Не поминай административный ресурс всуе…

С одной стороны, только самые ленивые пропагандисты наших выборов, да еще их организаторы, не употребляют слова «административный ресурс». С другой стороны, большинство как-то умалчивает, что массовое использование административного ресурса, наблюдаемое на выборах в нашей стране, практически полностью их обессмысливает. Ведь настоящие выборы – это возможность смены власти, и если власть «рулит» выборами, то о какой смене (а, следовательно, - о каких выборах) может идти речь? Использование властных ресурсов на выборах – это нонсенс, оно запрещено везде, а в некоторых странах оно даже приводит к отставке избранного президента.

Либеральные СМИ, дозированно допускаемые к гражданам, с удовольствием используют словосочетание «административный ресурс». Неудивительно, что появившийся сразу после единого дня голосования 13 сентября 2015 года доклад «Рейтинг регионов России по уровню административного воздействия на результаты выборов» вызвал оживленную медийную реакцию, причем не только у либеральной прессы. Вывод о том, что в 12-ти исследованных регионах России выборы 2000-2012 годы были сфальсифицированы на 42% должен был вызвать реакцию у любого человека, интересующегося политикой, а в какой-нибудь Европе сразу привел бы к самоубийству руководителей правящей партии.

Бурной реакции, однако, не последовало. Удивилась только некоторая часть экспертного сообщества, которая давно занимается выборами и, особенно – проблемой административных избирательных технологий. Сначала она осознала, что опубликовавший доклад Институт развития избирательной системы (ИРИС) Российской Федерации не имеет никакого отношения к уважаемому в экспертных кругах Институту развития избирательных систем (ИРИС), а затем, прочитав упомянутый доклад, успокоилась, предположив, что это – одна из многочисленных «общественных» организаций, поддерживаемых властью в противовес самодеятельному сообществу общественных наблюдателей. Доклад оказался таким же убедительным, как и большинство «аналитических» докладов о выборах псевдообщественных организаций при администрации. На этот раз – с добавлением порции наукообразных и до смешного бессмысленных фраз про «гауссовско-шенноновскую логику» (позволю себе, в отличие от авторов доклада, использовать фамилию «Гаусс» с двумя «с»).

Критерии добросовестности исследования к 21-му веку настолько устоялись, что мало-мальски образованный человек сразу откладывает в сторону материал, не удовлетворяющий им. Ученые не читают астрологических и алхимических статей, и в большинстве случаев сразу отказываются от материалов, в которых термины употребляются не в традиционном смысле. И если бы не столь пристальное внимание либеральной прессы к упомянутому докладу, его можно было бы сразу отложить в сторону, то есть выбросить из компьютера.

Последняя треть доклада вообще не имеет отношения к первым двум третям, и посвящена невнятному, а порой просто выдающемуся по своей сумбурности разъяснению, почему отклонение неизвестно чего от гауссова распределения является признаком использования административного ресурса. Наличие в этой части утверждений типа «ценность политической информации есть функция, в предикате которой под знаком логарифма собраны все параметры субъекта выбора и фундирующие внешние факторы…. Взаимосвязь последних, учитывая их системный характер, и дает основания для использования гаусовско-шенноновской логики в целях фиксации фактов фальсификации результатов выборов» позволяет мне не комментировать эту часть доклада.

Тем не менее, придется сказать несколько слов по поводу «Коэффициента административного влияния на результаты выборов», который вычисляют неизвестные авторы доклада.

В первую очередь заметим, что он имеет мало отношения к административному влиянию на результаты выборов. То, что пытаются вычислить авторы – результат уголовно наказуемых прямых фальсификаций (осуществляемых, действительно, в первую очередь администрацией) и административного принуждения к голосованию. Однако такие фальсификации составляют лишь малую часть административных технологий, искажающих волеизъявление, или более широко – искажающих представительство выборных органов; существенно более значимыми являются отказы и отмены регистрации кандидатов, и – главное – использование материальных, финансовых, информационных, организационных, управленческих и других ресурсов, находящихся в руках администрации в процессе всей агитационной кампании.

Ограничившись исключительно периодом голосования и подсчета голосов, авторы доклада вычисляют коэффициент административного влияния на результаты выборов, исходя из плохо наблюдаемых показателей, полученных ими на некоторых «эталонных» участках (см. единственную формулу). Читателю доклада остается только догадываться, действительно ли исследователями были получены эти показатели (например, сумма голосов, поданных специально организованными группами людей по технологии «карусель») или они просто сравнили результаты на эталонных участках с общим результатом. Первое – невероятно, второе же требует серьезного обоснования. Во-первых, корреляция между наличием наблюдателей и результатом (победителя, явкой) наблюдается не всегда, во-вторых, неизвестно что здесь является причиной, а что следствием, в-третьих, не гарантирована «честность» выборов на «эталонном» участке, и, наконец, выборка участков, описанная в докладе, проведена неизвестно по какому принципу (кстати, очевидно, что 3 участка из 1-2 тысяч не являются представительной выборкой).

Совершенно непонятно, о каких «эталонных участках» идет речь, когда вычисляется «коэффициент административного влияния» в 2000-2012 годах. Может, авторы доклада не знают, что до конца 2012 года избирательные участки нарезались и нумеровались у нас перед каждыми выборами заново?

Таким образом, как методика, так и ее результат - таблицы «коэффициента административного влияния» - представляются взятыми с потолка. Может поэтому результаты для периода 2000-2012 годов и для ЕДГ 13.09.15 оказались противоположными?

К сожалению, результат не только не обоснован. Он лежит в русле пропагандистского мейнстрима – акцентирования внимания на дне голосования. Между тем, в начале 2012 года в Администрации Президента РФ сменился не только главный идеолог, но и переместился центр тяжести использования административного ресурса – с дня голосования на предыдущие стадии избирательной кампании. Не исключаю, что подобного рода исследования, особенно не имеющие никакого отношения к научности, теперь могут быть поддержаны президентским грантом.

Андрей Бузин
29.09.2015

Статья опубликована в Живом Журнале

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Любарев А., Недопустимо спекулировать на теме фальсификаций

• Демократия.Ру: Мурзин Э., Судьба жополиза. Ростислав Мурзагулов убедил кого-то в ООН горящим взором и рассказами о ценностях демократии

• Демократия.Ру: Сурначева Е., Винокурова Е., Демократическая республика гонго. Кто и за чей счет изображает безупречность российских выборов

• Демократия.Ру: Зубченко Е., Обманываться рады. Почему люди верят официальной пропаганде

• Демократия.Ру: Лонская А., Александрова А., Ковельницая Э., Столярова Н., Носова Т., Фальшивые активисты

• Демократия.Ру: Светова З., Конец имитации. Президентские гранты и «патриотический стоп-лист»

• Демократия.Ру: Ковалев Г., Потому что государственные

• Демократия.Ру: Минкин А., К ноге! (Письма президенту)

• Демократия.Ру: Подсокорский Н., Россияне больше не верят в честные выборы