформаторов, с которыми был тесно связан предыдущей карьерой (учеба в МГУ, работа в престижном ЦЭМИ, защита двух диссертаций за три года). С дирижистских позиций он критикует либеральный экономический курс Гайдара-Чубайса, еще находясь на госслужбе. Занимая пост министра внешнеэкономических связей с декабря 1992 года, он в большей степени сотрудничал с "опальным" вице-президентом Александром Руцким, чем со многими коллегами по правительству. После выхода указа Бориса Ельцина о роспуске Верховного совета Глазьев демонстративно подает в отставку (впрочем, первое заявление Черномырдину он направил еще в августе 93-го, после конфликта с вице-премьером Шумейко) и переходит в оппозицию.

Впрочем, на первых порах бывший министр предпочел "мягкий" оппозиционный вариант - он примкнул к Демократической партии России Николая Травкина, в избирательном списке которой в 1993 году занял пятое место. Таким образом, Глазьев даже не стал "главным экономистом" ДПР - эта роль была отведена куда более известному в то время академику Олегу Богомолову. После избрания в Думу Глазьев по квоте ДПР возглавил Комитет по экономической политике - на этом посту он стал одним из главных оппонентов правительства Виктора Черномырдина. Попытка Николая Травкина сместить Глазьева с поста председателя комитета завершилась неожиданно - молодой экономист вместе со своим тогдашним союзником Станиславом Говорухиным организовали "внутрипартийный переворот", в результате которого новым главой ДПР стал Глазьев. Эта интрига стала первой партийной комбинацией, в которой он сыграл активную роль.

Впрочем, на посту лидера ослабленной конфликтами ДПР Глазьев оставался недолго - партия не имела никаких шансов самостоятельно пройти в Думу в 1995 году. Поэтому он вступает в Конгресс русских общин (КРО), который тогда был на подъеме, а его лидер Юрий Скоков считался вероятным кандидатом в премьеры. В предвыборном списке КРО образца 1995 года Глазьев получи третье место уже в роли "главного экономиста" конгресса. Однако основным лицом избирательного объединения стал не он и даже не "номер два" - генерал Александр Лебедь, а политически бесцветный и плохо "отпиаренный" глава КРО Скоков. В результате список не преодолел 5%-ного барьера, а Глазьев на четыре года покинул Думу.

Этот период Глазьев провел на различных постах, где пытался применить свои способности эксперта. Он сотрудничал с Лебедем на выборах 1996 года (писал ему экономическую программу), а затем работал с ним в Совбезе. После отставки Лебедя Глазьев "перебрался" в команду еще одного потенциального премьера, тогдашнего спикера Совета Федерации Егора Строева, который собирал вокруг себя экспертов в различных областях (от ветерана советского МИД Юлия Квицинского до бывшего начальника московского РУБОПа Владимира Рушайло). Однако все эти посты носили периферийны й характер, не позволявший оказывать существенного влияния на политику страны. Впрочем, период относительного "простоя" Глазьев использовал для укрепления своего реноме в академических кругах - в результате он уже в 2000 году стал одним из самых молодых членов-корреспондентов РАН.

Накануне избирательной кампании 1999 года Глазьев делает решительный шаг - он предлагает свои услуги в качестве "главного экономиста" основной оппозиционной силе - КПРФ. Зюгановцы традиционно страдали недостатком специалистов в области экономики, способных на современном уровне полемизировать с представителями правительства. А программа, разработанная к выборам их главным авторитетом в этой сфере - президентом корпорации "Росагропромстрой" Виктором Видьмановым - была способна распугать значительную часть потенциальных избирателей Компартии. Достаточно сказать, что в ней предлагалась фактическая конфискация у граждан их долларовых накоплений. Глазьеву же удалось сформулировать экономическую платформу, которая не отрицала необходимости развития России по рыночному пути, но, одновременно, предусматривала меры по активному вмешательству государства в экономику. Такой баланс пришелся по душе большинству руководства КПРФ и куда больше соответствовал общественным ожиданиям, чем архаичные проекты ретроградного крыла Компартии.

Ставка Глазьева на Компартию была сделана не случайно и могла объясняться несколькими факторами. Во-первых, он извлек уроки из результатов выборов 1995 года и мог предложить услуги только сильной партии, гарантированно проходящей в Думу, а не химере, подобной КРО. Во-вторых, сама КПРФ к тому времени приобрела черты респектабельной политической силы, с которой считались и президент, и правительство (особенно после августовского кризиса 1998 года, когда члены партии впервые вошли в состав правительства). В-третьих, сам Глазьев проделал определенную идеологическую эволюцию с тех пор, как сделал принципиальный выбор в октябре 1993 года, пойдя на жесткий конфликт с режимом Бориса Ельцина. От умеренного либерала (выражавшего неприятие лишь "радикального либерализма") до политика, идейно совместимого с левыми, не отказавшимися от коммунистического "лейбла".

Достаточно сказать, что если книги Глазьева, посвященные работе в парламенте и вышедшие в 1994-1995 годах, носили подчеркнуто нейтральные названия ("Экономика и политика: эпизоды борьбы" и "Полтора года в Думе"), то спустя пару лет он выпускает труд с резкой критикой экономического курса правительства под однозначно-хлестким названием "Геноцид". Кстати, первый опыт публичного сотрудничества Глазьева с Зюгановым относится к марту 1994 года, когда они в рамках весьма пестрой компании (от либерала Валерия Зорькина до главреда "Завтра" Александра Проханова) подписали заявление о создании движения "Согласие во имя России" (эта инициатива потом "заглохла").

В то же время и для коммунистов Глазьев стал выгодным приобретением. И не только потому, что подготовил для партии "цивилизованный" экономический документ. Для зюгановцев было жизненно важно продемонстрировать, что они не являются "партией прошлого" и "партией номенклатуры", а способны привлекать в свои ряды союзников, которые способны апеллировать к нетрадиционным для КПРФ социальным группам - в первую очередь, к интеллигенции, не связанной ранее с левым движением. С этим было связано привлечение в партийный список таких фигур как Глазьев и академик Жорес Алферов, ранее входивший в думскую фракцию НДР. Таким образом, объективно существовала потребность в "новых левых" политиках, более соответствующих современным реалиям. Коммунисты ее вполне осознавали и старались, по мере сил, реагировать - но (по состоянию на 1999 год), по возможности, не в ущерб ветеранам партии. Поэтому Глазьев вновь оказался не на первых ролях в избирательной кампании, что было оправданным решением: слишком быстрое "продвижение" нового союзника могло быть негативно воспринято не только значительной частью актива КПРФ, но и многими ее традиционно мыслящими избирателями.

Став депутатом по списку Компартии, Глазьев по ее же квоте вновь возглавил Комитет по экономической политике. Однако весной 2002 года он лишился этого поста в ходе передела думских портфелей, инициированного думскими центристами. Однако к этому времени его амбиции уже переросли пост главы комитета, большая часть наработок которого "уходила в песок" из-за их неприятия правоцентристским парламентским большинством. Спустя считанные недели он делает решительный шаг, впервые выдвигая свою кандидатуру на выборах вне партийного списка - то есть выступая не в качестве "главного экономиста", а как самостоятельный и самодостаточный политик.

Красноярская избирательная кампания "открыла" нового Глазьева. До этого его имиджевые проблемы чем-то напоминали гайдаровские - склонность к профессиональной дискуссии, усложненным макроэкономическим формулировкам, пространным речам, "убаюкивающим" партийных активистов. Теперь же на арену вышел политик-популист, сохранивший при этом репутацию сильного экономиста - сочетание, для России несколько необычное и привлекательное для избирателей, которые сторонятся и безответственных популистов, и суховатых специалистов, но готовы поддержать их "синтез", сочетающий в себе популистскую риторику с экономическим ее обоснованием. Пожалуй, только Борис Федоров пытался в середине 90-х годов создать подобный имидж, но неудачно - он был слишком тесно связан с непопулярными реформами, от которых Глазьев успел дистанцироваться.

Рента, антиамериканизм, православие

Главным козырем Глазьева как в ходе красноярской кампании, так и в последующем стало постоянное педалирование темы перераспределения сверхприбылей от нефтяной ренты для подъема депрессивных отраслей экономики и реализации масштабных социальных программ. Глазьев полагает, что за счет природной ренты можно не только удвоить доходы бюджета, но и добиться снижения основных налогов на производство и труд (ЕСН - до 20%, НДС - до 10%), а также восстановить инвестиционную льготу по налогу на прибыль. Такая налоговая политика в совокупности с таможенным протекционизмом, установлением жесткого контроля за тарифами естественных монополий, поддержкой сельсхозпроизводителей и рядом других мер должна, по расчетам Глазьева, уже к 2004 году выйти на темпы прироста ВВП не менее 8%, а к 2005-2008 гг. - не менее 10% в год.

Напомним, что именно о подобных темпах говорил президент в своем недавнем послании Федеральному собранию. Показательно, что "программные требования" Конгресса русских общин, представляющие собой изложение экономической концепции Глазьева, озаглавлены "К социальной справедливости и экономическому росту". Как и Владимир Путин, Глазьев концентрирует внимание на социальной значимости роста - только, разумеется, будучи оппозиционным политиком, он может называть более "смелые" цифры. К примеру, он в случае реализации своего "рентного" проекта обещает ежегодный рост реальной зарплаты в 2005-2008 годах в размере 15-20%.

Стабильный, независимый от конъюнктуры нефтяных цен экономический рост является сейчас одним из запросов общества власти и политикам. Равно как остаются популярными и антиолигархические лозунги. Глазьевская программа изъятия так называемых "сверхприбылей" соответствует обеим этим тенденциям. Она проста и доступна пониманию избирателей, может быть трансформирована в короткие и запоминающиеся лозунги. Кроме того, она не противоречит интересам и значительной части рыночного сектора экономики, в частности, малого и среднего бизнеса. Что же до реальности подобных "перераспределительных" мер, особенно в условиях прогнозируемого падения нефтяных цен (когда существенно сократятся и так называемые "сверхприбыли"), то о них избиратели особенно не задумываются.

Ставка на сочетание популизма и подчеркнутого "технократизма", поиска выглядящих для избирателей экономических механизмов предлагаемых мер - конек Глазьева. Так, одна из его главных идей - восстановление сбережений граждан, обесценившихся в ходе реформ. Тема заезженная, часто эксплуатировавшаяся различными оппозиционными политическими силами. Однако Глазьев предложил механизм реализации этой инициативы: сбережения не выдаются на руки (таким обещаниям уже мало кто верит), а могут быть использованы для приобретения товаров длительного пользования (подчеркивается, что только отечественных производителей), инвестиций в жилищное строительство, оплаты услуг ЖКХ. Разумеется, с учетом инфляционных ограничений. Такой ракурс подачи темы внешне выглядит более убедительным, чем обычный популизм.

В сфере внешней политики Глазьев выступает в роли последовательного критика США, действуя в соответствии с логикой современного антиглобалистского движения. Но и к этому вопросу он старается подходить с экономико-политической точки зрения. Во время иракской войны КРО не просто осудил действия американцев и их союзников, но и призвал к международному бойкоту доллара, который, по мысли Глазьева, должен был привести к банкротству США. Неудивительно, что он является одним из самых активных оппонентов курса на вступление России в ВТО, считая, что членство в этой организации глобального мира нанесет ущерб отечественной экономике.

Уже в течение длительного времени Глазьев позиционирует себя как православный политик - он входит в состав руководства весьма консервативного Союза православных граждан (СПГ), который официально поддержал его на выборах красноярского губернатора, является членом общественного совета по изданию "Православной энциклопедии". При этом Глазьев не ограничивается декларациями, а активно лоббирует в Думе экономические интересы РПЦ. Так, он внес в Думу законопроект, предусматривающий право церкви на имущество, находившееся в ее собственности до 1917 года. Еще одна законодательная инициатива Глазьева была отклонена парламентариями в апреле. Она была призвана разрешить бесплатную приватизацию земельных участков, занятых объектами религиозного назначения.

Однако представлять Глазьева только "экономическим политиком" было бы неверно. Активно занявшись политической деятельность, быстро меняя "экспертный" имидж на "лидерский", он должен реагировать на самые разные проблемы, в том числе и далекие от экономики. Идентификация не только с левыми, но и с национал-патриотическими силами (КРО, СПГ) требует от бывшего либерала занятия вполне определенных позиций по "болевым" для националистов точкам. Так, в конце прошлого года, говоря о проблеме терроризма, Глазьев заявил, что он имеет "этно-конфессиональную окраску", но не остановился на этом. Он привел примеры "из глубинки" (в частности, Углич, Кимры), где, по его словам, развернут "настоящий террор против русского населения" со стороны азербайджанских и чеченских преступных группировок. Единственным возможным выходом депутат счел "самоорганизацию русского населения в борьбе с этнической мафией", а Союз православных граждан, по предложению Сергея Глазьева, должен помогать этим "очагам сопротивления" юридически, организационно, материально, информационно.

Теперь политическими друзьями Глазьева являются такие деятели, как ведущий телепрограммы "Русский дом" Александр Крутов и постоянный участник этой передачи генерал Николай Леонов, в прошлом заместитель начальника советской разведки и глава аналитического управления КГБ (кстати, хороший знакомый еще с 50-х годов известного своим антиглобалистскими заявлениями кубинского лидера Фиделя Кастро). "Белую книгу" - публикацию, "разоблачающую" российские реформы 90-х годов, Глазьев готовил в сотрудничестве с Сергеем Кара-Мурзой, активным идеологом левого движения, адептом сталинизма и певцом "советской цивилизации" (так называется одна из его книг). Отсюда и дальнейшее ужесточение политической стилистики Глазьева, которая, однако, в значительной мере корреспондируется с общественными настроениями, связанными с "реакцией" на результаты "революции сверху" 90-х годов.

При этом Глазьев остается политиком с респектабельной репутацией, в том числе и в связи с тем, что корректируются критерии респектабельности. Если в 90-е годы высказывания по национальному вопросу, подобные приведенным выше, выглядели бы однозначно одиозно, то теперь с подобными идеями выступает, в частности, ориентированный на Кремль колумнист солидных "Известий" Максим Соколов. Да и в публичной деятельности Глазьева ключевыми остаются политико-экономические темы, а заявления по национальной политике он делает в кругу коллег, подтверждая свою "патриотическую" идентичность.

Лидер левых сил

Задача Глазьева в настоящее время - выйти на лидерские позиции в левой части политического спектра. Сделать это можно двумя путями - "стать первым в деревне" (иными словами, создать свой избирательный блок и пойти с ним на выборы) или "довольствоваться вторым местом в Риме" (то есть в КПРФ). Однако в любом случае для Глазьева было необходимым создание собственной финансовой и организационной базы. Дело в том, что зюгановское руководство Компартии отнюдь не желало усиления позиций своего союзника и еще в начале года было склонно предложить ему стать во главе сибирской подгруппы своего списка, но не более того. В состав первой тройки, наряду с Зюгановым, прочили национал-патриота Николая Кондратенко и нобелевского лауреата Жореса Алферова, которые не могут быть даже потенциальными конкурентами лидера КПРФ - в отличие от Глазьева.

Организационной базой для Глазьева стал Конгресс русских общин (КРО), который он официально возглавил в марте. Вначале считалось, что эту роль может сыграть НПСР - Глазьев является одним из его сопредседателей и даже поддержал главу исполкома союза Геннадия Семигина в его борьбе с Зюгановым в начале года. Однако Семигин борьбу проиграл и фактически оказался в изоляции; коммунистическое руководство обвинило его в попытках сговора с администрацией президента. Такой союзник для Глазьева стал контрпродуктивным.

Другое дело КРО - структура, которую к нынешнему году по разным причинам покинули все известные лидеры: такие как основатель Конгресса Дмитрий Рогозин и лидер его списка на выборах 1995 года Юрий Скоков. Глазьеву без труда удалось возглавить организацию, от которой, по сути дела, осталась лишь вывеска. После своего избрания он начал наращивать "личностный" ресурс КРО, включая в его руководящие органы своих союзников. При этом их поиск шел по двум направлениям.

Первое направление было связано с привлечением к участию в работе КРО "знаковых" для национально-патриотических сил фигур. Таковыми оказались упомянутые выше деятель Союза православных граждан Крутов, еще ряд членов этой организации: председатель СПГ Вячеслав Лебедев, протоиерей Владислав Свешников. Близки к СПГ также архимандрит Сретенского монастыря в Москве Тихон (Шевкунов), которого в СМИ когда-то называли духовником президента, и отставной генерал Николай Леонов. В состав Национального совета КРО вошли сталинист Кара-Мурза, академик-экономист Дмитрий Львов, отставной генерал, а ныне глава Военно-державного союза Леонид Ивашов, лидер партии "Народная воля", бывший вице-спикер Думы Сергей Бабурин и другие. Впрочем, сообщение о включении в Национальный совет экс-зампреда Счетной палаты Юрия Болдырева (активно критиковавшего власти, но дистанцировавшегося от националистов) было дезавуировано.

Второе направление представлялось не менее важным - установить связи со спонсорами. Показательно, что в новый состав исполкома КРО вошли два человека, чья бизнес-карьера в 90-е годы была связана со структурами "Интерроса". Сергей Батчиков известен как давний соратник Глазьева еще по работе в МВЭС, он был соавтором ряда его работ (в том числе и "Белой книги") - в "Интерросе" он был гендиректором, а также вице-президентом ОНЭКСИМбанка. В настоящее время Батчиков руководит Российским торгово-финансовым союзом, а в марте стал зампредом КРО. Член исполкома КРО Алексей Клишин в 90-е годы входил в состав правления ОНЭКСИМбанка, в настоящее время он возглавляет созданную им адвокатскую коллегию "Клишин и партнеры". Ранее в политической деятельности не участвовал.

Вхождение в КРО Батчикова и Клишина усилило слухи о связях Глазьева с "Интерросом". Тем более, что в период между двумя турами красноярских выборов Глазьев явно был более расположен к бывшему менеджеру "Интерроса" Александру Хлопонину, хотя и воздержался от открытой поддержки кого-либо из кандидатов. Так или иначе, но наличие в ближайшем окружении Глазьева людей, связанных с крупным бизнесом (причем не только с "Интерросом" - Батчиков и Клишин сами по себе являются знаковыми фигурами в деловом сообществе), свидетельствует о том, что Глазьев может рассчитывать на финансовую поддержку - причем не обязательно со стороны "Интерроса".

Однако самостоятельное участие в выборах КРО угрожало результатом еще худшим, чем в 1995 году, когда все же удалось получить 3,5% голосов. Не исправляло дело и "наращивание" политического ресурса за счет новых союзников. Так, в течение апреля-мая под фактическим руководством Глазьева прошел ряд совещании представителей оппозиции, однако все они показали крайнюю проблематичность не только успешного выступления альтернативного КПРФ лево-националистического избирательного блока, но и самой возможности сформирования такого блока. Дело не только в разнородности фигур (от сталинистов Тюлькина и Кара-Мурзы до православных священников), но и в общей слабости и маргинальности мелких национал-патриотических партий.

Так, для создания партии "Народная воля" сохранивший респектабельность бывший вице-спикер Сергей Бабурин вступил в союз с бывшими баркашовцами во главе с лидером движения "Русское возрождение" Евгением Васиным (впрочем, Бабурин проделал определенную идейную эволюцию - теперь, к примеру, его политическим партнером в Европе является Жан-Мари Ле Пен). Бывший министр обороны Игорь Родионов сейчас руководит Народно-патриотической партией России, которая считает, что "основными виновниками трагедии в России в ХХ столетии являются либерал-демократы, а точнее демофашисты, большинство из которых сионисты и масоны". РКРП Виктора Тюлькина переживала свое лучшее время в первой половине 90-х годов, но затем в ней произошел ряд расколов, существенно ослабивших партию. Еще один участник консультаций - Национально-державная партия, лидерами которой являются ярые антисемиты Борис Миронов и Александр Севастьянов - только что лишена регистрации Минюстом. Выше мы отмечали, что Глазьев сам не чужд "патриотической" риторики , однако идти на выборы во главе такого "воинства" было бы вряд ли рационально.

В то же время ряд других организаций-участников диалога ("Национально-демократические силы России" Шмидта Дзоблаева, Военно-державный союз Леонида Ивашова) считались более позитивно настроенными по отношению к действующей власти. Да и об участии самого Глазьева в консультациях с администрацией президента ходило немало слухов. Однако для представителей левых сил контакты с властью пока что были роковыми. Можно вспомнить о судьбе таких деятелей как Иван Рыбкин и Алексей Подберезкин, ушедших от левых, но так и не нашедших адекватного места в структурах власти. Да и перспективы Геннадия Селезнева после будущих выборов в Думу представляются весьма неясными.

Возможно, что, исходя из этих аргументов, Глазьев принял решение использовать процесс консультацией в левом и националистическом движениях и свою фактическую роль координатора этого процесса для укрепления собственных позиций в торге с КПРФ. События минувшей недели показали, что Зюганов готов к компромиссу, который, возможно, позволит укрепить не только электоральную, но и финансовую базу его партии - "под Глазьева" могут поступить новые инвестиции. Лидер Компартии заявил, что Глазьев "будет в головной части списка избирательного объединения коммунистов, аграриев и патриотов". Похоже, что в состав этого объединения могут войти КПРФ, аграрии Николая Харитонова, КРО Глазьева, возможно, и Военно-державный союз Ивашова (если, конечно, генерал не пойдет на выборы во главе своего мини-списка - о возможности такого варианта говорил Дзоблаев). Участие в объединении остальных организаций - участников "глазьевского" диалога - как представляется, носит факультативный характер. Видимо, брендом избирательного объединения, как и на прошлых выборах, станет "КПРФ".

Таким образом, велика вероятность, что Глазьев теперь официально станет одним из лидеров левого движения - сейчас наиболее вероятный вариант "первой тройки" КПРФ выглядит следующим образом: Зюганов-Глазьев-Алферов (коммунист и двое беспартийных). На бывшего либерала возлагаются надежды по некоторому обновлению электоральной базы Компартии - впрочем, пока неясно, сможет ли он добиться модернизации традиционного облика зюгановской КПРФ.

Алексей МАКАРКИН

27.05.2003

Статья и фото опубликованы на сайте политических комментариевПолитком.Ру.

Постоянный URL статьи http://www.politcom.ru/2003/partii14.php

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Ростовский М., Проблема-2008. Кто станет президентом после Путина?

• Демократия.Ру: Зюганов сформировал предвыборную тройку

• Демократия.Ру: Политическая ситуация накануне выборов

• Агентство федеральных расследований: Людмила Телень, Феномен Глазьева

• Демократия.Ру: Попов А., Кремль ищет соперника Владимиру Путину

• Демократия.Ру: Фирсов А., Жить стало веселей