Цена большого скачка

Гибель десятков людей в московском аквапарке "Трансвааль-парк" заставляет обратить внимание на остававшиеся обычно скрытыми стороны "устойчивого" и "стабильного" социально-экономического развития России, о котором непрерывно говорится, начиная с 1999 года (а сейчас, в контексте компании по переизбранию действующего президента РФ, особенно). Конечно, эта предположительно техногенная катастрофа оставляет множество вопросов. В который раз средства массовой информации выдают ее, информацию, крайне дозированными и "утвержденными" порциями. Это касается и действительного числа жертв, и собственно причин катастрофы (маловероятно, что построенный лишь три года назад бетонный свод успела "разъесть" влага). Поэтому в дальнейшем в разговоре о трагедии лучше как можно чаще предусмотрительно употреблять слово "если". Итак, если действительно имел место не очередной террористический акт, а техногенная катастрофа, то она "высветила" следующие негативные стороны воцарившейся в постсоветской России "стабильности".

Версии некачественного строительства, использования некондиционных
материалов при строительстве или же серьезных нарушений, допущенных при эксплуатации здания (в частности, говорится об отсутствии должной
вентиляции, предотвращающей накопление влаги на внутренней поверхности обрушившегося свода), сводятся к неизбежному разгильдяйству и отсутствию ответственности. Слово "разгильдяйство" прочно заняло место в ассоциативном ряду с российской культурой. Но стоит ли все сводить только к пережиткам прошлого и тяжелому наследию? Конечно, недостаточная ответственность за действия и поступки, как в повседневной жизни, так и в профессиональной деятельности нередко становилась причиной трагедий и в советский период.

Однако в постсоветский период положение с ответственностью в некотором
смысле даже усугубилось. Если в советское время ответственность
обеспечивалась жестким контролем за действиями человека как по вертикали, со стороны претендующего на всевластие партийно-государственной машины, так и по горизонтали, со стороны не останавливающегося даже перед вмешательством в личную жизнь трудового коллектива, то сегодня эти механизмы контроля в существенной мере ослабли. При этом новые, характерные для демократии и рынка, механизмы ответственности еще не сформировались. Возьмем, например,
принцип добровольного подчинения закону, как важное следствие демократии.

Если законы государства в действительности отражают предпочтения и интересы граждан, - а именно на достижение такого результата нацелены демократические процедуры, - то вполне реально добросовестное и добровольное отношение человека к своим обязанностям, зафиксированным в тексте закона или контракта. На рынке выполнение обязательств происходит уже несколько по иным причинам, - под давлением конкуренции.

Недобросовестные исполнители или производители просто оказываются неконкурентоспособными и вытесняются более обязательными. Если и рынок, и демократические процедуры в полной мере не сформировались, сводясь лишь к формальной имитации западных аналогов, то ни
старые, ни новые механизмы контроля и обеспечения ответственного поведения не действуют. Дозволенным, выражаясь словами летописца первых шагов российского капитализма Ф. Достоевского, оказывается все.

Вседозволенность характеризует и действия владельцев, и менеджеров строительства, и простых рабочих, отвечавших за изготовление и монтаж конструкций.

Чем сильнее властный импульс к ускоренному развитию (отраженный, например, в лозунге об удвоении ВВП за 10 лет), тем явнее оказываются "провалы" в процедурах обеспечения ответственности и в больших, и в малых делах. Они попросту не "поспевают" возникать при мобилизационном варианте социально-экономического развития. Видимо, не случайно трагедии подобно произошедшей в Ясенево, типичны для стран, переживших бурные периоды "капиталистического" роста: Южной Кореи, Турции, Китая. Чем сильнее мы - подгоняемые политическим импульсом - спешим в "светлое", на этот раз капиталистическое, будущее, тем выше вероятность повторения подобных катаклизмов и в будущем.

В такой ситуации вполне закономерным выглядит стремление обеспечить
ответственные действия россиян через реанимацию методов контроля по
вертикали, весьма развитых и в некотором смысле успешно действовавших в советский период. Они призваны подменить остающиеся слабыми механизмы обеспечения ответственности на рынке и в демократической системе. Отсюда тенденции к авторитаризму и надежды на то, что передача всеобъемлющего контроля кому-либо "наверху" позволит дисциплинировать людей. Феномен устойчивой личной популярности действующего президента РФ, как представляется, обусловлен во многом именно такими соображениями.

Получается своего рода замкнутый круг: чем сильнее политический импульс к "большому скачку", тем настоятельнее потребность в укреплении "властной вертикали" и ее дисциплинирующем воздействии, отражающаяся в устойчиво высоких рейтингах политиков, ассоциирующихся с <жесткой рукой>. При этом потребность в демократических и рыночных гарантиях ответственных действий постепенно отпадает, а властный импульс начинает самовоспроизводиться.

Впрочем, уже трагедия в Ясенево ясно показывает тупики, возникающие при реализации подобного сценария развития России в ближайшем будущем. По данным газет "Ведомости" и "Коммерсант" от 16.02.2004 года (впрочем, непроверенным и принципиально непроверяемым, поэтому речь идет об очередном "если"), аквапарк через ряд подставных фирм контролировался первыми лицами в московском правительстве. А политика московских властей на рынке строительства и эксплуатации недвижимости как раз и характеризуется жестким, хотя преимущественно и неформальным, административным контролем. Вспомним хотя бы конфликты вокруг особого, "московского" варианта приватизации и многочисленные скандалы вокруг выдавливания неугодных строительных и девелоперских фирм с московских "рынков". В рамках Москвы описанные выше механизмы контроля по вертикали действуют уже давно, пусть и не в явной форме, и, более того, на последних выборах мэра их поддержало подавляющее большинство москвичей. Что же, рано или поздно, но за надежды на то, что вседозволяющяя себе власть сможет решить проблемы вседозволенности граждан, приходится расплачиваться. Причем в первую очередь самим гражданам, попавшим под власть столь пагубных иллюзий.

Будет ли достаточен месяц для избавления от них? Вряд ли, причем в данном контексте даже без "если".