Выборы в Государственную Думу: точки напряжения

Избирательная кампания в Четвертую (считая с 1993 года) или Восьмую (если учитывать и Думы 1906-1917 годов) Государственную думу отличается от предыдущих выборов постсоветского периода тем, что ее интрига не носит столь глобального характера, как раньше. Речь не идет о стратегических последствиях для судеб страны, которые могут изменить ход ее развития. В 1993 году выборы проходили через два с небольшим месяца после драматических событий в Москве. От результатов того голосования зависело многое - и сможет ли реализоваться либерально-радикальный сценарий реформ (в случае убедительной победы гайдаровского "Выбора России"), и сможет ли новый парламент сработаться с таким весьма непростым президентом как Борис Ельцин. Добавим к этому и референдум по новой Конституции, который проходил одновременно с выборами-93.

В 1995 году выборы в Госдуму стали триумфом КПРФ, что дало фору Геннадию Зюганову перед стартом президентской избирательной кампании. Но эти же выборы способствовали сплочению элит против коммунистов, что привело к ставке на кандидатуру Бориса Ельцина. Олигархическое соглашение в Давосе было бы невозможно без декабрьского шока, который показал, что угроза коммунистического реванша носит отнюдь не виртуальный характер.

В 1999 году парламентские выборы стали ареной борьбы между элитными группами - ближайшим окружением Ельцина и конгломератом политических сил, сделавших ставку на Евгения Примакова. В результате проект "Единство", созданный в считанные недели людьми, которым некуда было отступать, победил куда более "тяжеловесный" список ОВР, заполненный представителями федеральной и региональной элит. Именно на думских выборах-99 впервые ярко проявился фактор Владимира Путина, благодаря которому "Единство" смогло добиться столь впечатляющего для молодой "партии власти" результата, а Союз правых сил, экономическую программу которого поддержал тогдашний глава правительства, обошел "Яблоко". В ходе выборов 1999 года решался и принципиальный вопрос о будущем Чечни - поддержав "Единство", россияне одобрили жесткий курс на сохранение этой республики в составе России.

Выборы-99, кроме того, открыли дорогу Путину к президентству. Они похоронили надежды Евгения Примакова на президентство, превратив недавнего директора ФСБ в единственного закономерного преемника Ельцина. Они же позволили первому президенту России спокойно "сдать караул" Путину спустя пару недель после даты думских выборов, не опасаясь за исход президентской избирательной кампании.

Нынешняя парламентская избирательная кампания не является столь этапной; скорее можно говорить о "будничном" ее характере, не вызывающем экстраординарного общественного напряжения. Победитель будущих президентских выборов известен - в обществе по этому поводу дискуссии нет. Угроза коммунистического реванша, кажется, ушла в прошлое - сейчас мы с трудом можем представить себе генерала-антисемита Макашова, горланящего на всю страну свои подстрекательские призывы (несколько лет назад это было актуально). Наконец, либералы могут рассчитывать лишь на прохождение в Думу, но не на громкий успех.

Впрочем, это не означает, что интриги нет вообще - можно выделить три основные "точки напряжения", которые свойственны думской избирательной кампании 2003 года.

Первая проблема - кто придет к финишу первым, "Единая Россия" или КПРФ. Понятно, что только эти две партии имеют стопроцентные шансы на прохождение в следующую Думу. Четыре года назад они финишировали "ноздря в ноздрю", и минимальный перевес КПРФ с лихвой окупался успехом "новичка". Теперь же ставки возросли. "Единая Россия" - это не импровизированный проект, а объединенная партия власти, в которую вошли "Единство", "Отечество" и "Вся Россия". В сумме в 1999 году "Единство" и ОВР получили 37% голосов - теперь меньший результат "Единой России" будет рассматриваться как относительная неудача.

Однако избежать такой "относительной неудачи" будет крайне сложно. И дело не только в том, что сейчас социологи дают "единороссам" 20-24%. Дело в том, что серьезно сузилась имиджевая ниша партии. "Единство" образца 1999 года привлекало те группы избирателей, которые востребовали обновление и порядок, персонифицированные как в образе Путина, так и в первой тройке избирательного списка (Шойгу, Карелин, Гуров). Нынешний же образ "Единой России" ближе к имиджу ОВР - "чистой" партии власти. За счет публичной поддержки политики президента "Единая Россия" может привлечь голоса лояльного власти электората (в настоящее время при популярном президенте - это как раз около 20%). Однако такая респектабельная "партия чиновников" малопривлекательна для той части протестного электората, которая поддержала "Единство" в 1999 году. Возникает парадокс - успешный проект "растворяется" в куда менее перспективном, заимствуя его не самые удачные черты.

Ситуация для "единороссов" осложняется тем, что создатели нынешней "партии власти" не загнаны в угол, а, напротив, доминируют в политическом и информационном пространстве. Они куда меньше, чем в 1999 году, готовы к рискованным нетрадиционным решениям, которые могут привести к росту электоральной поддержки. Партия существует в условиях плюрализма центров принятия решений - высший совет, генеральный совет, исполком. Налицо конкуренция между федеральными и региональными представителями "Единой России", а то и принципиальные расхождения в позициях (конкретный пример - в Башкирии депутаты-"единороссы" выступили против ограничения ресурса республиканского руководства, что противоречит принципиальному курсу федеральных властей) Впрочем, после смены руководства партийного аппарата в нынешнем году, как представляется, удалось добиться большей согласованности действий - однако на рейтинге это пока не отражается.

В то же время для КПРФ крайне трудно "прыгнуть выше головы" - то есть получить более 30% голосов: психологический "антикоммунистический барьер" несколько снизился в последние годы, но продолжает действовать. Имидж партии до сих пор носит архаичный характер; она так и остается "красной" политической силой, несмотря на признание частной собственности и включение в программные документы тезиса о защите общедемократических свобод.

Существует мнение, что электорат КПРФ может быть расширен с помощью ставки на новые "некоммунистические" фигуры - например, на Сергея Глазьева, который смог получить около 20% голосов на прошлогодних выборах красноярского губернатора - и это при крайне непродолжительной "раскрутке". Молодой экономист, начинавший в составе гайдаровской команды и проделавший эволюцию до участника избирательного списка КПРФ в 1999 году, он сейчас рассматривается в качестве реального кандидата на место в коммунистической первой тройке и стремится объединить вокруг себя оппозиционные политические силы, не входящие в состав компартии. Основной целью Глазьева является укрепление своих позиций накануне переговоров с Геннадием Зюгановым по формированию списка-2003. Значительно менее вероятен вариант, при котором переговоры Глазьева с КПРФ заканчиваются неудачей, и он возглавляет собственный список.

Приведет ли "фактор Глазьева" к успеху КПРФ или будет способствовать расколу компартии, дальнейшему расслоению левых сил? Вполне вероятен вариант, при котором Глазьев приносит дополнительные голоса коммунистам, позволяет зюгановцам обновить свой имидж, подтолкнуть партию к началу политической мутации. В то же время перед коммунистами встает угроза того, что они не смогут "адаптировать" амбициозного союзника, который все менее соглашается на вторые роли. В будущей Думе не исключено создание депутатской группы во главе с Глазьевым, которая на первых порах может быть союзником КПРФ - как Аграрно-промышленная группа в нынешнем составе нижней палаты. Однако амбициозность Глазьева, его "свежий" политический ресурс могут побудить его к более сложному и сейчас трудно предсказуемому алгоритму действий.

Вопрос о результатах "Единой России" и КПРФ имеет определенное значение и для будущих президентских выборов. Дело в том, что неудача "партии власти" может посеять определенную неуверенность относительно способности Путина весной 2004 года победить уже в первом туре. Напомним, что в 2000 году нынешний президент на гребне своего успеха и при максимальном кредите доверия получил немногим более 52% голосов. Теперь же его электоральная поддержка составляет от 47 до 53%. Сам факт проведения второго тура выборов устраивает значительную часть элит, заинтересованных в ослаблении президентской власти. Разумеется, президента и его "ближний круг" такая перспектива не устраивает.

Отсюда возникает вопрос о степени идентификации президента с "Единой Россией". Сделает ли Путин ставку на нее, или же предпочтет публично диверсифицировать свои предпочтения. Показательно, что в ходе своей пресс-конференции 20 июня президент продемонстрировал, что не исключает ни одного из этих сценариев. Он позитивно высказался о "единороссах" по сравнительно периферийному поводу - ситуации в Чечне, но в то же время рассеял все слухи о своем возможном вступлении в партию.

К этому же вопросу примыкает и вторая проблема - сделает ли Кремль ставку лишь на одну "партию власти" или предпочтет плюрализм таких партий, разрешив участвовать в выборах нескольким (скорее всего, двум - большее количество приведет только к растаскиванию голосов) спискам, ориентированным на власть. В первом случае сценарий выборов носит инерционный характер и связан с борьбой КПРФ и "единороссов". Второй вариант открывает дорогу для того, чтобы количество "полупроходных" партий увеличилось с трех (ЛДПР, "Яблоко", СПС) до четырех за счет "запасной" партии власти. Видимо, выбор сценария будет в значительной степени зависеть от рейтинга "Единой России" - если у нее будут существенные проблемы, то можно будет прибегнуть к "страховочному" сценарию, при котором можно будет суммировать голоса, полученные двумя партиями. На этом фоне относительная неудача "единороссов" в меньшей степени отразится на имидже главы государства.

Немаловажное значение имеет и вопрос о том, сможет ли "запасная" партия привлечь на сторону власти дополнительные голоса - того самого умеренно-протестного избирателя, который пока весьма сдержанно относится к "Единой России". Или же, напротив, лояльный электорат разделится между двумя партиями. Пока что существует около 15% колеблющихся избирателей, не сделавших пока внятного выбора. Теоретически часть из них может качнуться к "Единой России", часть - к КПРФ, голоса некоторых могут пропасть как поданные за явных аусайдеров. Еще одним претендентом на эти голоса является ЛДПР, которая, несмотря на негативные прогнозы в отношении своей судьбы, популярные в 2000-2001 годах, имеет неплохие шансы вновь оказаться в Думе на волне ущемленного национального самолюбия в связи с иракской войной, расширением НАТО на Восток, миграционными проблемами.

В то же время именно этот электорат может составить основу для еще одной партии, которая может при соответствующей "раскрутке" перейти 5%-ный барьер. Если Кремль решит прибегнуть к этому сценарию, то у него есть два реальных претендента на роль "запасной" партии - Народная партия и Партия жизни. Обе они полностью лояльны Путину, за них при известных условиях не прочь проголосовать около 15% избирателей (так называемые "вторые электораты"; первые у этих партий не дотягивают до 5%-ного барьера). "Народники" во главе с Геннадием Райковым имеют важный ресурс - более 50 депутатов-одномандатников, с 2000 года объединенных в депутатскую группу "Народный депутат". Партия жизни сильна лишь своим лидером - спикером Совета Федерации Сергеем Мироновым. Если учесть, что в последнее время позиции Миронова в Совете Федерации несколько пошатнулись (он не смог провести на пост вице-спикера палаты свою протеже Валентину Петренко - два неудачных голосования по ее кандидатуре уже назвали "сенаторским бунтом"), то шансы Народной партии на роль участника избирательной кампании по спискам представляются предпочтительными.

Видимо, решение об участии или неучастии в выборах "запасной" партии власти будет принято незадолго до официального старта избирательной кампании. На данный момент, похоже, власть склоняется к тому, чтобы попробовать такой вариант. Многое, однако, будет зависеть от рейтинговой базы партий-кандидатов к тому времени, их способности сформировать привлекательный для избирателей вариант первой тройки. Впрочем, в любом случае "народники" будут представлены в Думе за счет одномандатников и имеют неплохие шансы на сформирование партийной фракции даже без участия в выборах по спискам. О Партии жизни, по крайней мере, пока, такого не скажешь - в ее рядах немного политиков, способных успешно выступить на выборах в одномандатных округах.

Третья проблема выборов - сколько либеральных партий попадет в Думу: одна или две. Пока что по большинству опросов "Яблоко" несколько опережает СПС, но разрыв между ними находится в пределах статистической погрешности. Перспективы обеих партий в борьбе за либеральный, "западнический" электорат (около 15%) связаны в значительной степени со способностью адекватно соответствовать настроениям своих избирателей.

Пока что "Яблоку" это удается лучше. Партия Григория Явлинского дрейфовала от оппозиционности к лояльности (с некоторыми оговорками) по отношению к власти вместе со своими избирателями, которые в большинстве своем негативно оценивали деятельность Путина во время "кризиса НТВ", но поддержали либеральные реформы, которые активно начали проводиться с 2001 года. Таким образом, партия смогла и не потерять своего избирателя (такая угроза была вполне реальна в 2000-2001 годах), и выстроить позитивные отношения с частью президентского окружения (в особенности после теракта на Дубровке, когда Путин оценил сдержанную позицию Явлинского, его подчеркнутый отказ от саморекламы).

Что же касается СПС, то пока правые не могут найти адекватный ответ на запросы своих избирателей. Если "ядерный" электорат "Яблока" - это интеллигенция, принявшая горбачевскую перестройку, но жаждущая более честных и справедливых реформ, чем гайдаровские, то за правых в большей степени голосуют наиболее успешные и динамичные группы общества. Именно такие адаптированные оптимисты проявляют наибольшую лояльность по отношению к президенту, при которым им удалось "состояться" в профессиональной и личностной сферах. Обращает на себя внимание тот факт, что среди электората СПС Путин пользуется даже большей поддержкой, чем среди избирателей "единороссов". В то же время лидеры правых достаточно часто критикуют Кремль, причем по второстепенным, с точки зрения большинства своих избирателей, вопросам - например, по ситуации в Чечне.

Шанс правых - в успешном "раскручивании" тем, которые близки их избирателю - военная реформа, дерегулирование экономики. Однако особенно важно не просто декларирование позиции, но и умение преподнести ее в максимально привлекательной для электората форме. Существенную роль будет играть не только "что" говорить, но и "кто" высказывает те или иные тезисы - в том числе и проблема "первой тройки", которая у СПС пока не решена. Впрочем, до голосования осталось около полугода и все еще может измениться. Достаточно вспомнить, что в 1999 году СПС смог успешно "раскрутиться" лишь осенью, но затем обошел "яблочников".

Таким образом, предстоящая избирательная кампания будет носить достаточно напряженный характер, несмотря на отсутствие "судьбоносности". Для конкретных партий речь идет о политическом выживании; политическая конфигурация в новом парламенте может претерпеть существенные изменения (в частности, состав и вероятного пропрезидентского большинства, и левой оппозиции с учетом "фактора Глазьева"). Даже в случае успешного результата избирательного списка КПРФ президентская власть все равно сможет сформировать лояльное ей большинство в нижней палате - за счет депутатов-одномандатников, большая часть которых ориентирована на конструктивное сотрудничество с Кремлем и тесно связана с интересами региональных администраций и бизнес-элит. Коммунисты способны провести в Думу по одномандатным округам лишь несколько десятков кандидатов.

Определенное влияние результаты выборов могут оказать и на президентскую избирательную кампанию, помогая победе Путина в первом туре или же осложняя ее достижение. В зависимости от результатов выборов может быть принято решение о расширении влияния депутатов на процесс формирования правительства (на возможность такого варианта аккуратно намекнул президент, говоря о правительстве, опирающемся на парламентское большинство). Таким образом, интрига кампании приобретает и значимое звучание для развития политического процесса в России.

Игорь БУНИН,
генеральный директор Центра политических технологий

25.06.2003

Статья опубликована на сайте политических комментариев Политком.Ру

Постоянный URL статьи http://www.politcom.ru/2003/pvz168.php

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Жмыриков А., Электоральные ожидания и установки в год выборов Государственной Думы

• Демократия.Ру: Макаренко Б., Партийные программы: для выборов или для людей?

• Демократия.Ру: Михеев С., Региональные проблемы федеральных партий

• Демократия.Ру: Российский диагноз – политический пофигизм?

• Демократия.Ру: Кынев А.. Диагноз - партийная недостаточность

• Демократия.Ру: Вощанов П., Давка у кассы, или управляемая свобода. Малопартийность — классная придумка кремля