Туды-суды. Тайны совещательных комнат

Судьи Новосибирской области восстали против своих председателей. Против областного суда, районных судов, против председателей негосударственных судейских сообществ. Против корпоративных порядков, которым — как говорят — придали статус конституционных.

Случай — беспрецедентный: никогда ранее конфликт в самой закрытой из профессиональных систем не становился достоянием общества. А обществу крайне важно знать: что на самом деле представляет собой независимость судей. Какими цепями и обязательствами скованы люди, вершащие наши судьбы: от разводов до банкротств крупнейших предприятий страны.

Мы, конечно, и раньше догадывались о том, насколько судьи несвободны в принятии решений. И о том, что правосудие зависит не столько от компетентности людей, сидящих под государственным триколором, сколько от председателей судов, которые в состоянии манипулировать своими подопечными. У них много возможностей: от финансовых до административных. Догадывались, но не знали, как все это происходит.
Теперь узнали.

Новосибирская область считается образцово-показательной. И ВВП как надо удвоили, и первыми обещают испробовать реформу местного самоуправления. Сибирская столица к этому, кажется, готова: судебное самоуправление, по крайней мере, уже поставлено на широкую ногу — господина председателя облсуда.

Фамилия его Литвинский, Владимир Павлович. В этой игре он — «нападающий». А закон — что мячик. За спиной Владимира Павловича — ладно скроенная судейская команда, которая каждый год проходит тест на лояльность. Отбирают угодных — тех, кто с мячом управляется непринужденно, на грани фола, без оглядки на правила.

Впереди у Владимира Павловича — тихая пенсия, ему 67.

Мы застигли его в тот момент, когда господин Литвинский нацелился на опасный штрафной. И когда перед ним — только «стенка»: судья Зуева, судья Филатова и судья Денисова. У каждой — своя история: расправ, гонений, взысканий. Истории разные, но суть их одна — система выдавила из себя винтик, как только этот винтик заговорил.

Все вот-вот решится. Либо Литвинский «забьет», и тогда усилия «защиты», нервно стоящей в штрафной, пропадут пропадом. Тогда они уже никогда судьями не будут, разоблачатся, получат «красную карточку», пойдут по статьям. Либо «стенка» устоит, и это, по мнению восставших, кардинально изменит ситуацию с правосудием в отдельно взятой области.

Чем кончится, узнаем скоро — в августе очередное рассмотрение дела в Москве, в сентябре объявлен конкурс на должность председателя областного суда, а в декабре сам Владимир Литвинский покинет это кресло. Как до такого дошло, нам рассказали сами судьи.


За дело. Чужое
Районный суд.
Судья Зуева Ирина Викторовна.
Стаж 2 года.

— Я пришла в эту систему недавно и не могла понять, почему здесь у всех на глазах, открыто, происходят такие вещи. Председатель районного суда могла без зазрения совести вызвать судью и спросить:

— У тебя в производстве такое-то дело?

— Ну да, у меня.

— Вот хлопотали люди, — называет фамилии (причем часто — каких-то милицейских начальников). — Надо вот так решить.

— Но я Гражданский кодекс умею читать, разберусь сама…

Раз, два, три она приходила. Я ей ничего конкретного не обещала. Потом началось давление. За мной закрепилась репутация ненадежной судьи, которую вообще просить о чем-то бесполезно. Стали противопоставлять коллективу.

Я тогда пошла к Владимиру Павловичу. Поведала ему про чудеса, которые творятся в нашем суде: как прячутся уголовные дела по девять месяцев. Ну, знаете, просто судья спрятал уголовное дело, и лежит оно у него в столе. А фигуранта отпустил под подписку, пока тот за эти 9 месяцев не успеет подальше спрятаться или подготовить справочку о смерти… А бывает, что пылится дело не по 9 месяцев — по 8, по 9 лет!

И вот я с этим иду к председателю областного суда — думала, какая-то реакция будет. И она последовала: когда истек срок моих полномочий (а я в это время находилась в отпуске по уходу за ребенком), мне их благополучно прекратили.

Но надо же трудовое законодательство соблюдать — чем судья, например, хуже уборщицы? У меня нет претензий к тому, что полномочия прекратили. Но они же меня еще и беспардонно уволили — в период законного отпуска по уходу за ребенком. Теперь пятый год всевозможные причины находят, чтобы не рассматривать это дело. Говорят: «А вы заявление не писали». Отвечаю: «Мое заявление лежит вместе с приказом». «А вы нам его не давали. Вы нам его подложили», — такие глупые отговорки. Причем все — письменно. Последний раз мне прислали, что «не опознали» моего заявления. И это мне — судье — говорят.

В трудовую книжку они мне внесли несуществующее правовое основание — несуществующую статью. Я приходила в суд, говорила: «Товарищи дорогие, вы хоть совесть имейте. Исправьте как надо. С остальным потом разбираться будем». Через три года исправили на законное.

Потом я пошла по линии наименьшего сопротивления — как обычные граждане, обратилась в суд общей юрисдикции Центрального района. Так вот, я — судья — пятый год не могу добиться рассмотрения дела. Мне просто изначально отказали в приеме заявления: «Дело не подлежит рассмотрению в судах». Спрашивается, а где же его рассматривать — на стрелках, что ли?

Переадресуют в Верховный суд. Верховный возвращает обратно. Называется карусель — сел на лошадку, догоняй впереди бегущую. Лишь бы не рассматривать дело — завуалировать юридической терминологией, подпустить туману, потому что иначе надо признавать факт злоупотреблений. Я понимаю: районные судьи — им там вообще ничего не надо. Им спокойствие нужно и надежность…

— То есть поддержку среди бывших коллег вы не получаете?

— Устраивается все это как раз для того, чтобы боялись. Ведь большинство судей — женщины. Не у всех сложились судьбы. Кто-то в лучшем случае детей имеет. Кто-то вообще ничего. Так что, еще и работу потерять? И ведь на самом деле все действующие судьи боятся.
Вы не поверите, но они боятся говорить по телефону. Боятся что-то обсуждать — вдруг кто-то донесет. Просто система 37-го года!

Подвигов от большинства ждать не приходится. И судить их за это строго нельзя. Поодиночке всякий слаб, а единения, даже элементарного, нет. Пример — конференция судей 2002 года. Туда вход открыт даже тем, кому еще не прекращена отставка. На ней председатели судов и предложили собираться уже в узком составе — на основе делегирования. Все судьи проголосовали против. Так в этом году конференция прошла — мы тут шутим — как первый съезд РСДРП. Они все-таки делегировали кандидатов против всех правил, для того чтобы своего человека избрать председателем Совета судей. Избрали.

Я ведь попала в суд из достаточно свободных организаций и очутилась в каких-то застенках. Мне председатель районного суда сразу дала понять, что все сделает, чтобы выдавить из этой системы. Прислали куратора. Он проверил все мои дела — никаких нарушений не нашел, выдал положительную характеристику. А когда я спросила, почему тогда все это происходит, ответил: «Вы просто не стали членом команды председателя районного суда».

Я возмутилась. Это примерно то же самое, как если бы я была виновата в том, что не стала членом преступной группировки, понимаете? Кстати сказать, характеристика эта потом из моего дела исчезла. Вообще все документы, которые меня положительно характеризуют, — их отказывались мне выдавать.

А когда в наш районный суд пришел новый председатель, вскрылись такие факты!.. Попропадали десятки уголовных дел. Причем, понятно, не о том, что кто-то на базаре спер 300 граммов сыра. Такое дело никогда не пропадет. А вот дела по тяжким преступлениям: разбои, наркотики… Проходит срок, и человека уже привлечь к суду невозможно.

В итоге по поводу моего увольнения с грудным ребенком на руках, по поводу безграмотной записи в трудовой книжке мне сообщили: «Была допущена механическая ошибка, за что приносим вам свои извинения».

— Какие извинения? А деньги где? А где все остальное? — говорю.


За деньги. Общие
Областной суд.
Судья Филатова Анна Александровна.
Стаж 16 лет, из них 7 — в облсуде.

— В судебных органах я проработала 25 лет. Все время была на хорошем счету. И нагрузку давали в два раза больше. Постоянно занималась общественной работой — защищала интересы судей и в Совете судей, и в жилищно-бытовой комиссии облсуда.

И вот, начиная с 2001 года, у судей начали возникать вопросы к нашему руководству по поводу финансирования. Областные судьи, у которых статус много выше районных, получали премию почему-то в три раза ниже. На собраниях спрашивали у председателя: «Где деньги?». Он отвечал, что не потерпит, чтобы технические работники суда получали по 500 рублей. То есть давал понять, что наши деньги используются нецелевым образом.

Затем из бюджета пришли 300 тысяч — на улучшение жилищных условий судей. Об этом Литвинский нам сам доложил в 2001 году. И сразу оговорился в том смысле, что эти деньги надо использовать не на улучшение жилищных условий, а чтобы сделать летопись суда. Тем более что часть денег уже на это дело использована…

Летом 2002 года я смотрела финансовые документы. Получалось, что на санаторно-курортные нужды каждому судье в год выделялось не менее 24 тысяч рублей. И судьи районных судов именно такую сумму получали. Нам же в конце года выплатили по 7940 рублей. Судьи опять к председателю со своими: «А почему? Есть же закон «О статусе судей»…». Ответил тогда примерно так: этот закон будет распространяться на меня, на председателя Совета судей и на председателя Квалификационной коллегии.

Таких случаев было много. И тогда группа из 14 судей (могло быть и больше) подписала очень тактичное письмо в Совет судей России и в Судебный департамент при Верховном суде с просьбой сообщить размеры всех судейских выплат. Департамент поручил Литвинскому дать нам ответ. Мы:

— Владимир Павлович! Доведите до сведения. Все цифры вам известны. Ознакомьте коллектив.

— Я судьям неподконтролен.

Затем я снова обратилась с просьбой в Генеральную прокуратуру и к представителю президента. В прокуратуре мне ответили, что за Литвинским теперь следят очень серьезные люди (фамилии не назвали). И действительно, размер наших премий возрос в три раза. Компенсации — в два. Стали наконец получать деньги на форменную одежду. Судьи подходили и меня благодарили.

А на следующем заседании Литвинский доложил, что эти доплаты судьям он осуществляет и будет осуществлять непрямым образом. Есть какая-то фирма, через нее и идут деньги. Ну судьи возмутились, конечно, — мы ведь на государственном финансировании, потому и независимы. А потом, как деньги стали получать, успокоились, притихли.

Как только стало тихо, Литвинский решил привлечь меня к дисциплинарной ответственности. Поводом стала отмена двух моих судебных решений — комиссия (во главе с самим Литвинским) не согласилась с моими выводами. Председатель выдвинул идею, что качество моей работы ухудшилось, и направил документы в Квалификационную коллегию.

У меня отмен не было вообще — и вот, как только я стала обращаться в прокуратуру и к президенту, он два моих решения отменил и одно изменил. Я считаю, что все это было сделано с искажением материалов дела. Стоит ли говорить, что к дисциплинарной ответственности Квалификационная коллегия меня все-таки привлекла?

Я обжаловала решение, хотя мне говорили: забирайте заявление, нечего жаловаться. Члены коллегии, в основном председатели судов, сплоченный коллектив, который давно уже занят такими расправами, — они же принимали решение по делу Зуевой.

— Обращения в вышестоящие судебные инстанции к чему-нибудь привели?

— 22 апреля 2003 года решение наконец отменили: все-таки признали, что мои обращения в прокуратуру и в Верховный суд — часть моей общественной работы и мое конституционное право. Верховный суд сделал вывод, что мое взыскание незаконно и необоснованно.

Второй раз мне вынесли предупреждение почти сразу после этого — за то, что признали мои жалобы умаляющими авторитет суда в целом. И это при наличии оправдательного решения Верховного суда о моем восстановлении! И Совет судей опять удовлетворил заявление Литвинского — меня опять привлекли к ответственности.

И если вы думаете, что я там одна такая, — вы ошибаетесь. Сколько еще районных судей необоснованно наказаны. Они не хотят про это говорить… Ведь в расправе участвовала практически вся верхушка судебной власти Новосибирска — они не боятся, потому что уверены: то, что они делают, так и останется внутри. Наружу ничего не попадет. Обнародовать такие факты ни Верховному суду не выгодно, ни областной прокуратуре, ни Генеральной. Мое заявление о возбуждении уголовного дела по факту воспрепятствования осуществлению правосудия лежит в Генпрокуратуре уже два года.

А в Европейском суде лежит не только дело судьи Зуевой, но и судьи Нины Павелицыной, которая проработала в судах три десятка лет. Она тоже из Новосибирска. Тоже выполняла общественную работу. Тоже, как и Филатова, интересовалась финансированием…


За квартиру. Законную
Районный суд.
Судья Денисова Елена Васильевна.
Стаж 3,5 года.

У бывшей судьи Денисовой двое детей, младшему сейчас уже 1,5 месяца. 1,5 месяца назад «бывшей» она не была.

— Вопреки всем стараниям Фемиды ребенок родился, и родился здоровым, — говорит ее муж. Он — детективный писатель. Елена на интервью прийти не смогла.

— То, что здесь происходит, готовилось годами. Мы, может, и думаем еще, что после ухода Литвинского ситуация изменится. А на самом деле стоит и в этом усомниться. Сейчас в областном суде проходит активное минирование местности: каждую неделю заседает коллегия судей, Совет судей. Все ненужные удаляются, вводятся нужные, принимаются различные решения.

Например, этот Совет судей решил, что размер премий судьям определяется и выплачивается лично их председателем. А премия — это часть заработной платы. И сейчас это очень удобный административный рычаг.

За 3,5 года работы в системе правосудия у судьи Денисовой было всего две вины. Первая — в соответствии с ныне действующим законодательством она вздумала получить полагающуюся ей квартиру — до этого жила в 9-метровой коммуналке. И вторая — захотела родить ребенка. Все, больше никаких претензий к ней не было. Ни единого взыскания. Хотя вторжение в ее судейскую практику было действительно очень настырным. В основном со стороны председателя районного суда.

Когда встал вопрос о получении квартиры, Денисова пришла в мэрию: «Ну ведь пора? Я терпела, я — молодой судья. Но у меня шестимесячный срок беременности, мне квартиру надо. Я в общежитии с ребенком живу…».

Вместо ответа мэрия начала «крупномасштабные боевые действия», к которым подключали в разное время и прокуратуру, и суд. В итоге квартиру дали. Но и Денисовой этого не простили.

В мае 2003 года прекратили полномочия — по истечении их срока. По существующим правилам она продолжает исполнять обязанности до вступления в должность нового судьи. Ни в одной официальной бумаге нет ни слова про отставку. Мало того — документы Денисовой направлены в Москву, на продление. Судья уходит в отпуск. Возвращается в конце октября. И узнает, что документы отозваны, хотя Квалификационная коллегия еще в июле 2003 года выдала ей рекомендацию «на должность судьи районного суда г. Новосибирска на неограниченный срок полномочий», сразу после перечисления профессиональных достоинств.

Однако обещанный «неограниченный» срок истек через пять месяцев. Именно тогда, в ноябре, коллегия в том же составе собирается повторно — уточняющий вывод тех же самых чиновников прямо противоположен: «недостаточный уровень профессиональной подготовки», «грубые нарушения», «низкое качество работы» — не рекомендовать такую-то на должность судьи. Ветер перемен…

Потом задуло сильнее. В коллегию поступает представление за подписью председателя районного суда, в котором — дословно: «привлечь судью Денисову к дисциплинарной ответственности в виде прекращения отставки». Объективно такого наказания не существует в природе. Но вопрос серьезно рассматривается и отклоняется «из-за скудности собранных сведений».

Следует второе представление, с дополнением. По существу — то же самое, а по объему — в два раза больше. Коллегия рассмотрела и это. И снова сказала: «Недостаточно»! И в третий раз председатель закинула невод — поступает очередное представление, где после уже ранее известных абзацев неизменно следует мораль. Типа: «судья должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет суда». Подобные «аргументы» в конце концов убеждают коллегию прекратить Денисовой отставку.

Ее раз и навсегда вычеркивают из судейских рядов. Сама Денисова в это время лежит в больнице под капельницей — когда разрешают врачи, отписывает жалобы и обращения. Без толку.

В это же самое время другая сторона готовит справки. Они называются так: «О нахождении на больничных листах судьи Денисовой». То есть все это время по гинекологическим клиникам, по поликлиникам и больницам — везде, где судья Денисова бывала, кто-то собирал сведения о состоянии ее здоровья. О формах ее «заболевания». О диагнозах. О способах лечения.

В справках говорится — а потом еще и зачитывается на гражданском процессе — что администратор суда проводил «доверительные беседы» с ее лечащими врачами. Судья Денисова об этом не знала. Когда узнала, обратилась в прокуратуру — это разглашение врачебной тайны и вмешательство в частную жизнь.

Помимо больничных сведений, на процессе был заслушан и доклад об имущественном положении семьи Денисовых. Председатель суда, готовясь к предстоящему разбирательству, на судебных бланках рассылала требования — представить документы на куплю-продажу квартиры. Их представили. Вот после этого всего, более напоминающего изобличение врага народа, на основании собранных «доказательств» суд решил — отобрать у судьи Денисовой право носить все черное и длинное. Увольнение по таким мотивам лишает ее всех социальных пособий. На работу с такой записью в трудовой книжке человека больше никогда не возьмут.

Люди в Москве не верят, что такое происходит. Когда муж экс-судьи Денисовой рассказывает все по порядку, на том конце провода просто вешают трубку. Все же дело судьи Денисовой сейчас рассматривает судья Верховного суда Лаврентьева. В ее же производстве не менее внушительная кипа жалоб и обращений — от судьи Новосибирского областного суда Анны Филатовой…

Сама Филатова ждет не дождется определения этого самого Верховного суда. Чтобы решить — идти ли в Европейский суд или подавать жалобу в Конституционный.

Над областью повисло напряженное ожидание чего-то. Ответов из Генеральной прокуратуры пока нет. Анна Филатова обратилась туда с требованием возбудить дело по факту воспрепятствования осуществлению правосудия. Елена Денисова требует возбудить уголовное дело по факту должностных преступлений.

Вообще непонятно — чего молчат прокуроры? Разве не очевидно, что конфликт судей разросся за этот год так, что в карман председателя его уже не спрячешь? Это только в самом начале «восстания» речь шла о признании нескольких решений недействительными. Зато теперь — после нескольких «прокруток» через Верховный и Европейский суды, прокуратуры всех уровней и различных комиссий — дела судей Зуевой, Филатовой и Денисовой обросли таким количеством подписей под документами, настолько разными и друг другу противоречащими, что решить дело в чью бы то ни было пользу означает только одно — крах.

Ведь для цивилизованного суда (то есть честного и беспристрастного), согласитесь, нет никакой принципиальной разницы: одинаково ли правы обе стороны или одинаково не правы. В любом случае придется признать, что российская Фемида совсем не похожа на ту, которую предполагает Конституция. Которую чиновники презентуют в кабинете Путина. С которой вообще хотелось бы иметь дело. Что этакой Фемиде вообще надоело держать весы, и сама она — склочная, злопамятная баба. Но где ж найти такой суд, который рассмотрит этот конфликт по существу? В Европе?

Найдутся ли потом желающие поговорить про независимость российских судов и законность их решений?

Получается, что сегодня авторитет судебной власти спасает только одно — гробовое молчание.

А время от времени Верховный суд вызывает в Москву участников этого конфликта. Герои нашей публикации, захватив свои папки, встречаются в одном самолете — рейсы из Новосибирска не слишком часты. И Зуева, и Денисова, и Филатова, и Литвинский, и председатель Квалификационной коллегии Малахов. Все здороваются.

Так на высоте десять тысяч метров туда-сюда через полстраны с периодичностью два раза в месяц и курсирует скандал судебной системы в полном составе.

P.S. Напоминание для обычных граждан РФ: все происходит с федеральными судьями, которые не просто знают закон, но и вершат правосудие.
Второе напоминание для обычных граждан: в РФ — 89 субъектов Федерации. В каждом — свои председатели судов и Квалификационные коллегии.

P.P.S. Руководство Новосибирского областного суда от встречи и серьезных разговоров уклонилось. Официальное лицо сообщило по телефону: «Много про нас ерунды писали, вот и вы напишите». А факс из редакции распорядились положить на стол председателю Литвинскому, который ушел в отпуск.

Константин ПОЛЕСКОВ, спец. корр., Новой Газеты, Новосибирск
05.08.2004

Статья опубликована в Новой Газете № 56, 5 августа 2004 г.

Постоянный URL статьи http://2004.novayagazeta.ru/nomer/2004/56n/n56n-s00.shtml

ССЫЛКИ ПО ТЕМЕ:

• Демократия.Ру: Олейник А., Особенности национального правосудия

• Демократия.Ру: С. Ланаускас, Асимметричная демократия

• Демократия.Ру: Чеботарев Ю., Демократия по-русски

• Демократия.Ру: О криминализации государства и невыполнение им обязанностей по защите прав и свобод граждан, об освобождении от должности Бирюкова Ю.С.

• Демократия.Ру: Обращение к Президенту Российской Федерации Владимиру Владимировичу Путину Исполнительного директора Общероссийского общественного движения «За права человека» С.Н.Чувиловой (июль 2003г.)

• Демократия.Ру: А судьи кто?

• Демократия.Ру: Особое мнение судьи КС РФ В. О. Лучина по делу о проверке конституционности закона "О внесении изменения и дополнения в Федеральный конституционный закон "О референдуме Российской Федерации"